ТЕРРИТОРИИ В ОБМЕН НА ВЛАСТЬ

Виктор Фульмахт

ТЕРРИТОРИИ В ОБМЕН НА ВЛАСТЬ

Соглашения в Осло являются одной из загадок политической жизни нашего времени. Хотя они выражают давно известное стремления влиятельных общественно-политических сил отказаться от достижений Шестидневной войны, я не знаю ни одной попытки их авторов или сторонников объяснить их главную особенность: необратимые и крайние, то-есть не оставляющие возможность маневрирования, уступки, сделанные противнику (или партнеру), еще до начала переговоров по основным вопросам.

Критики соглашения в своих диагнозах обычно колеблются от обвинения в государственной измене и преступной халатности до детски-наивных представлений о дипломатии, международных отношениях и сути ближневосточного конфликта в целом и даже помрачении рассудка. В отличии от них я считаю, что “в этом безумии есть своя система”, и ключевой формулой для понимания ( может быть, не вполне сознательной) логики этих уступок должно быть: “Территории в обмен на власть” (“штахим тмурат шильтон”).

Мир уже не раз был свидетелем того, как вполне искренние, а некоторые не вполне искренние, борцы за мир, свободу, равенство и братство, устанавливали свою диктатуру, как средство достижения прекрасных и возвышенных целей. Потом же оказывалось, что эта диктатура является единственным результатом, к которому пришел процесс, а о первоначальных целях говорить уже некому, не с кем, и негде.

Для большой и влиятельной общественной группы, которую сегодня называют левыми, власть, полученная в результате победы на выборах, не кажется достаточной. Она всегда считала естественным для себя полный контроль над всеми сторонами жизни общества, а выборы не более, чем внешней церемонией, дающей возможность повесить вывеску “демократия”, необходимую в сообществе западных государств, поскольку в среду восточно- европейских партократий - советских сателлитов, их по различным причинам в свое время не приняли.

И сегодня они относятся к государству и стране, как к своей семейной собственности, а к гражданам государства, как к поданным, как к пешкам в своих политических играх. Вспомним, хотя бы, Переса, заявившего: “Мы (то-есть, наша партия) послали поселенцев на территории - мы же их оттуда и уберем.” Или выражение Рабина, которое охотно повторяют и сегодня, - “недвижимое имущество”, по отношению к землям Эрец Исраэль.

Ни для кого не является секретом, что человек не выражающий достаточно левые взгляды (содержание этого понятия меняется во времени), не может сделать карьеру и занять пост связанный с принятием решений в таких областях, как государственная прокуратура, министерство иностранных дел, многие области гуманитарных наук, особенно связанные с иследованиями актуальных общественно-политических проблем, в службе безопасности, армии, я уж не говорю о средствах массовой информации, в том числе существующих на де ньги налогоплательщиков, всех, а не только левых.

Тот факт, что почти все, вышедшие в отставку высшие военные или ведущие журналисты придерживаются левых взглядов можно объяснить двумя спD0собами. Первый: среди остальных просто нет талантливых интеллигентных людей, способных эффективно функционировать в общественно-политической сфере. Другой же состоит в том, что существует негласная, неформальная, но черезвычайно эффективная система дискрименации, запрета на професси по политическим причинам. Я предоставляю читателю или слушателю решить, какая из причин более верная. Очень показательна в этом смысле формула Бен-Гуриона - “власть без Херута и без коммунистов”. Здесь основатель Израильского государства и самый большой антидемократ в израильской политике четко поставил на одну доску откровенных врагов сионистской идеи, поддерживающих арабские притязания, и своих политических противников - сионистов и патриотов Израиля. Для него все они были не более, чем врагами, которые угрожают его власти.

Первые тридцать лет существования государства не было серьезного кризиса власти, то-есть расхождения между правящей олигархией и демократически выбранной государственной властью. Победа Ликуда во главе с Бегиным на выборах в 1977-ом году породила серьезную панику в рядах правящей олигархии. Но они быстро успокоились, увидев, что Бегин довольствуется декоративной властью, не собираясь менять антидемократических порядков, и готов проводить политику, согласованную со старыми элитами. Однако пребывание у власти “несвоего правительства”, независимо от объёма власти этого правительства и проводимой им политики, в принципе, не приемлимо для людей с авторитарной психологией, какими бы демократами они себя не провозглашали. Они всегда относятся к любой общественно-политической группе, претендующей на участие в управлении государством, как к банде грабителей, которая хочет отнять у них законное наследство.

Столь явные антидемократические тенденции обычно вызывают протесты, как в самом обществе, так и в правозащитных кругах за рубежом. Почему же этого почти не происходит у нас? И даже само упоминание о роли олигархии в управлении важными областями общественной жизни до сих пор считается табу, нарушить которое не отваживается практически никто. (см. вторую статью “Заговор молчания”).

Дело в том, что люди плохо различают два понятия: формы участия в управлении обществом и государством (то-есть степень демократичности общества) и степень личной свободы граждан. А у нас уровень личных свобод граждан в области передвижения, потребления, культуры, частной жизни, личных мнений и так далее, практически совпадает с тем, каким пользуются граждане свободного мира. Политическая же дикриминация существует в ограниченных, хотя и важных областях, и затрагивает лично относительно небольшое чило людей. Большинство из них находит, в конце концов, альтернативное примение своим способностям, так как в отличие от тоталитарных режимов, активно преследующих инакомыслящих, олигархическое или авторитарное общество, как правило, ограничивается пассивными формами защиты от свободного мышления. Такими, как отказ в приеме на работу, кампании очернения и клеветы в прессе, юридические преследования по необоснованным обвинениям. Картина затемняется также тем, что подобную политику проводит не государство, а общественно-политические группы, выдающие себя за поборников демократии и защитников прав человека.

Такое положение сложилось отчасти в силу исторической традиции, когда в течение веков галута современная еврейская цивилизация сформировалась в социальных рамках семьи и общины - общественных форм, весьма далеких от демократии и не очень в ней нуждающихся. Но объяснить - не значит оправдать.

В течение долгого времени этот слой видел в укреплении государства укрепление своей власти. В большом сильном и самостоятельном государстве он видел реализацию своих национальных и политических притязаний. Терпимость большой части общества, понимавшей антидемократический характер этой группы, объясняется в значительной степени тем, что до некоторого времени эта группа осуществляла ту политическую линию, которая была приемлима для еврейского национального движения, для еврейского народа в Эрец Исраель, то-есть линию построения национального общества и национального государства, пускай даже и лишенного важных элементов демократии

Однако, в последнее время такие факторы, как демографические тенденции, рост числа религигиозных избирателей, традиционно настроенных национально, большая алия из России и республик бывшего СССР, в целом не склонная поддерживать тоталитаристско-социалистические и пацифистско-космополитические силы, общее падение престижа социализма в результате BFадения СССР, все это показывает, что нынешним левым с их пацифистской, космополитической идеологией, которая является ведущей для нашей олигархии начиная с периода после войны Йом-кипур, трудно рассчитывать на устойчивую поддержку израильских избирателей. Поэтому самые “творческие” умы из их числа стали искать более надежную модель, не доверяя выбору “незрелого” народа. Как сказал когда-то Брехт “народ не оправдал доверия правительства, правительству надо распустить этот народ и выбрать себе новый”.

Началом этого этапа послужила ревизия списков “врагов” и “друзей”. Все новые, поднимающиеся силы в израильском обществе, представляющие угрозу власти олигархии, были определены как враги. С другой стороны опасность со стороны прежнего врага - арабов представляется теперь как второстепенная. С ними надо поддерживать взаимодействие, насколько это возможно, пока происходит процесс постепенного (и не всегда осознанного) изменения правил игры, пока израильское общество не привыкнет к “миру” и к новым “партнерам”. Все это ради достижения настоящей цели: ликвидации общественно-политического влияния новых восходящих сил и сохранения своей гегемонии.

Вторая часть сценария состоит в том, чтобы подать внешним силам (арабам, американцам и европейцам) сигнал: “давите на нас, угрожайте нам”. Израильская публика должна понять - тот кто против нас (олигархии), тот против всего мира. Если поставить вопрос таким образом, политико-идеологические различия теряют свою важность по сравнению с проблемой выжиD0ания.

Единственным средством для того, чтоб добиться устойчивой и постоянной власти, могло бы стать резкое увеличение зависимости страны от =нешних сил, зависимости оборонной, экономической и психологической.

Может быть, теперь мы ответим на вопрос: зачем они вооружили и привели в центр страны вражескую армию? Эти крепкие ребята только кажутся вам, господа, солдатами, это просто оптический обман. На самом деле, они - предвыборные агитаторы, призванные обслуживать грядущие и все последующие выборы. Их дружеские автоматы, под стволами которых мы пойдем к избирательным урнам на выборы без выбора, с накинутой на шею удавкой американо-европейских экономических санкций за несоблюдение договорных обязательств, лучше любых слов объяснят самым непонятливым, что их ждет, если они не отдадут власть тем, кому она должна принадлежать по праву наследования и правильной идеологии. А за такие услуги надо платить - эта плата и записана в загадочных пунктах Норвежских соглашений.

Когда арабы, европейцы и американцы по-настоящему начнут диктовать побежденной, запуганной беспомощной толпе, кто должен ею руководить, только тогда она научатся слушаться настоящего хозяина . Для выполнения этой программы совершенно необходимо уничтожение еврейских поселений за “зеленой чертой” (неважно, быстро или постепенно), так как поселенческое движение является материальным и духовным ядром национального лагеря.. Можно подумать, что в результате победы правых во главе с Нетаниягу на выборах 1996-го года, этот план потерпел провал. Но нет, наоборот, неспособность нового правительства проводить достаточно самостоятельную политику, несогласованную с левыми, доказывает, что архитекторы Осло были правы в выборе пути достижения своей цели. И не нужно задавать наивные вопросы: позаботились ли они хотя бы о безопасности аэропорта Бен-Гурион, не говоря уж о каких-то поселениях или водоснабжении, о главном, о своей абсолютной власти, они позаботились прекрасно.

Попытки вызвать давление внешних сил для получения и укрепления своей власти отнюдь не уникальны в мировой и еврейской истории. Достаточно упомянуть борьбу фарисеев с царем Александром Янаем (1век до н.э.), в ходе которой они обратились к сирийскому царю Диметриесу Третьему с просбой вступить в войну на их стороне и обещая ему территориальные и политические уступки. Или обращение за помощью к Риму, враждовавших между собой сыновей Александра Яная, Гиркана и Аристобулуса, которое привело к завоеванию Иудеи римской армией во главе с Помпеем.

И вполне реально, что в конце “мирного процесса” мы увидим, что являемся частью растерянной и бесформенной массы, не заслуживающей имени народа, сдавшейся на милость выродившейся, прогнившей в моральном и интеллектуальном отношении олигархии, до конца исчерпавшей свою положительную роль в деле национального возрождения и превратившейся из его лидера в могильщика.

Их попытка заключить союз с врагами Израиля, в надежде получить из их рук абсолютную власть над государством и обществом и задушить любого, кто ставит эту власть BFод сомнение, превращает государство Израиль в место, где слово “демократия” звучит, как горькая издевка.

В заключение я хочу еще раз подчеркнуть, что в моем настойчивом указании на олигархический характер руководства израильским обществом, нет ничего нового. Но важно понять, что это - не одна из проблем, важность которой меркнет по сравнению с более горячими государственными проблемами, такими как безопасность, политические переговоры, экономическое положение и так далее, а ключевая проблема, то-есть, источник многих других. Я считаю, что такой подход позволит увидеть внутреннюю логику за внешним абсурдом.

(написано 27 июля 1999 года)