ГНИЛОЙ ФУНДАМЕНТ США

Американские университеты в роли Великого инквизитора.   

Борис Гулько

Сегодня Соединённые Штаты начинают напоминать блистательный дворец с искрящимся фасадом, с величественным фронтоном, но с гниющим фундаментом, сулящим дворцу быстрое погружение в болотистую почву.

Фундамент, на котором почти три столетия покоилась идеология Соединённых Штатов, со времён Джефферсона звался «американизмом». Недавно его стали называть иудео-христианской цивилизацией. Подробно я писал об этом в эссе «Демократия и религия». Сегодняшний процесс образования в Америке, её учителя и профессора, подменяют тот старый фундамент, заменяют его другим.

Начался процесс, я думаю, с «Великой революции хиппи 1968 года», как назвал то явление Михаил Веллер, с вакханалии Вудстока в августе 1969-го, с мюзикла и культового фильма «Волосы» Милоша Формана, с «детей цветов», наркотиков, девиза анти-военного движения того времени: «делай любовь а не войну», с песен протеста Боба Дилана и Джоан Баэз. Всё это было романтично, но не обязательно закончилось взрослением и обуржуазиванием хиппи, как пытался представить нам тогда это явление влюблённый в Америку Василий Аксёнов. Во что вылилась «антикультура» 60-70х годов ХХ века, стало понятным только сейчас.

Повзрослевшим бунтарям требовалось занятие. И многие смекнули, что идеальная профессия для них – университетские профессора. Конечно, не в физике и не в биологии – там надо что-то знать. Для бунтарей нашлось место в аморфных областях социальных наук, зовущихся в США liberal art. Тут и «наука о женщинах», и «наука о чёрных», «наука о геях», масса других «наук», которые назвать не так легко. Мне запомнилось, почему-то,  название курса в одном из элитных колледжей – «садово-парковое искусство лесбиянок».

Типичными экземплярами «профессоров», воспитывавших долгие годы молодёжь, могут служить друг и ментор Обамы Уильям Айерс и его жена и соучастник Бернандин Дорн. В 1969 году Айерс и Дорн, в ту пору лидеры «коммунистической революционной группы», устроили серию взрывов, среди прочих, в Пентагоне. Избежав тюрьмы, они стали профессорами – он  в области «методики начального образования», она – юриспруденции.

Национальной знаменитостью стал в 2001-м году «полный профессор» этнических исследований Университета Колорадо Уард Чёрчилль, ранее состоявший в террористической организации Айерса и Дорн. После трагедии 9\11 Чёрчилль опубликовал эссе «О справедливости «жареных цыплят», в котором доказывал, что Америка своей политикой в последние полвека заслужила случившееся, и что финансисты, погибшие в башнях-близнецах, являлись «маленькими Эйхманами».

Кто-то обиделся и решил проверить научные достижения «полного профессора».  Нашлось «множество академических нарушений», включая плагиаты, фабрикации и фальсификации. Пока шли проверки, Чёрчилля в 2002 году избрали председателем департамента этнических исследований университета. Всё же попечители университета в 2007 году Чёрчилля уволили.  Коллеги, сделавшие Чёрчилля своим председателем, продолжают обучать студентов.

Левая идеология, заменившая ныне в американских университетах американизм, основана на новых догмах. Их объединяет отвержение базовых для американизма постулатов: свободы слова и мнений, личной ответственности граждан. Модное понятие в новой этике – борьба с «микро-агрессией» – высказываниями, которые могут потенциально кого-то обидеть. Например, Кэт Тимпф сообщает в статье от 15 января, что «Университет Миссури поощряет студентов доносить каждый раз, когда они слышат, что кто-то пошутил относительно другого». В системе университетов Калифорнии студентов также призывают подавать форменные рапорты о «нежелательных шутках», причём призывают «стучать» не только объекта шуток, но и случайных свидетелей. Тимпф отмечает, что «так как форма доносов анонимна, эти доносы являются возможным способом свести с человеком счёты».

Иная новая догма: право на «безопасное пространство», в котором студент не будет чувствовать себя некомфортабельно из-за своего пола, расы, сексуальности и всех мыслимых качеств. Историк В.Д.Хансон пишет: «Когда колледжи создают «безопасное пространство», основанное на расе или поле, они вышвыривают американский закон. Априорная вина студента, обвинённого в нарушении «безопасного пространства» другого, не выдержала бы проверки законом».

Хансон оценивает образование, получаемое американской молодёжью, пессимистично: «Ныне   студенты покидают кампус, нацеленные их профессорами на убогое меню: на всемогущее правительство, на перераспределение доходов, на распространение всяких пособий, радикальный энвайронментализм, свободу абортов, мультикультурализм, подозрительность к традиционной религии и антипатию к международной роли Соединенных Штатов в прошлом и настоящем. Эта дорогостоящая индоктринация происходит за счет изучения реальных предметов: освоения иностранных языков, великих произведений литературы, философии, истории, мастерства в грамматике и композиции, освоения Сократовского метода познания». Фактически, Хансон говорит о замене духовного фундамента общества. 

Но не могут же все гуманитарные науки превратиться в политизированный хлам? Профессор социальной психологии в Бизнес Школе Стерн и известный автор Джонатан Хайдт описывает состояние своего предмета: «Исследователи социальных наук образовали сообщества последователей племенной морали, преданных «социальной справедливости» и враждебных ко взглядам диссидентов». В ассоциации социальных психологов, по прикидкам Хайдта, из тысячи членов – 80% либералы или левые от центра, 2% центристов, 1% либертариев и 3… человека консерваторов (кто остальные – он не объяснил). «Академический мир гуманитариев – это монокультура» – заключил Хайдт.

Хайдт поминает недавние фиаско в университетах Миссури, в Йеле, В Амхерсте, в Браун университете, где протестовавшие студенты выдвигали нелепые обвинения в дискриминации, а президенты университетов сдавались. Занятно движение «Йель следующий». Там после карнавала Халуина толпа студентов-протестантов из меньшинств потребовали коренной реформации университета. Их оскорбили костюмы, использованные на карнавале.  Например, костюм одноглазого пирата мог обидеть плохо видящего студента (микро-агрессия!). Всё это, понятно, напоминает маоистский Китай времён Культурной революции и хунвейбинов.

Хайдт жалуется: «Афро-американцы, женщины, LGBT, латиноамериканцы, коренные американцы и люди с ограниченными возможностями – это шесть «защищённых групп». Теперь у нас появилась седьмая – мусульмане. Что-то вроде 70 или 75 процентов американцев находятся теперь в «защищенных группах». Это катастрофа для социальных наук, потому что теперь вы должны попытаться объяснить социальные проблемы, не сказав ничего, что бросило бы тень на любого члена защищенной группы. Поскольку есть правило, что нельзя сказать ничего негативного о члене защищённой группы». Такая вот наука.

Но самый тягостный аспект воспитания молодёжи в американских колледжах – это то, что все студенты образовываются социалистами. Больше 90% молодых людей голосуют сейчас за Берни Сандерса. «Северокорейское единство» – мрачно заметил один из обозревателей.

Год назад меня пригласил еврейский клуб Барух колледжа в Манхеттене поговорить об опыте жизни в СССР. Я обратился к студентам с таким вопросом: «Кто из вас хотел бы жить в стране, в которой всё образование абсолютно бесплатно, и более того, нуждающиеся студенты получают стипендии? Где медицинское обслуживание бесплатно, да и лекарства почти ничего не стоят? Где государство строит дома и бесплатно раздаёт квартиры в порядке очереди нуждающимся?» Все подняли руки.

«Я забыл упомянуть ещё одну деталь» – добавил я.  – «Вдоль границ той страны устроены минные поля. И не для того, чтобы никто извне не впрыгнул в этот рай. А чтобы никто не мог из него выпрыгнуть». Я пытался объяснить столь ясную для поживших в СССР ситуацию. Но не уверен, что слушатели поняли. Они как-то недоверчиво смотрели на меня. Кажется, думали, что я их обманываю.

Мне представляется, я понял, где читал о происходящем в сегодняшней Америке духовном процессе – в Легенде о Великом инквизиторе. Достоевский описывает в ней, как народ отказывается от духовной свободы, полученной им от христианства. В Соединённых Штатах этот источник должен бы зваться иудео-христианским. Понятно, от Достоевского такое название прийти не могло.

Инстанцию, умело лишающую людей духовной свободы – либеральных учителей и профессоров в реалиях Америки – в Легенде представляет Великий инквизитор. Он – союзник Сатана. Забредшему в мир Мессии инквизитор признаётся: «Мы не с тобой, а с ним, вот наша тайна!» Инквизитор настаивает: «…кому же владеть людьми как не тем, которые владеют их совестью… ничего и никогда не было для человека и для человеческого общества невыносимее свободы! …нам дороги и слабые. Они порочны и бунтовщики, но под конец они-то станут и послушными. Они будут дивиться на нас и будут считать нас за богов за то, что мы, став во главе их, согласились выносить свободу и над ними господствовать, – так ужасно им станет под конец быть свободными!

 Говорю тебе, что нет у человека заботы мучительнее, как найти того, кому бы передать поскорее тот дар свободы, с которым это несчастное существо рождается. Но овладевает свободой людей лишь тот, кто успокоит их совесть...

Свобода, свободный ум и наука заведут их в такие дебри и поставят пред такими чудами и неразрешимыми тайнами, что… слабосильные и несчастные, приползут к ногам нашим и возопиют к нам: «Да, вы были правы, вы одни владели тайной его, и мы возвращаемся к вам, спасите нас от себя самих» …мы дадим им тихое, смиренное счастье, счастье слабосильных существ, какими они и созданы...  мы разрешим им и грех, они слабы и бессильны, и они будут любить нас как дети за то, что мы им позволим грешить. Мы скажем им, что всякий грех будет искуплен, если сделан будет с нашего позволения».

Очевидно, что кризис американской молодёжи – это кризис экзистенциальный. Чтобы лишить студенчество, а потенциально это весь народ, духовной свободы американизма, Великий инквизитор – американское высшее образование – навязывает обществу иную основу, зовущуюся туманно «прогрессивизмом». Чтобы устоять перед неволей новой идеологии, молодые люди должны уже перед поступлением в университет иметь сформированной систему этических взглядов. При отступлении из американской духовной жизни религии, это будет происходить всё реже. Если не иудео-христианская цивилизация, духовным фундаментом американского общества неизбежно станут прогрессивные «измы».