Taтьяна Менакер | “Женщина-одиночка в советском, постсоветском и эмигрантском пространстве
Оставайтесь в курсе последних событий! Подписывайтесь на наш канал в Telegram.
Пригласили меня выступить на канале с огромным количеством слушательниц – в основном одиноких, молодых и не очень молодых женщин. Тема женского одиночества – моя. Рождена и выращена матерью одиночкой. Все любимые российские романсы полны женскими стенаниями «Не уходи, побудь со мною!».
Вдовье одиночество бабушки и остервенелое пожизненное одиночество матери, увенчанные галереей мужчин, что были куда хуже одиночества, в моей жизни – судьба женщин, рожденных в Совке. Совком называют Советский Союз те, кто из него свалил, но от совковой женской судьбы не ушел. Оставшиеся там припечатаны хитом Шнурова «Мама бабушка и я – однополая семья… Дедушка умер, а папа ушел».
Знаменитый американский военный фотограф Роберт Капа, впоследствии погибший на мине во Вьетнаме, приехал в Советский Союз в 1947 году вместе с Джоном Стейнбеком, по приглашению Советского правительства. Советы надеялись, что Стейнбек, лауреат Пулитцеровской премии, написавший литературный шедевр «Гроздья гнева» о страданиях американских фермеров во время депрессии и пыльной бури, создаст пропагандирующую Советский Союз и коммунизм книгу. Книга Стейнбека и Роберта Капы о поездке в Союз «Русский Журнал» вышла, но Стейнбек, описавший невозможность нигде в стране укрыться от всевидящего ока Сталина, от армии его статуй и портретов, превратился в СССР в персону нон-грата.
Еще более страшная фотография – танцы в колхозе. Среди «шерочка с машерочкой» пар единственная девушка танцует с парнем. Она прижимается к нему почти с религиозным обожанием. Он паясничает. Кроме него все девушки босые.
Русский дневник: Путешествие Стейнбека и Капы в СССР
ОБМАНУТЫЕ ПОКОЛЕНИЯ
Целенаправленное обезмужичивание началось задолго до войны. В 1920 советский экономист Вознесенский объяснил: чтобы заставить женщину выйти из дому на работу, надо занизить зарплату мужчинам. Мужчин начали загонять в лагеря. Уже в 1922 открылся гигантский лагерь на Соловецких островах. Поняв прелесть бесплатной рабочей силы, Советская власть начала арестовывать мужчин, превращая их в сотни тысяч даровых рабов на стройках таких как Беломорканал.
Женщины, выгнанные вместо мужчин на работу, по прежней ментальности – муж снабжает семью, жена ведет дом, – продолжали, уже работая и зарабатывая столько же, а иногда больше мужчин, после работы еще пахать по дому, оставляя мужчинам привилегию после работы отдыхать.
У женщин ментальность на два поколения отставала от реальности. В реальности женщины работали, содержали себя и свои семьи, но жили по ментальности содержимых жен и к мужчинам по-прежнему относились как к главе и основному кормильцу семьи. Где кормилец, кто глава? Мужичишки в ситцевых брючишках?
Мужчины начали исчезать еще перед войной. Если до революции они дрались за женщин, то всего лишь через одно поколение в СССР женщины начали драться за мужчин. Настоящий мор мужчин прошел с 1934 по 1938 год. В 1934-м в Ленинграде расстреливали 4 тысячи человек в день. Я знала семью, где в один день расстреляли и отца, и дядю. Столько безвинно погибло и сидело по лагерям, что не задетых семей почти не было.
За четыре года после войны соотношение мужчин и женщин стало один к шести. В 1945-м на войну уже забирали 16-летних. У моей учительницы математики 16-летнего сына забрали в апреле, а в начале мая он погиб.
После войны нормальные семьи с присутствующим отцом были такой редкостью, что хотелось приблизиться, насмотреться и надышаться аурой нормальности, благополучия. Но каждое, за редким исключением, приближение ударяло разочарованием. У мужей всегда были любовницы. У кого постоянные, у кого переменные. Нелегко оставшимся редким мужикам от голодных женщин было отбиваться. Лето, когда жены уезжали с детьми на дачу и квартиры освобождались, было временем для законного блуда. Жены закрывали глаза. Лучше иметь пол-мужа, четверть мужа, пол-отца детям, чем воющую пустоту в доме.
У моей матери в лаборатории после войны из восьми женщин ни одна замуж не вышла. Не за кого было. Две стали матерями одиночками. Они получали на детей государственные алименты – 5 рублей в месяц. Стоимость двух синих тощих куриц на рынке.
Советская коллективная женщина возвела редкую породу мужчин на абсолютно незаслуженный пьедестал. Выдавая новорожденную дочь в роддоме, обычно утешали – ну ничего, следующий будет мальчик. Мизогиния – презрение к женщине, генерируемое советским деревенским быдлом с поговорками типа «Бей жену пока дышит» превратилась в общенациональную ментальность. Женщины, увы, сами ее впитали, ненавидя, презирая, не уважая себя и себе подобных. Американская аспирантка, приехавшая изучать русский язык и попавшая в женскую больницу, с ужасом сказала, что женщин здесь ненавидят просто за то что у них есть вагина.
Презрение к женщине намертво въелось в российскую национальную ментальность. На международной конференции в Бостоне, когда я спрашивала у российских участников, кто эти две, говорящие по-русски красивые молодые блондинки, получала стандартный ответ: «А эти? Проститутки. Приехали на конференцию подзаработать».
Я с познакомилась с блондинками. Это были хозяйки московского переводческого бюро, прекрасно обеспечившие перевод выступлений и материалов конференции
Даже поколение женщин, таких как я, родившееся после войны, увы, оказалось жертвой военной демографической ямы. Их женихи, которые должны были родиться с 1941-го по 1946-й, на свет не появились. Им приходилось конкурировать за юношей-сверстников с девушками моложе себя.
Для советских бэби-бумеров пропорция была на одного мужчину две, а с возрастом две с половиной женщины. Алкоголь, тюрьма и гибель на мотоцикле беспощадно выбивали мужское население. В нашем классе из 22 мальчиков к тридцати годам осталось живыми, здоровыми, и не в тюрьме – только 11.
Приговор ситуации произнесла моя, приехавшая уже в 80-х из Франции будущая невестка: «У вас в России очень мало полноценных мужчин. Поэтому они страшно избалованы».
Всем известно, что балованные, не знающие слова «нет» дети, повзрослев, себе сами ни в чем отказать не могут: ни в алкоголе, ни в блуде, ни в преступности. Забалованные, охреневшие от незаработанного чувства собственной значимости, советские мужчины показали, на что они способны, когда Советский Союз рухнул. Также некоторые, часто не лучшим образом, показали себя в эмиграции, когда выживать надо было с нуля.
И в том, и в другом случае довольно изрядный процент мужчин в депрессии ложился на диван или садился у телевизора, пока жена со степенью доктора наук, став «челноком», шла на рынок торговать привезенным из Китая или Турции товаром, а в Америке и в Израиле, убирать по ночам этажи лестниц небоскребов или мыть чужих детей и стариков. Женщины как тигрицы запрограммированы спасать семью. Мужчины, избалованные и ослабленные, погружаются в переживания и, повторяя своих мам – жалеют себя.
Каждый раз, когда по экскурсионной работе вижу группу американских, немецких или итальянских туристов, (французы путешествуют редко) – я вздрагиваю. Привыкшая за многие годы в Совке к туристическим группам, где почти всегда одни женщины, группы туристов, где мужчин столько же или даже больше, ощущаются мной как аномалия, к которой до сих пор не привыкнуть.
Российская демографическая аномалия видна и по российскому современному кинематографу. На ФБ, бесконечные отрывки из фильмов с предваряющим резюме «Жена застала мужа с любовницей», «Жена проучила любовницу мужа», «Любовница заявляет свои права на мужа», «Жена выставляет любовницу из дома».
Жена и любовница, а то и две – настолько привычная российская реальность, особенно когда мужчина не спившийся нищеброд, а прилично зарабатывает, что это стало главным аргументом Верховного мусульманского муфтия России в его переговорах с Путиным о разрешении многоженства. Он уже двадцать лет назад убеждал его разрешить многоженство в России, объясняя, что в реальности оно и так существует.
Наконец в этом году мусульмане добились своего. ДУМ (Духовное Управление Мусульман) РАЗРЕШИЛО российским последователям ислама практиковать религиозное многоженство. Хотя в Российской Думе прозвучали протесты, но проект утвержден и дорабатывается.
Мужчины из России нагружены такой психологической самоценностью, настолько себя переоценивают, что браки, когда муж из России, а жена-американка почти безнадежны. Браки, где муж – американец, а жена из России, однозначно имеют намного больше шансов на успех. Первый вариант безнадежен, потому что ожиданий американских жен российские мужья не оправдывают, не понимая, чего те вообще от них хотят: «Ведь я уже женился. Чего тебе еще надо?». Они не понимают, что американский брак – это деловое трудовое партнерство на равных, а не бесконечное самоотверженное служение жены мужу и семье как принято в русскоязычном пространстве.
Даже выехав из Совка совсем молодыми, почти детьми, русскоязычные несут в отношениях с женщинами смехотворно завышенный ценник. В Западных странах это приводит их к катастрофе одиночества и холостячества.
Здесь в Америке, особенно в Силиконовой Долине, в эмигрантской среде толпы сорокалетних холостяков, которые по унаследованной от советских родителей ментальности своей мужской суперценности все еще ждут (не ищут, а ждут – сами найдут) молодых, красивых, умных, и богатых невест. Но как сказала знакомая сваха одному из таких сорокалетних с гаком холостяков, затребовавшего у нее молодую, красивую, умную и богатую невесту, «Ну тогда тебе придется жениться четыре раза».
Друг моего сына хотел вернуться из Нью-Йорка в Сан-Франциско. В аэропорту он включил телефонную аппликацию брачных вариантов и воскликнул: «Да здесь на 26 миль от Сан-Франциско одни китаянки в очках!» Убравшись в Нью-Йорк, он все же нашел невесту. И это красавец, выпускник престижного и самого дорогого университета Калифорнии, много зарабатывает. В Совке к нему бы очередь за автографом стояла.
Увы, женщины из Совка, даже прожившие в эмиграции десятки лет, все равно остаются жертвами совковой ментальности, потому что тяжелый якорь языка, часто держит их очерченном круге мужчин-эмигрантов с совковым воображением об их собственной суперценности. Свободные американцы есть, и очень достойные. Но для женщины, выросшей в русской культуре, проще сползти в свое русскоязычное болото, чтоб было с кем поговорить о Пушкине, оставаясь с тем же российско-советским понятием о себе существом второго сорта, которому повезло за мужика подержаться.
В Америке между мужчинами и женщинами другая реальность. И ментальность другая. Но нам, совковым созданиям, надо над ментальностью работать. Тогда и реальность изменится.
Комментариев нет:
Отправить комментарий