ЧЕЛОВЕК И СОБАКА пути демократии

 О собаках пойдет речь. Как всем известно, бывают они разными: умными и глупыми, добрыми и злыми, подозрительными и доверчивыми. Экологи и цирковые дрессировщики уверяют, что встречаются собаки – гении и совершенно бездарные псы. /

 Иван Павлов занимался физиологией этих животных. И стал лауреатом Нобелевской премии. Психологию изучали немногие. Владимир Дуров, например. Этот уникальный артист и ученый был убежден, что некоторые собаки умеют читать мысли человека и подчиняться неслышным приказам. В общем, демонстрируют способности уникальные. /

 Думаю, такие мудрые псы ни в каком поводке, наморднике не нуждались и не нуждаются. /

 Высокий интеллект дает им бесспорное право на свободу. Интеллект собаки подразумевает, что не будет она попусту гоняться за кошками, пугать встречных людей, рисковать прогулками под колесами автомобилей и так далее./

 Разумный пес ведет себя дисциплинированно. Он часто совершает прогулки в одиночестве, а в компании с хозяином покорно шагает у ноги, не обращая внимание на разного рода соблазны. /

 Наивные люди думают, что любую собаку можно заставить слушаться хозяина и ввести себя пристойно. Наивные так думают и те, у кого собак никогда не было. Убежден, подобная точка зрения унижает «братьев наших меньших»./

 Выходит так: человек имеет право на природную глупость, собака нет. Человек способен быть жестоким, собаке в этом отказано, человек, подчас, живет одними страстями, в погоне за удовольствиями, почему бедной собачке не жить так же? /

 Понимаю, нам, мол, не все дозволено. Мы – люди, а не собаки. В таком случае, не могу понять нынешнюю борьбу за какую-то особенную, западную демократию в открытом, свободном обществе. /

 Хочет человек жить в однополой любви – пожалуйста. Демократическое государство предоставляет ему для этого все возможности. Живи, как хочется, как тебе нравится. Даже в брак вступай по своему выбору. Женщина с женщиной, а мужчина с мужчиной./

 Невозможность продолжения рода? Но человек на планете нашей плодится в геометрической прогрессии. Подобные браки только избавят род людской от переселения. Даешь победу Сдома и Аморы? /

 Голландия у нас впереди планеты всей на пути к полной свободе и абсолютной демократии. Вот и эвтаназию, умерщвление безнадежных больных, законом дозволили. Убийство намеренное, во имя милосердия. Одно не учли голландцы: благими намерениями, как известно, вымощена дорога в ад. Человек обладает уникальной способностью все превращать в свою полную противоположность. /

 Что дальше? Глядишь и другие, демократические и тоталитарные, государства последуют примеру милосердных европейцев. И начнется. Вместо того, чтобы придумывать новые методы лечения, изобретать обезболивающие лекарства или способы погружения безнадежных больных в кому – один укольчик – и нет человека, как и нет проблемы./

 Да мало ли что, какие еще пакости, сможет придумать свободный человек, без «поводка». Мозг наш, как известно, изворотливей змеи./

 Злобный, сторожевой пес бегает у дома на цепи и лает. У него нет другой работы, только греметь железом и пугать незваных гостей. Домашняя собачонка спит в кресле, облизывает незнакомцев и не знает, что такое поводок. Собака слепого человека и жизни своей не мыслит без жесткой упряжи, за которую держится незрячий  на прогулке. /

 Пробовал щадящий режим для своей  замечательной собаки. На прогулке отстегивал карабин и отпускал ее на воле. Вокруг пустырь, машин нет, можно рискнуть, но собаченция наша стала все чаще убегать. Причем убегать оглашено, не слушая мои команды, приказы, зовы. Уроки дрессуры ни к чему не приводили. Наказания она воспринимала с таким трогательным ужасом, что эту практику пришлось оставить. /

 Дважды наша собака убегала надолго, носилась за кошками, сводила дружбу с псами, каталась по вожделенному дерьму./

 Ничего не поделаешь, наша собака, при всей любви к хозяевам, родилась свободной. Теперь она – раба. Мы выгуливаем ее только на поводке. . Время от времени она забывает, что привязана к хозяевам накрепко – и рвется навстречу разного рода собачьим страстям- радостям, сбивая нас с ног. Жалко собачку, но ничего не поделаешь, нет у нас с ней выбора. Сама наша собака обрекла себя же на рабство. /

 Мы не хотим быть жестокими, и нацепить нашему псу «строгий», железный ошейник. Жалко нам ее неразумную шею, но рано или поздно гуманизм этот может привести к беде. Вырвется, метнется на другую сторону улицу, в погоне за какой-нибудь кошкой, прыгнет под колеса автомобилей. И не в одной собаке дело: водитель за рулем случайной машины, перед ним прохожие. И, в результате, я, человек совершенно мирный, могу стать невольным убийцей, только потому, что пожалел вопреки здравому смыслу свою собаку. /

 Наш сосед не жалеет. Он – хозяин злого, кусачего пса, и пес этот ходит на прогулку не только в «строгом» поводке, но и в наморднике. /

 Это неправда, что «собака бывает кусачей, только от жизни собачей». Сплошь и рядом никакой комфорт не могут излечить злобный характер пса. И напротив: собака в лишениях демонстрирует чудеса доброты./

 Единственным, возможным образом поступает наш сосед. Все правильно, если тебе не повезло с «четвероногим другом», - это вовсе не значит, что кто-то должен быть искусан твоей собакой. /

 В мире собачьем никто и не думает устраивать революции, во имя демократии и свободы. И всякое отступление от правил содержания этих животных чревато разного рода неприятностями./

 Кто и когда доказал, что каждый человек может жить без ошейника (часто строгого)   и намордника. Опыт ХХ века показал, куда ведут демократические институты. Власть народа привела к кровавой бане фашизма и ужасам большевизма. /

 Народы в разные эпохи своего развития бывают разными. Национальный характер не возникает из ничего. Гитлер вовсе не чертик, выскочивший внезапно из ящика. /

 Приведу  цитату из книги  Тадеуша Келановски « Пропедевтика медицины»: « Еще Мартин Лютер ( 1483 – 1546) утверждал, что психические болезни появляются в результате того, что дьявол  овладел душой и телом больных. Лютер рекомендовал психически больных детей топить в реке; в Германии так и делали в течение многих десятков, а может быть, и сотен лет»./

 Лютер – великий учитель нации. Понадобилось четыре века учебы, чтобы народ германский смог стать инициатором массовых убийств нормальных, но еврейских, детей. /

 Нужна была Германии народная революция 1918 года, свергнувшая Кайзера. Нужна была ей расслабленная, дряблая Веймарская республика, в результате которой к власти пришел монстр без поводка и намордника. /

 Еще  цитаты из книги «История телесных наказаний в России»: «Сладострастие Грозного равнялось его жестокости…. Одерборн дает, например, следующее описание разрушения немецкого пригорода Москвы: «Молодые девушки насиловались и умерщвлялись на глазах Иоанна, который сам принимал участие в избиение, прокалывая жертвы своим охотничьим копьем. Многих женщин секли до крови; им вырывали ногти, а когда они Христом Богом просили о пощаде, чудовище приказывало вырывать им языки. Наконец, их убивали, вонзая в их тела, раскаленные до красна копья». /

 Евреинов написал свою замечательную книгу за девять лет до Октябрьского переворота. Он, наверняка, был сторонником свержения самодержавия и либеральных реформ, полагая, что хватит народу Империи ходить в «строгом» ошейнике. /

 Но было в его книге еще одно любопытное высказывание: « Черты варварства, жестокости, душевной загрубелости, развращенности или приниженности, присущие той или иной нации, легко находят себе объяснение в тех мерах обуздания и устрашения, к которым долго народ привыкал в продолжение веков своей государственной формации». /

 В России народ вспомнил меры «обуздания и устрашения» всего лишь через 8 месяцев свободы и демократии Керенского. Все описания Евреинова блекнут в сравнении со страницами «Архипелага ГУЛАГ», книгой Юлия Марголина или рассказами Варлама Шаламова. /

 Монархии в России, как и в Германии, были мерзкими поводками на шее народа, но следовало в дальнейших переменах все-таки учитывать характер нации. Нельзя было так вот сразу «отстегивать карабин». Десятки миллионов «искусанных до смерти» слишком дорогая цена свободы. /

 Еще один пример нового времени: свержение монархии во Франции, якобинцы и, как следствие, кровавое безумие войн Бонапарта./

   Коммунисты придумали  теорию исторического прогресса, согласно которой все, что происходит с человечеством, делается к лучшему./

 Исторический материализм - одна из самых чудовищных глупостей, придуманных людским нетерпением. /

 Впрочем, с точки зрения сторонников однополой любви, ничего страшного не произошло и в годы империи Бонапарта, и во времена фашизма, и после захвата власти в России большевиками. Так, очередное кровопускание слишком расплодившегося человечества. /   

 Грязь. Моя псина все-таки умница. Никогда не гадит на тротуаре. Терпит, пока добежим с ней до пустыря. Далеко не все собаки поступают таким образом, да и хозяева их не заботятся о том, чтобы приучить псов вести себя должным образом. /

 Собачье дерьмо на наших тротуарах – проблема и людей и животных. Здесь нужен «жесткий» поводок для тех и других. Необходимы административные правила, карающие  нерадивых хозяев. Здесь никак не обойтись без ограничений свобод и прав. /

 Собака имеет право не понимать, что собачье дерьмо под ногами прохожих – явление недопустимое. Человек просто обязан учитывать это./

 Грязь человеческая пострашнее собачьей привычки гадить на тротуарах. Двуногие без перьев, лишенные ошейника с поводком, способны на любые мерзости. Ни одному псу не придумать такое, на что способен человек. /

 Чудовищными эпидемиями наркомании и СПИДа ответила природа на очередную попытку рода людского абсолютной либерализации общества. Потери, судя по всему, будут еще чудовищней, чем в годы Бонапарта, Гитлера или Сталина. /

 Те же голландцы умудрились легализовать даже наркоманию. Тем самым, гражданам свободного мира дозволяется государством особый вид самоубийства. Ничем другим наркомания и быть не может. Смерть через наслаждения – вот логичный итог подобной вседозволенности. Хотите вы такой демократии для ваших детей? /

 «Чем могу, тем и торгую» - вот еще один принцип демократического общества. От свободной торговли наркотиками до свободной торговли оружием массового уничтожения – один шаг. В силах «открытое общество» поставить заслон человеческой алчности, способной ради прибыли уничтожить земной шар? Не думаю. /

 Мало того, убежден: нынешняя, бескровная революция Запада, под знаменами свободы и демократии, неизбежно приведет к Апокалипсису. /

 Человечество вновь загнало себя в тупик. Сравнительно уютно, сыто, покойно в этом тупике, в тихой заводи, обеспеченной ростом производительных сил, но не менее опасно, чем в прежние века, когда бедность и бесправие свергали троны, а потом звали к власти во имя порядка кровавых тиранов. /

  Нет и быть не может никакого исторического прогресса. Все то, что ныне происходит с нами – полная, и крайне опасная иллюзия на очередном витке спирали. /

 Вседозволенность демократии Запада – ведет мир к чудовищным катаклизмам. Наша, израильская демократия, еще уродливей, потому что была насильно привита обществу без учета наших национальных, проверенных в ходе тысячелетий, традиций, веры, культуры. /

  Мне так хочется, чтобы моя собака бегала, резвилась на пустыре без поводка, но я не могу себе этого позволить во имя жизни своего же пса и во имя своего спокойствия. /

 Я знаю, что Закон, данный Богом Моисею – это тот же поводок, намордник, ошейник ( мягкий и «строгий» ) для  человечества, а все остальные попытки «дрессуры» рода людского приведут лишь к необратимым и трагическим последствиям. /

 Уверен, что все усилия устроить нашу жизнь в Израиле по европейскому образцу, приведут лишь к очередному краху нашей, выстраданной поколениями, государственности./

 Человек без «поводка и ошейника» крайне опасен. Любой человек, любой веры и любой национальности./

 Знаю, многие на меня обидятся за такое вольное и еретическое сравнение «мыслящего тростника» с животным. Не стоит обижаться. Вон Самуил Маршак писал о том же: « Человек, хоть будь он трижды гением, остается мыслящим растением». /

 Можно добавить к этому только одно: «мыслящим» далеко не всегда./