МЕЖДУ НАМИ ТЁТЯМИ
Ури Мазлтов
Скажи ка, тётя Ведь недаром
Москва,
в которой тётя Сара На выезд подала Имела схватки родовые Да говорят еще
какие! Не
даром помнит их Россия, Что нас породила̀.
Мы долго молча подавали. Досадно
было: вызов ждали, Ворчали
старики: Того гляди закроют Вену И “память” выйдет на
арену. Нас
те, кому мир по колено, Сошлют в Сибирь таки.
Как только Сара засветилась, Всё
шумно вдруг зашевелилось, И
строй, и Гипрострой. Повсюду стали слышны речи: “Жыды
позор Замоскворечья”, Что
означает в просторечье: Уволься,
моромой.
Прошли два года в перепиське. На
чемоданах жили. С миски Мы
ели русские сосиски Шепча друг другу: “ВОС?” Но тих был наш бивак еврейский: Броха̀
крепилась по-одески, Лев
зуб точил, Марк жёг повестки, Кусая
длинный нос.
“Лихая нам досталась доля – Всплакнула
Тётя Сара с горя – Умрём ведь под Москвой, Где наших бабушек могилы – А
до могил неплохо жили! Лишь
мы имеем в тохес вилы И
в нахес гиморрой.”
Хоть не входило в наши планы Сидеть, живя на чемодане, Лет больше десяти, Но оказалось, что с успехом В
отказе можно человеком ни с чем остаться, но при этом Как
Розочка, цвести.
Работы нет, зато есть время. Кто
не чесать умеет темя, А
думать им – уж ты поверь мне - Тот не
последний поц.
Сэм ёбом стал. Марк вышибала. А
тётя Сара загуляла С
Абрам Абрамычем амбалом, Агиц ей
в шмаровоз.
Открылась истина: не маясь В Совке, к совку не прикасаясь Жить можно лучше, чем стараясь чего-то
в им копать.
Чем в мертвечине трепыхаться, Уж
лучше даже не пытаться. Не
морщить лоб, а улыбаться И
ничего не ждать.
Шли годы. Бурь порыв мятежный Унес Гэбухи
образ нежный Родилась
дочь, а сын прилежный Вдруг вырос из штанов. И привалил еврейский нахес: Не
мёд, не цимес, не арахис, Нас
наконец послала на хес Мать-Родина
слонов.
Уверен в главном я: не недаром Страна,
а с ней и тётя Сара Три
раза за отказ Имела родовые схватки От
бешенства России матки. С
России-Матки взятки гладки. И с Родины. И
с нас.
1975-1989 годы
Комментариев нет:
Отправить комментарий