РУССКАЯ ИДЕЯ И ЕВРЕИ

Русская идея и евреи                                  

Борис Гулько

Наблюдая споры и участвуя в них, я не раз замечал, как порой в процессе спора стороны меняются позициями и незаметно для себя начинают защищать мнения, с которыми поначалу спорили.

В конце ХIХ-начале ХХ века Россия, казалось, двигалась параллельно в Соединёнными Штатами к мировому доминированию: бесконечные территория и природные богатства, огромный резервуар населения, стремительно развивавшиеся экономика, наука и культура. В стране интенсивно обсуждался вопрос национальной идеи (термин «русская идея» в 1887-88 годах ввёл Владимир Соловьев). Начать с того, что тогдашние мыслители затруднялись определиться: Россия – это Запад или Восток? Владимир Соловьев в стихе "Ex oriente lux" (С Востока свет) обозначил эту дилемму так:

      О Русь! в предвиденье высоком

      Ты мыслью гордой занята;

      Каким ты хочешь быть Востоком:

      Востоком Ксеркса иль Христа?

то есть восточной деспотией или обществом христианской цивилизации?

Прилежный последователь Соловьёва Александр Блок в «Скифах», объяснившись Европе в любви:

Мы любим все - и жар холодных числ,

И дар божественных видений,

Нам внятно всё - и острый галльский смысл,

И сумрачный германский гений...

выразил возможности России в виде угрозы Европе:

Мы широко по дебрям и лесам

Перед Европою пригожей

Расступимся! Мы обернемся к вам

Своею азиатской рожей!

Националистической версией Русской идеи стало славянофильство. Николай Бердяев в статье 1915 года "Душа России", описал его так: «Русская национальная мысль чувствует потребность и долг разгадать загадку России, понять идею России, определить ее задачу и место в мире. … С давних времен было предчувствие, что Россия — особенная страна, не похожая ни на какую страну мира. Русская национальная мысль питалась чувством богоизбранности и богоносности России. Идет это от старой идеи Москвы как третьего Рима, через славянофильство — к Достоевскому, Владимиру Соловьеву и к современным неославянофилам».

Славянофильство являлось формой национального мессианства. Религиозный философ Сергий Булгаков в годы МВ1 писал: «Запад сказал уже все, что имел сказать… Западничество умерло навсегда под ударами тевтонского кулака… Россия призвана духовно вести европейские народы».

После МВ1 в среде русской эмиграции стала развиваться идея евразийского характера и судьбы России, объединения в специфике русского национального духа европейского и азиатского начал, поворота к Азии. Возможно, евразийство брало начало от Достоевского, у которого в «Дневнике писателя» есть упрёк: «Да и вообще вся наша русская Азия, включая и Сибирь, для России все еще существует в виде какого-то привеска, которым как бы вовсе даже и не хочет европейская наша Россия интересоваться». Адепты евразийства тех лет Д.П. Святополк-Мирский и С.Я. Эфрон (муж Марины Цветаевой) увидели перспективы реализации своих идей в происходящем в СССР. В 30-е годы они вернулись в советскую «Евразию», где нашли свою гибель.

Идея евразийства обрела в России некоторую популярность в наши дни. И если бы не ненастья ХХ века, из-за которых Россия недосчиталась ныне миллионов 300-400 населения, заселение Сибири могло бы изменить ход истории в её пользу. В нынешней реальности же, при скукоживании русского населения и происходящем интенсивном освоении южной Сибири китайцами, актуальным становится пророчество Соловьёва из его апокалиптического «Панмонголизма»:

От вод малайских до Алтая

Вожди с восточных островов

У стен поникшего Китая

Собрали тьмы своих полков.

Как саранча, неисчислимы

И ненасытны, как она,

Нездешней силою хранимы,

Идут на север племена.

О Русь! забудь былую славу:

Орел двуглавый сокрушен,

И желтым детям на забаву

Даны клочки твоих знамен.

Смирится в трепете и страхе,

Кто мог завет любви забыть…

И третий Рим лежит во прахе,

А уж четвертому не быть.

Возможно, из-за этого своего мрачного предчувствия Соловьёв склонялся к западничеству, видя надежды России в экуменизме, в объединении православия и европейского католицизма во «Вселенской церкви». Однако более популярной в России явилась интернационалистская ветвь западничества, та, что обращена к учению Карла Маркса.

Особенно горячо приняли марксизм российские евреи, массово покидавшие в ХIХ-начале ХХ века, вслед за своими европейскими собратьями, иудаизм. В стране антиеврейских законов – черту оседлости отменила лишь Февральская революция 1917 года, а также сотен погромов, интернационализм марксизма приглянулся евреям Российской империи. К тому же он был им привычен, являясь атеистической версией иудаизма: без Бога и синайских заповедей «не сотвори себе кумира», «не убей», «не укради», «не завидуй», но с мессианским замахом.

Первой массовой марксистской партией в империи стал еврейский БУНД, даже перед Октябрьским переворотом значительно превосходивший численно большевиков. Евреи, отставившие заповедь «не убей», создали и возглавляли террористическую «Боевую Организацию эсеров», уничтожавшую правящий класс страны. А еврей Троцкий организовал Октябрьский переворот, из ничего создал Красную армию и победил с ней несколько профессиональных армий. Потом евреи-большевики своими телами вымостили путь к культу Сталина – самого даровитого большевика-убийцы, ставшего символом марксистской русской идеи. Она, эта идея, слегка видоизменяясь, протянула в России до Августовского путча 1991 года, с которым исчезла.

В начале ХХ века российские евреи-социалисты стали экспортёрами марксистской формы русской идеи по свету. Так в Германии Баварскую Советскую республику, просуществовавшую 20 дней весной 1919 года, возглавляли российские евреи Левине и Левин. Томас Манн, восхищаясь ими, заметил: «Против этого типа мечтательных, фанатичных, христоподобных еврейских революционеров может помочь лишь расстрел на месте». В Испании интербригады времён Гражданской войны 1936-1939 годов состояли в большинстве из европейских и американских евреев – сталинистов или троцкистов. В Америке аборигены, испугавшись радикальных идей еврейских иммигрантов начала ХХ века, в 20-е годы законодательно предельно ограничили иммиграцию. Возможно, эти настроения предотвратили и открытие Америки для еврейских иммигрантов периода Холокоста. И даже сегодня около 70% американских евреев хранят левые взгляды, модификацию марксистской ветви русской идеи.

В начале ХХ века часть еврейских носителей русской марксистской идеи предпочли реализовывать её не в России, а в своём национальном государстве, которое ещё предстояло создать. Часть из них, впрочем, вернулась из Палестины в молодой СССР. Так «рабочий батальон» под руководством М.Элькинда в 1926 году переехал из Палестины в Крым и организовал там кибуц – коммуну «Войо нова» (это эсперанто, коммунары были интернационалистами и от обоих еврейских языков отказались). Потом коммунаров сослали в Сибирь, а Элькинда расстреляли.

Марксисты-интернационалисты боролись в подмандатной Палестине, в духе русской марксистской идеи, с националистами, последователями «ревизиониста» Зеева (Владимира) Жаботинского. Лидер социалистов Бен-Гурион называл Жаботинского «Владимир Гитлер». Социалисты выдавали ревизионистов-подпольщиков английским властям.

Политическая жизнь в Палестине копировала советскую, только в миниатюре. Так «убийством Кирова» в палестинском исполнении стало загадочное покушение на одного из лидеров социалистов Хаима Арлозорова. Последовавшая за этим убийством волна морального террора против националистов всё же не вылилась в кровь как в СССР, и даже еврейского героя Авраама Ставского, имевшего алиби и тем не менее приговорённого судом «за покушение» к смерти, в конце концов отпустили. А советским «Большим террором» в израильском исполнении стал расстрел корабля Альталены, в ходе которого погибли 19 человек. Уничтожить лидера ревизионистов Менахима Бегина, находившегося на Альталене, социалистам не удалось.

С годами марксистская версия русской идеи, принесённая в Израиль российскими евреями, снашивалась. Недаром книгу о рождении и умирании кибуца, превращении его в кладбище, Меир Шалев назвал «Русский роман». Ещё Голда Меир говорила, что социализм для неё важнее сионизма. Как министр иностранных дел, она 10 лет моталась по Африке, считая важнейшей задачей новорожденного Израиля – помогать недоразвитым народам. После побед в войнах за независимость и Шестидневной, социалистические еврейские лидеры всячески уговаривали арабов не покидать Израиль. Интернационализм – важнейшая часть марксистской догмы: «Пролетарии всех стран – соединяйтесь!». Знаковая фигура среди отцов-основателей Израиля Шимон Перес почти до конца своих дней выходил на первомайские демонстрации с красным знаменем. Идеалом для него был «Новый Ближний восток» с братством евреев и арабов.

Интересное понимание исторического увядания в Израиле левой идеи мы можем извлечь из недавней статьи Арье Бараца. Он представил дарование евреям Торы у горы Синай как засаду, устроенную Всевышним: «Тора свалилась на Израиль свершено внезапно, без предварительных обетований и знамений».

Аналогично, религиозный сионизм, ставящий еврейский национализм в библейскую перспективу и определивший Израилю место в мессианском понимании истории, тоже нежданно настиг евреев, живших, вроде, в секулярной социалистической стране. Барац, ссылаясь на мнение современного раввина Ури Шарки, последователя учения рава Кука, пишет: «Религиозный сионизм является таким исправлением, которое сглаживает исторические деформации, стабилизирует баланс национальных духовных сил и расставляет все ценности по своим местам».

На последних выборах партия социалистов, создавших Израиль и долгое время доминировавших в нём, заработала жалкие 3 места в Кнессете. Сейчас интернационалистские идеи левых разделяют, в основном, университетские профессора общественных наук, многие журналисты да судейско-полицейская братия. Поэтому они пытаются сбросить чрезвычайно успешного и популярного правого премьер-министра страны Нетаньяху. Они стремятся обратить течение времени вспять, в русло интернационалистской русской идеи отцов-основателей.

Парадоксальная ситуация: интернационализм, привнесённый в мир марксистской ветвью русской идеи, которой евреи верно служили последнее столетие, торжествует в буржуазной Европе, где народы отказываются от своих национальных государств, разбирают границы и запускают к себе миллионы мусульманских переселенцев, да в США, где как манифестацию мультикультурализма её чёрные обитатели сегодня грабят и сжигают страну. А внесшие в наш мир идеи марксистского интернационализма потомки русских евреев в сторонке строят своё национальное государство, представляющееся последним островком реализации национальной идеи в мире размывания основ западной цивилизации.