Вспоминая август 91 года
К 30-ЛЕТИЮ АВГУСТОВСКОГО ПУТЧА
.
Марк Аврутин
К тому моменту мы – это дети войны – уже не могли сказать о себе: «как молоды мы были». Кто-то из нас уже отпраздновал свой 50-летний юбилей, другие же, преодолевая невероятные трудности, готовились к нему. Ведь главный продукт для подобных мероприятий, водка, уже несколько лет продавался в рамках борьбы с пьянством строго лимитировано по талонам…
Тем не менее, мало кто из нас, как, впрочем, из всего населения тогда ещё СССР, не считая «кукловодов», да и то самых главных, понимал, что происходит в стране. Да и сегодня тоже вопросов больше, чем ответов.
Начнем хотя бы с того, что же всё-таки произошло 21 августа 1991 года: очередная ли, четвертая уже по счету в ХХ веке революция в России, или провалилась попытка контрреволюции?
Знал ли Горбачев о готовящимся его ближайшим окружением перевороте?
Но почему потом в Москве Примаков уступил дорогу Путину?
Не в том ли состояла главная «заслуга» Гайдара, что он в условиях голода в стране сумел сохранить финансирование зарубежных резидентур?
А что мы знаем о роли Внешней разведки и её руководителя Е. Примакова?
Не она ли действительно руководила перестройкой в СССР? Почему полковник Путин оказался нужнее, а позднее и влиятельнее генерала Примакова? Конечно, можно предположить, что Примаков вызывал недоверие (в т.ч., и своей не славянской внешностью) и опасения, а Путин казался своим, легко управляемым и надежным.
Был ли Известный диссидент и правозащитник Сергей Григорьянц вспоминает, как срочно диссидентов выпустили из тюрем, создали многочисленные клубы «Перестройка» и «фронты национального спасения», приучили наиболее наивных из диссидентов повторять фразу: «В России произошла бескровная революция, и мы победили».
Это притом, что не только никакой власти у диссидентов не было, но многих из них, наименее управляемых регулярно «отстреливали»: Александра Меня, Андрея Сахарова, Галину Старовойтову и многих других.
В этом не было ничего удивительного. Ведь никто из них ни о какой власти даже и не помышлял и к ней был совершенно не готов. «Перестройка» для них явилась полнейшей неожиданностью. А вот КГБ, в отличие от диссидентов, планировал не только их освобождение, но и последующее использование, причем не только в России, но и за рубежом.
Среди диссидентов было немало людей, уверенных в том, что с КГБ можно «играть и выигрывать». Они наивно полагали, что теперь чекисты будут столь же преданно служить им, например, ловить красно-коричневых, как раньше служили коммунистам, охраняя их власть от демократов. Чекисты же молча готовили реванш.
Сегодня, много лет спустя бывшие диссиденты оправдывают этим свои контакты с КГБ. Кстати, созданная диссидентами Хельсинкская группа стала удобным каналом не только для выезда желающих за границу, но и для внедрения КГБ на Западе своей агентуры с имиджем «диссидентов». Поэтому Е. Г. Боннэр вынуждена была объявить о роспуске Хельсинкской группы.
Эти попытки «Мемориала» играть с властью и с КГБ привели к его самоуничтожению (а заодно и «Демократической России») как массовых общественных движений, которые могли бы повлиять на будущее России. После этого диссиденты потеряли всякую популярность и поддержку масс, а Россия — надежду на создание по-настоящему демократических институтов власти. Право же создавать реальные институты управления страной перешло совсем к другим людям.
Миллионы людей, оказывавших поддержку «Демократической России», наивно как статисты, не сознавая того, помогали созданию ельцинской диктатуры. Власти не нужна была активная помощь общественности, и она ее всячески стала избегать. Тогда же началось государственное строительство гражданского общества с целью воспрепятствовать любой самоорганизации. Строительство совершенно противоестественное, поскольку гражданское общество создается независимо от власти.
Есть много причин полагать, что начавшаяся в 1986 году с приходом к власти Горбачева «перестройка» была лишь очередной уловкой, рекламным трюком советских властей с целью получить, в очередной раз кого-то обманув, новые кредиты на Западе. А предлагавшееся политзэкам освобождение из тюрем представляло собой просто торговлю с Западом, в которой коммунистические лидеры были большими специалистами.
Недоверием к власти самых широких масс народа, недоверием к любым её заявлениям и действиям, включая создание оппозиции внутри КПСС, объясняется массовый выход из партии рядовых её членов и вступление их в ДемРоссию.
Показателен опыт Андрея Дмитриевича Сахарова, который на первых порах активно поддерживал Горбачева, а затем его доверие к нему резко пошло на убыль. Этому способствовали многие события, в которых участие Кремля было бесспорным. Это и борьба с крымскими татарами, и резня в Сумгаите, и зверское побоище в Тбилиси с использованием саперных лопатках и боевых газов, и штурм телебашни в Вильнюсе …
Многие не могли тогда поверить, что у Горбачева нет никакого плана перестройки, и перемены идут спонтанно и случайно, по ленинскому принципу — «ввяжемся в драку, а потом посмотрим». Большинство из нас старались не замечать, что слова о демократии и гражданских свободах в СССР по-прежнему имеют мало общего с действительностью. Очень хотелось верить в конечную победу демократии. Но смущала бесспорная близость Горбачева к Андропову и разговоры о том, что как раз Андропов и был инициатором перестройки.
Большинство тех, кто пришел к власти после путча 1991 года, принципиально отличались от разного рода идеалистов, находившихся в тюрьмах и стремившихся к демократии. Их, наиболее активных, наиболее заметных, вербовал КГБ в первую очередь. КГБ имел многочисленных агентов в своей стране на зарплате. Помимо агентов, КГБ имел «доверенных лиц», которых было в разы больше, чем агентов. Зарплаты они не получали, но им «помогали», например, с очередью на квартиру, поездкой за границу, изданием книги, продвижением по службе и т.д.
По этому поводу генерал Иваненко, который был недолго председателем КГБ РСФСР, говорил: «Придешь в Верховный Совет, а там все свои». По оценке того же Сергея Григорьянца, процентов восемьдесят наиболее активных и известных деятелей советской интеллигенции ко времени перестройки были «доверенными лицами» КГБ. Именно к этим людям перешла власть после путча ГКЧП. В этом и был успех путча, который предопределил приход КГБ к власти.
Общество «доверенных лиц» состояло из людей с комплексами неполноценности и моральной ущербности, людей, стремившихся к переменам, но в своих интересах. Поэтому ничего иного в стране, где способная к сопротивлению часть народа была почти полностью уничтожена, произойти не могло. Такое общество не могло стать безопасным ни для себя, ни для окружающего мира, что и подтверждается сегодня.
И никакой антикоммунист не мог бы в 80-е годы оказаться в Политбюро и стать инициатором перестройки — не только он сам был бы уничтожен, но и все его родственники. Максимум на что эти люди были готовы, это пропагандировать какие-то более цивилизованные формы «социализма с человеческим лицом». А КГБ тем временем медленно, но неуклонно, при полном равнодушии и, возможно, непонимании со стороны Ельцина, переходил от наблюдения и контроля к управлению страной.
Приватизация была проведена в интересах бывшей советской бюрократии и связанных с чиновниками криминальных авторитетов. В результате номенклатура, правящий класс в СССР, сохранив и даже усилив своё положение в «демократической» России, препятствовала проведению подлинных демократических реформ, и фактически их провалила, поскольку такие реформы уничтожили бы ее власть.
Война в Чечне не только возродила, но и усилила влияние силового блока. Путин, которого поставили во главе силового блока для охраны присвоенных и наворованных капиталов, подмял под себя криминализированный олигархат, превратившись в диктатора. А идеологической основой его режима стали не развенчанные мифы советских времен, а распространяемые РПЦ ксенофобия и шовинизм.
И вот сегодня мало что приобретшие российские граждане, оскорбленные откровенной наглостью российского руководства, смотрят на устроенный ими «пир во время чумы». В России, которая стала мировым лидером по неравенству доходов среди населения, 110 российских миллиардеров владеют 35% богатств страны, в то время как в других странах мира миллиардеры владеют в среднем 1-2 процентами национального благосостояния.
Книги Марка Аврутина «О причинах русской катастрофы ХХ века», и «От большевизма до путинизма» можно заказать по E—mail: redaktion@cdialog.org . Стоимость книги 8,90€.
Август 2021
Комментариев нет:
Отправить комментарий