Голова с преступных плеч

21.02.2018

Он объявил гениев шизофрениками, считал, что преступниками рождаются, и был уверен, что насильников легко определить по большим ушам и пухлым губам. Многие считали психиатра Чезаре Ломброзо сумасшедшим, но его вклад в криминалистику огромен. Это он изобрел «детектор лжи» и распределил преступников по психотипам.

Чезаре Ломброзо, при рождении получивший имя Езекия Марко, появился на свет 6 ноября 1835 года в Вероне и был третьим из шести детей Аарона Ломброзо и Ципоры Леви. Его отец, успешный коммерсант, был религиозным человеком. Учил он быть такими и своих детей. Чезаре до какого-то момента благодарно внимал отцу, но вскоре его взгляды изменились. Случилось это под влиянием его кузена по материнской линии – поэта Давида Леви, который был членом революционной подпольной организации «Молодая Италия» и выступал за свободу мысли. Именно он стал говорить Чезаре, что Аарон, возможно, чересчур религиозен и тем самым ограничивает не только себя и жену, но и детей.

Еще одним человеком, сильно повлиявшим на Чезаре, стал итальянский врач и лингвист Паоло Марцоло, с которым мальчик познакомился, когда ему не было еще и 14 лет. Именно Марцоло зажег в будущем ученом интерес к истории и языкам – в итоге Чезаре, охваченный жаждой знаний, изучал литературу, лингвистику и археологию в нескольких европейских университетах. Но несмотря на свой интерес к целому ряду наук, Ломброзо, который всегда интересовался антропологией и анатомией, в конечном итоге решил посвятить себя медицине.

В 1853 году он поступил в Павийский университет на факультет медицины и хирургии. А уже спустя два года его статьи по психиатрии стали появляться в серьезных журналах. Юноша был окрылен собственной независимостью и тем, какое изобилие учебных материалов находилось в его распоряжении. В 1858 году Чезаре получил степень доктора медицины, защитив диссертацию на тему «Исследования по кретинизму в Ломбардии». Спустя год он устроился на службу в медицинский корпус сардинской армии. Еще через несколько лет Ломброзо получил звание профессора и начал преподавать в родном университете.

Тогда же, в 60-х, молодой врач провел свои первые антропометрические исследования и издал книгу «Гениальность и помешательство». В ней он сравнивал психически больных людей с гениями – раздавал всемирно известным людям диагнозы на основе общеизвестных фактов и собственных умозаключений. Параллельно Ломброзо начал изучать природу поведения преступников, сравнивая их с обычными людьми и с теми, кто страдал психическими расстройствами. Одним из объектов изучения профессора стал житель Калабрии Джузеппе Виллела – пастор, заключенный в тюрьму по обвинению в краже и пожаре. Ломброзо заинтересовался его ловкостью, цинизмом и склонностью хвастаться своими выходками. После смерти вора и поджигателя в 1864 году ученый провел вскрытие и обнаружил, что задняя часть черепа Виллелы имеет форму, характерную для приматов.

Проведя еще серию исследований, Ломброзо сделал вывод, что преступники имеют внешнее сходство с первобытными людьми. Это открытие стало началом работы ученого в качестве криминального антрополога. Доктор писал: «Я нашел корни проблемы самой природы преступника – существа с ярко выраженными атавистическими признаками, на лице которого написаны свирепые инстинкты питекантропа и наших древнейших предков, обезьян».

Ломброзо отмечал, что люди, имеющие внешнее сходство с дикарями и приматами, чаще всего ленивы, имеют высокий болевой порог, обладают острым зрением и «врожденным желанием творить зло». Иными словами, он считал, что злодеями рождаются и их вполне можно определить по анатомическим и психофизиологическим признакам. Согласно теории Ломброзо, прирожденных убийц выдавали отсутствующий стеклянный взгляд и длинный ястребиный нос, насильников – большие уши и пухлые губы, а у типичного вора должен был быть прямой нос и маленький череп.

Вдохновленный своим открытием, Ломброзо – тогда уже профессор судебной медицины в университете Турина – выпустил книгу «Преступный человек». Труд сделал его гением в глазах одних людей и сумасшедшим – в глазах других. Мнение последних было вполне объяснимо: профессор называл преступление явлением столь же неизбежным, как рождение и смерть – он утверждал, что преступники не могут контролировать себя. В течение многих лет считалось, что возможная кара способна заставить человека отказаться от совершения преступления, но теория Ломброзо полностью убирала из этой цепочки фактор страха. Кроме того, он отвергал роль социума в формировании преступных наклонностей, из-за чего подвергался жесткой критике со стороны коллег. Правда, впоследствии Ломброзо пришлось согласиться, что наследственный фактор играет роль менее чем в половине случаев, и огромное значение имеют социологические и психологические факторы.

Профессор не ограничивался изучением мужчин-преступников – он первым начал изучать женскую преступность и издал книгу, где были описаны ее причины. В ней, помимо прочего, ученый отметил, что представительницы прекрасного пола «совершают преступления с большей изощренностью, они похотливы и чрезвычайно развязны». Среди внешних факторов, указывающих на преступные наклонности женщины, Чезаре выделил «невысокий рост, темные густые волосы и морщинистую кожу».

На протяжении своей карьеры Ломброзо не только собирал данные и изучал работы других криминальных антропологов, но и проводил свои, порой революционные эксперименты и даже изобретал под это разные уникальные инструменты. Например, именно Ломброзо придумал краниограф – прибор, аналогами которого нацисты измеряли головы граждан, определяя истинных арийцев. Также ученому принадлежит первый практический опыт использования прототипа современного полиграфа – гидросмографа, с помощью которого можно было отследить изменения кровяного давления, чтобы понять, лжет человек или нет.

Однако в 80-х годах Ломброзо стало тесно в рамках криминальной антропологии, и он начал изучать природу возникновения паранормальных явлений. Интерес профессора к этим совершенно ненаучным вещам проснулся в 1882 году, когда друзья попросили его о помощи. Семейная пара, с которой дружил не только Чезаре, но и его жена, и дети, считали, что их 14-летняя дочь страдает от истерии и лунатизма. Однако в итоге Ломброзо стал свидетелем необъяснимой с точки зрения науки вещи –согласно его записям, девушка предсказывала будущее и описывала, чем занимались другие, когда она не могла их видеть. Вторым известным случаем был так называемый «погреб с призраками». Ломброзо вызвали владельцы винной лавки, утверждавшие, что в одном из их подвалов хозяйничает полтергейст. Когда профессор спустился в подвал, бутылки действительно начали падать. Этому ученый тоже не смог найти логичного объяснения.

Со временем Чезаре Ломброзо все больше погружался в темы, лежащие за пределами человеческого понимания. В 1891 году он даже посетил несколько сеансов известного медиума Эвсапии Палладино, после чего написал, что «со стыдом вспоминает, как упорно отрицал возможность существования явлений, называемых спиритическими». Последняя книга Ломброзо «Исследование гипнотических и спиритических явлений», опубликованная после его смерти в 1909 году, дискредитировала все научные исследования профессора. Долгие годы его работы рассматривались только как любопытное чтиво.

Однако психиатр оставил после себя не только многочисленные книги – на протяжении долгих лет он собирал вещи, принадлежавшие заключенным, а также их останки и посмертные маски. Изначально коллекция находилась в профессорском доме, затем переехала в Туринский университет, а в 1892 году – в музей, который работает и по сей день. Ходить по нему – все равно что гулять по памяти Ломброзо: в девяти помещениях располагаются почти тысяча человеческих черепов, мозгов и скелетов, рисунки преступников, их одежда, а также фотографии сумасшедших, душегубов и насильников. Однако почти каждый, кто приходит в этот музей, делает это в стремлении «познакомиться» с самим Чезаре Ломброзо. Дело в том, что, желая отдать себя науке во всех смыслах этого слова, ученый завещал свое тело музею, и теперь голова профессора Ломброзо находится здесь же, среди артефактов, собранных профессором за всю его жизнь.

Мария Крамм