Болезнь сенатора Феттермана
Сенатор Феттерман. Фото: x.com
Меня давно подмывало сказать тихое, доброе слово о сенаторе-демократе Джоне Карле Феттермане, который выделяется среди своих товарищей по партии склонностью к босяцкой моде и редким в их кругу расположением к еврейскому государству.
Типичная экипировка лысого 55-летнего законодателя, работавшего до этого мэром пенсильванского городка Брэддока, а потом заместителем губернатора всей Пенсильвании, состоит из худи, арго шортов и кроссовок. У сенатора всего один костюм, козлиная бородка и инфернальный лик. Его рост — 203 см. Когда Феттерман баллотировался в Сенат против республиканского кандидата, популярного телеврача Мехмета Оза, я болел за последнего и высмеивал то обстоятельство, что Феттерман ни дня не проработал честно, то есть в частном секторе, а всю жизнь просидел в казенных креслах. За несколько месяцев до выборов, в мае 2022 года, у Феттермана случился инсульт, и политбой с Озом он провел в том же стиле, в каком Джо Байден потом будет дискутировать с Трампом. Я затрудняюсь сказать, кто из этих демократов выступал хуже, но Байден потом снял свою кандидатуру, а Феттерман – нет. И победил.
В начале считалось, что фракция Демпартии в Сенате пополнилась в его лице новым прогрессивным кандидатом, и с ним носились как с писаной торбой. После его инсульта демократический агитпроп, включавший почти всю центровую прессу страны, уверял американцев, что Феттерман вполне в форме, и делал это так же убедительно, как скоро будет убаюкивать свой народ байками об отменном состоянии cенильного Байдена. Я долго замечал, что сенатор еще не совсем оклемался, но время шло, и он стал звучать как новенький, хотя до сих пор с трудом выговаривает — или не может вспомнить — некоторые слова. Вскоре после победы на выборах он лег — уже на полтора месяца — в госпиталь им. Уолтера Рида, на сей раз уже с диагнозом клиническая депрессия.
В мае 2024 года Адам Джентлсон, в прошлом глава аппарата Феттермана, направил в отделение травматических ранений головного мозга и нейропсихиатрии этого знаменитого вашингтонского госпиталя пространное письмо, в котором отмечал, что гордился в прошлом тем, что его начальник обратился за помощью к профессионалам. Я лично не понимаю, чем тут было гордиться, но чужая душа — Потемкин.
Начав для отмазки за здравие, автор продолжил за упокой: по его словам, со временем поведение Феттермана так его достало, что он от него свалил (к февралю прошлого год от Феттермана ушли в общей сложности 6 ведущих сотрудников, которых оттолкнула его произраильская позиция, у нынещних демократов непопулярная).
Джентлсон донес медикам, что сенатор страдет «конспирологическим мышлением» и манией величия, по-нашему, «Манькой Величкой». Феттерман, писал его бывший сотрудник, извергал «длинные, бессвязные, многословные, сосредоточенные на себе, любимом, монологи», «настолько лживые, что это было до боли очевидно всем, кто находился в комнате». Наконец, бывший помощник сенатора докладывал, что тот был прикован к «Твиттеру» и к тому же лихачил за рулем машины.
Как сострил в «Уолл-стрит джорнэл» публицист Джеймс Кирчик, у которого я нашел эти цитаты, вообще-то некоторые из перечисленных симптомов характерны для речи типичного американского сенатора. По словам Кирчика, у Феттермана налицо губительные последствия, но не инсульта, а того, что у него вдруг прорезались признаки идеологической умеренности. Для сегодняшней Демпартии они подозрительны и невыносимы. Отсюда вышеуказанный сигнал бывшего помощника Феттермана медикам, за которым последовала серия разоблачительных публикаций в либеральной прессе.
Раньше она дружно отстаивала его профпригодность, но сейчас в один голос ставит ее под вопрос.
Застрельщиком этой кампании был журнал «Нью-Йорк», напечатавший в апреле статью, которая ставила под сомнение психическую устойчивость сенатора. За ней последовали публикации левацкого агентства АП и популярного сайта «Политико». Первая статья повествовала о сцене, которую будто бы устроил Феттерман на каком-то профсоюзном сходняке, а вторая была посвящена тому, как он теряет позиции среди демократов своей Пенсильвании.
Демпартия охладела сейчас к еврейскому государству, к которому положительно относятся всего лишь 33% ее сторонников. Для сравнения: Израилю благоволят 83% республиканцев. Я давно пишу, что американские евреи в массе своей тяготеют к социализму куда больше, чем к сионизму. В районе 70% евреев США голосуют за демократов.
Когда Феттерман баллотировался в 2022 году в Сенат США, его легко было принять за правоверного демократа. В 2016 году, который подарил нам первую каденцию Трампа, здоровенный голоногий пенсильванец топил за социалиста Берни Сандерса.
Сандерс, в свою очередь, поддержал Феттермана два года спустя, когда тот выдвигался в замы пенсильванского губернатора и ратовал за введение в США бесплатного медобслуживания в форме Medicare for All, за «прощение» федералами ссуд, взятых школярами на обучение в вузах, за запрещение фракинга, то есть передового метода газодобычи путем гидроразрыва и вообще за отказ от ископаемых энергоносителей.
Наконец, босяцкая униформа Феттермана, наколки на обеих руках и его выступления за разрешение марихуаны, на первый взгляд, изобличали в нем политического радикала.
Как не любить такого?
Демократы, очевидно, проверяли Феттермана так же халатно, как Байден — миллионы нелегалов, и уже скоро запели «Зачем, зачем на белом свете есть безответная любовь?». Феттерман, чьи родители являются правоверными республиканцами и болели за Рейгана и Бушей, взял курс к политическому центру и начал разочаровывать демократов еще больше, чем их бывшие сенаторы Джо Меншин и Кирстен Синема, срывавшие их самые безумные инициативы.
Феттерман был единственным сенатором-демократом, голосовавшим за кандидатуру Пэм Бонди, которую Трамп посадил на минюст США. Он был одним из всего трех демократов, поддержавших назначение Ли Зелдина министром по защите окружающей среды, которую мы глумливо переводили в юности как surrounding Wednesday.
Феттерман был одним из всего двух демократов, утвердивших назначение Скотта Тернера на пост министра жилстроительства.
При этом официально сенатор остается демократом и оправдал это высокое звание, проголосовал против назначения Пита Хегсета министром обороны, Тулси Габбард — директрисой разведки и Роберта Кеннеди-младшего — министром здравоохранения. Но эти редкие реверансы в сторону Демпартии не могли уравновесить выступлений Феттермана в защиту Израиля, чей флаг он демонстративно вывесил у себя на крыше. Для нынешних демократов это госизмена.
Феттерман был одним из всего двух демократов, спонсировавших так называемый Закон Лейкен Райли, названный в честь юной американки, которую убил нелегал. Закон предписывает федералам непременно брать под стражу нелегалов, обвиняемых в преступлениях.
«Я всегда был обеими руками за иммиграцию», — сказал Феттерман члену редколлегии «Уолл-стрит джорнэл» Бартону Суэйну, чью статью я использовал в работе над данным материалом. Как я отметил, сенатор все еще демократ, и ему положено топить за иммиграцию: с волками жить, по-волчьи выть. Феттерман спросил дальше, что будет, если он скажет толпе, собравшейся на парковке «Волмарта», — то есть христоматийно простонародного универмага, — что он поддерживает запуск в страну криминальных нелегалов. «Они скажут мне что-то вроде: «На фиг, на фиг, это бред!» — сам ответил мятежный сенатор, который был единственным демократом, голосовавшим за санкции против Международного криминального суда после того как тот объявил израильских деятелей «военными преступниками».
Политические комментаторы обвинили трамповского вице-президента Джеймса Вэнса в провоцировании «конституционного кризиса», когда тот заявил, что суды не имеют права «ограничивать законные полномочия исполнительной власти», Феттерман отмахнулся от этих нападок на Вэнса, назвав их «приступами истерики».
Когда Трамп предложил выселить население Газы, чтобы США могли отстроить ее и превратить в роскошный средиземноморский курорт, Феттерман был единственным в Конгрессе демократом, который не устроил бурю возмущения по этому поводу.
Как утверждает Суэйн в «Уолл-стрит джорнэл», Феттерман все еще исповедует стандартное меню взглядов, типичных для демократа (он, например, выступает за ограничения на оружие, в связи с чем я подожду давать ему рекомандацию в партию трудящихся, то есть Республиканскую). Но худи и наколки, которые леваки приняли за симптомы его близости с ними, на самом деле больше роднят его с покупателями «Волмарта», чем с прогрессивной фракцией Конгресса или с его левацким Взводом (Squad).
Феттерман медленно, но верно дрейфует вправо и, например, пересмотрел, когда баллотировался в Сенат, свой призыв к запрещению фракинга, смертоносный для политика в таком добывающем штате, как его Пенсильвания.
Джон Феттерман на переднем плане. Фото: glavcom.ua
Но больше всего его отдаляет сейчас от демократов позиция по Израилю, которому Феттерман симпатизирует так страстно, что некоторые гадают, а не еврей ли он сам. Я прочитал прошлогоднюю статью о нем, найденную в еврейском журнале для семейного чтения под английским названием Mishpacha (я не сразу сообразил, что это «Мишпуха», а не мексиканское блюдо). В статье расказывалось о том, как в одном питтсбургском магазине к Феттерману подошел мужчина, представился и сказал: «Я еврей и хотел бы поблагодарить вас за поддержку Израиля в данный момент». Дело было через несколько месяцев после погрома, учиненного 7 октября 2023 года хамасовцами и жителями Газы на юге Израиля. «Одного я только не понимаю, — продолжал мужчина, — почему вы это делаете? Что, у вас какие-то еврейские корни?».
Судя по тому, что ответа в журнале не было, их у Феттермана, скорее всего, нет. Но, как писала «Мишпуха», начиная с ноября 2023 года, когда сенатор пришел в Вашинтоне на «Митинг за Израиль», завернутый в израильский флаг, у евреев появилась новая викторина: «Еврейская ли фамилия Феттерман? Может ли вообше еврей дорасти до 6 футов 8 дюймов? Как мог человек, бывший когда-то прогрессистом, сделаться таким яростным защитником Израиля?».
Я могу ответить лишь на один из вопросов викторины. Да, может. В конце 60-х я подрабатывал с очень высоким евреем по имени Миша Штиглиц в средневековых подвалах здания гуманитарных факультетов МГУ на Моховой, откуда мы выгребали лопатами тонны песка. У Миши была сестра Наташа, переводить которой меня наняли много лет спустя в Нью-Йорке, куда она приехала бороться за своего мужа Толика Щаранского, томившегося тогда в советской тюрьме. Они известны сейчас как Авиталь и Натан.
Долговязый Миша Штиглиц сделался в Израиле Михаэлем, командовал артиллерийской бригадой, дослужился до полковника, а в 90-х был израильским военным атташе в Москве. Лишь сейчас я узнал, что мой напарник-землекоп скончался еще в 1996-м. Лишь сейчас до меня дошло по его фотографии в сети, как он был красив.
Комментариев нет:
Отправить комментарий