Мало — ненавидеть смерть
Аркадий Красильщиков
Людоедские законы, решительно поставившие евреев вне общества и государства, наглядно продемонстрировали, что рейх намерен, ЛЮБЫМИ СРЕДСТВАМИ, избавиться от лиц еврейской национальности. Законы эти были приняты в сентябре 1935 года.
При этом, объявив политику государственного антисемитизма, нацисты и не думали закрывать границы. Все 500 т. немецких евреев имели право эмигрировать куда угодно. Эмиграция была, но не исход и не бегство, а потому фюрер вторично предупредил евреев, устроив погром «хрустальной ночи», но и тогда большая часть потомков Иакова оставалась в Германии.
За три года эмигрировало всего лишь около 100 тысяч человек. Мне напомнят о похабной Эвианской конференции, закрывшей перед евреями путь к спасению, но случилась она в летом 1938 г. И была, если честно, не такой уж жестокой: Англия согласилась принять эмигрантов во всех своих колониях в Восточной Африке, небольшая Доминиканская Республика решила дать свои паспорта 100 тысячам евреев.
Например, ВСЕМ евреям Австрии, оккупированной нацистами. Понятное дело, какая-то Кения или Домикана — не подарок после Германии, Австрии или Чехословакии, но все-таки это лучше, чем постоянная травля, унижение и прямая угроза геноцида.
Однако, и здесь не последовало повального бегства. Евреи продолжали на что-то надеяться, верить в спасение и лучшую долю. Что ждало их — хорошо известно.
Вспомнил об этом вовсе не затем, чтобы призвать евреев галута к срочной репатриации. Если уж от расовых законов они не собирались бежать, то от юдофобии в быту, большая часть, не двинется с места.
Но мы здесь, евреи Израиля, живем рядом с территориями, где открыто существуют эти расовые законы, где детей в школах, а студентов в университетах учат только одному: звериной ненависти к евреям, живем рядом с народом, для которого высшая доблесть и пропуск в рай — убить еврея, кем бы он не был: стариком, женщиной, ребенком.
«Палестинцы» открыто стремятся, при поддержке «мировой общественности», полностью очистить свою территорию от евреев, добиваясь ликвидации поселений. И при этом мы все еще верим в лучшее, на что-то надеемся, как надеялись немецкие евреи под пятой гитлеровцев в конце 30-х годов прошлого века.
Мало того, мы терпим сговор нацистов -«палестинцев» с интернационалом юдофобов, надеемся на какой-то мир с людоедами.Но на этот раз мы живем в СВОЕМ государстве, мы ядерная держава, ЦАХАЛ — одна из сильнейших армий мира, а ведем себя почти так же, как те, несчастные евреи после расовых законов: все надеемся на что-то, мечтаем о лучшей доле, о здравом смысле дикарей, религиозных фанатиков и откровенных расистов, вместо того, чтобы решительно отказаться от предательского договора в Осло, по-настоящему занять всю Иудею и Самарию, навести порядок в арабских анклавах Израиля, всячески приветствуя арабскую эмиграцию в Европу, где ее так нетерпеливо ждут тамошние, гостеприимные социалисты.
Уверен, большая часть арабов поймет язык силы, а кто-то задумается о нерадостной перспективе жить рядом с Израилем, вдруг переставшим быть наивной, доброй, дойной коровой и «мальчиком для битья».
Уверен, большая часть моих читателей усмехнется, пожмет плечами, а то и покрутит пальцем у виска: совсем, мол, у автора крыша поехала.
А я вдруг представил себе такую картину: Австрия 1938 г. , владелец обувного магазина, стерев в очередной раз свастику на стекле витрины своего заведения и призыв «бить жидов!», приходит домой и говорит за ужином своему многочисленному семейству, что нужно все бросить и бежать в Доминиканскую республику. И представил себе реакцию собравшихся на отца семейства. Совсем, мол, папаша умом тронулся. Отцу посоветовали ждать и надеяться. Ничего не меняется.
Мы и на своей земле все чего-то ждем и надеемся, а нам-то здесь, в Израиле, и бежать никуда с родной, возделанной, прекрасной земли не нужно. Только навести порядок на сопредельных территориях, где засели арабские нацисты, перестать самим плодить какую-то «палестинскую государственность», терпеть наглость паханов террора, а то и пожимать им руки и дрожать, в страхе окликов забугорных юдофобов.
Знаю, мы не хотим жертв, боимся, что политика силы приведет к гибели наших детей. И это замечательно!.. Мы ненавидим смерть, как ненавидели ее все, без исключение, жертвы Холокоста. Видимо, мало ненавидеть смерть. Нужно еще любить и уметь любыми путями защищать свою жизнь, а этому мы никак не хотим научиться.
Комментариев нет:
Отправить комментарий