ЖИЗНЬ ПРЕКРАСНА, СЧАСТЬЕ ЕСТЬ!

«Жизнь прекрасна, счастье есть!»

В конце января 2019 года израильтяне увидят необыкновенный спектакль «Какого черта?!» с Адой Роговцевой и Виктором Шендеровичем в главных ролях при участии Ирины Селезневой, возвращающейся в Израиль после 17-летнего перерыва,  и Алеси Маньковской. Премьера спектакля состоялась в лондонском театре «Табернакл» в мае 2018-го. Постановку осуществила продюсерская компания Stage RС, основателем которой является Ирина Иоаннесян - бизнес-консультант, антикризисный менеджер, а также креативный продюсер спектакля и соавтор пьесы «Какого черта?!».

- Ирина, расскажите, как вы из юриста и антикризисного бизнес-менеджера вдруг превратились в театрального деятеля и драматурга?

- Ни во что я не превращалась. Я как занималась с 26 лет антикризисными проектами и стартапами – так ими и занимаюсь. У меня всегда было много разных бизнесов, и я просто открыла еще один - театральную компанию. А что касается драматургии – я всю жизнь писала, лет с четырнадцати: стихи, рассказы, повести. Пьес не писала, это правда. «Какого черта?!» – моя первая пьеса, и она возникла довольно забавным образом. Мне пришла в голову математическая идея, которая показалась мне свежей. Когда человек продает душу за свои желания – это вполне логичная вещь, мы все делаем это по двадцать раз на дню. А если торговать чужими душами? Я долго приставала к друзьям: «Слушайте, давайте напишем пьесу: вот пожилая актриса, к ней приходит черт, она ему продает души своих детей…». Ну, не буду раскрывать весь сюжет. Друзья мне говорили: «Сейчас не могу - так загружен, так загружен…». Все такие востребованные – туши свет. И я поняла - придется самой. Открыла компьютер и за 5 часов написала 17 страничный синопсис. А поскольку мне все надо быстро, то я этот синопсис послала своей подруге Нателле Болтянской. Говорю: «Надоело бегать за драматургами, я написала сама. Не боги горшки обжигают, в конце концов». И через два часа звонит Болтянская (а она только что написала какую-то книгу про диссидентов, очень умную, как и все, что она делает). Звонит из гостей и говорит: «Черт! Про твоего черта мне гораздо интереснее сейчас думать, чем про моих диссидентов!». И вот мы с ней болтаем и я говорю: «Слушай, а давай ты сейчас все бросишь, приедешь ко мне, и мы доведем это до ума?». Через неделю пьеса была готова. Мы ее прочитали своим лондонским друзьям, потом послали двум нашим дружественным режиссерам, и один из них - Алеся Маньковская – сказала: «Ну, вообще, Ирка, боярыня! Клевая пьеса!». А я, как вы помните, люблю, чтобы все было быстро, поэтому спрашиваю: «Поставишь?» И Маньковская отвечает: «Почту за счастье».

- А как вы уговорили участвовать в этом Шендеровича и Роговцеву?

- Мы беседовали с Нателлой по телефону о том, кто мог бы это сыграть. Я сказала так: «Самая смелая моя мечта - чтобы черта сыграл Виктор Шендерович, а Анну Андреевну сыграла Ада Николаевна Роговцева». Дальше я отчеркнула свою смелую мечту, и написала список еще из двадцати пяти фамилий - на каждую из двух главных ролей.

Надо сказать, Виктора Анатольевича я знаю с тринадцати лет. Когда-то я училась у него в театральной студии во Дворце пионеров, где он преподавал. Потом был огромный перерыв, но месяца за три до того, как случилось «Какого черта?!», я ему написала - мы покупали у него права на другую пьесу, которую тоже поставили. Ну и поскольку я девушка наглая, в какой-то момент набрала в легкие воздуха и сказала: «Виктор Анатольевич, я бы очень хотела, чтобы вы сыграли черта!». На что Шендерович очень мягко ответил: «Пионерка, ты сбрендила!». Но тут я «включила менеджера» и начала ему рассказывать, как это будет замечательно: как классно в 60 лет выйти на сцену, как клево поработать месяц в Лондоне… И, вообще, я сказала: «Раз пять сыграем, если не понравится – закроем, будет такой эксперимент». Накануне шестидесятилетия надо проводить эксперименты, когда еще будет шанс? «А еще будет Роговцева…» - сказала я, хотя с ней тогда еще не разговаривала. И он на все это повелся, прочел пьесу, сказал, что идея ему нравится, и в результате я его уговорила.

Когда я поняла, что у меня в кармане есть Шендерович, я почувствовала себя той свахой из анекдота, что дочку Рокфеллера выдавала замуж за простого русского мужика. С Роговцевой я знакома не была, за секунду объяснить ей, какой я гений невозможно, поэтому я позвонила ее дочери Кате (а Катя Степанкова – совершенно потрясающий режиссер, последние 10 лет Роговцева вообще не берет пьесы со стороны, играет только у нее). Звоню ей, рассказываю все, говорю, что моя мечта – поработать с Адой Николаевной, и - Шендерович с нами! Катя выслушала и говорит: «Не буду вас обнадеживать, потому что на 99 процентов это «нет». Но я попрошу маму пьесу прочитать». И через два дня мне Катя перезвонила и сказала: «А Аде пьеса понравилась!». А у меня в животе бабочки! Я хватаю Маньковскую, кричу: «Маньковская! Аде Николаевне пьеса понравилась! Мы договариваемся!» Летим к Аде Николаевне в Киев, и дальше понеслось - две недели репетируем в Киеве, потом репетируем две недели в Лондоне, и выпускаем премьеру.

И, к моему великому драматургическому и продюсерскому счастью, Шендерович после спектакля сказал фразу, которую я буду помнить еще долго. Звучала она так: «Очень нестыдно». Так я поняла, что наш спектакль действительно получился.

- С главными героями понятно, а кто играет детей главной героини?

- Сейчас мы вводим в спектакль двух новых актрис - большую русскую и израильскую актрису Ирину Селезневу, и Алесю Маньковскую. Когда-то, когда мы только начинали спектакль, я хотела очень, чтобы Алеся сыграла Маргариту, так как она реально прекрасная актриса. Она тогда отказалась, сосредоточившись на режиссуре, а сейчас мы поняли, что наступил нужный момент, и спектакль от этого ввода стал еще круче.

Понятно, что Ада Николаевна – это недосягаемый уровень для всех, но вот эти «дети», «роли второго ряда» дали спектаклю дополнительную совершенно безумную глубину. Я ничего лучшего, честно говоря, этому спектаклю и пожелать не могу. Это просто «сбыча мечт», лучший состав из возможных – Ада Николаевна, Виктор Анатольевич, Ира Селезнева, Алеся Маньковская и Андрей Сидельников. Андрей, надо сказать, с такими партнерами тоже необыкновенно вырос как актер.

- «Какого черта?» - актуальная пьеса? Заложено ли там политическое высказывание?

- Нет, и это моя принципиальная позиция, в моей пьесе нет никакой политики, вообще ни одного слова. Мне интересно совсем другое. Вот у нас играет Андрей Сидельников, оппозиционер, политический активист и очень хороший актер, и хочется посмотреть на него не на трибуне, когда он говорит про преступный режим, а когда - о любви, о вечном. Про «Какого черта?» говорят, что я собрала в спектакле, в котором играет пять человек, трех врагов народа. Но такие люди у меня оказываются просто потому, что они люди хорошие - талантливые, порядочные, мне с ними интересно. Да, я не буду работать на сцене с актером, у которого «Крым наш», даже если он гениальный. Это правда. Но это скорее про тех, кем я хочу себя окружать. Вот у меня соавтор, Болтянская, человек со статусом «иностранный агент». Это вопрос выбора окружения, выбора тех, с кем ты можешь работать. У меня скоро будет поставлена другая, достаточно политическая вещь, называется «Увидеть Солсбери», ее написал Шендерович. Я написать такую вещь неспособна, у меня просто не получилось бы. Я люблю вечные темы, не о предательстве Родины, а о предательстве в принципе.

- Расскажите немного о других работах вашей театральной компании.

- Мы начинали со спектакля «Свадебный танец» по пьесе Родиона Беляцкого. Не могу сказать, что я им горжусь, но это была крепкая антрепризная штучка. Когда играли шестой раз, был полный аншлаг. Я поняла механизмы этого бизнеса, а потом - что мне нужно, чтобы он был прибыльным. Мы сделали концерт Шендеровича в Лондоне: позвонили Виктору Анатольевичу, уговорили его, привезли и сделали ему концерт. У меня высокие требования к тому, чем я хочу заниматься, мне нужно, чтобы это было очень хорошо и интеллектуально. И стало понятно – ух-ты, это работает! Дальше мы выпустили спектакль «Какого черта!?», потом два разных кабаре, первое было – «Ностальгическое кабаре», второе – «Кабаре нуар».

- Ну, у вас и скорость!

- Премьера «Свадебного танца», чтобы было понятно, была 12 февраля этого года, а репетиции в конце ноября начались. То есть год всего моей компании. Мы выпустили два кабаре, третье сейчас выпускается, мы выпустили спектакль «Потерпевший» по пьесе Шендеровича, у нас сейчас будут гастроли по Украине: Одесса, Днепропетровск, Харьков, Киев. Дальше у нас большой тур по Израилю, потом мы возвращаемся в Лондон и играем «Кабаре ля рус» с русскими мотивами. У нас в работе находится сейчас, как я уже упоминала, пьеса Виктора Шендеровича «Увидеть Солсбери», осенью у нас выходит спектакль «Дурак» по пьесе Виктора Стопани. И еще у нас будет премьера спектакля «Obsession», это тоже моя пьеса и наш общий режиссерский проект с Алесей. Это такой мультимедийный спектакль, там очень много кино, так что мы сейчас еще и в процессе съемок, и еще попутно написалась пьеса «Карлсон, который живет». Возможно, доберемся до нее к 2020-му году. Там от Карлсона только имена. Как говорится, глаза боятся – руки делают.

- И ничего из этого вы не будете показывать в России?

- Знаете, у меня вообще нет большого желания играть в России. Русская культура живет там, где живут мозги, думающие на русском языке. Она живет в Лондоне, в Израиле, в Штатах, в Канаде, в Германии. До тех пор, пока там не вырастет третье поколение, которому будет гораздо проще и приятнее думать на местных языках. И вот тогда она уйдет в чистый перевод. Я, если честно, этот переход прогнозирую для себя, и я сейчас занимаюсь переводами хорошей современной русской драматургии. Мы хотим играть для англичан на английском языке, поэтому мы уже перевели «Какого черта!?» - скоро будет премьера. Режиссер тот же, и играют тоже совершенно потрясающие артисты – черта играет Питер Тейт, а Анну играет Науми Соркин. Мы уже перевели и «Увидеть Солсбери» - новую пьесу Шендеровича, пьесу «Дурак» Виктора Стопани, так что мы продвигаем русскую культуру на английском языке. Англичанам это очень интересно.

- А как воспримут «Какого черта!?» в Израиле, как вы думаете?

- Я уверена, что спектакль понравится, ведь Ада Николаевна на сцене – это беспроигрышный вариант. У нее невероятное чувство вкуса, чувство стиля. Она такой абсолютно божественный камертон. И спасибо всему, что там сверху над нами есть, что мне выпало в жизни счастье с таким составом поработать. У меня практически любая вещь заканчивается словами «Жизнь прекрасна, счастье есть!» И это оно - драматургическое и продюсерское счастье.

Интервью взяла Рита Крупенькова.