Управляющий войной. Парадный портрет Дж.Салливана
Выдержки из статьи Сьюзан Б.Глассер, «Нью-Йоркер».
Оставайтесь в курсе последних событий! Подписывайтесь на наш канал в Telegram.
Photo copyright: President Of Ukraine
Задача проведения Белого дома через такую тяжелейшую ситуацию выпала на долю Салливана, который на момент своего назначения в возрасте сорока четырех лет был самым молодым советником по национальной безопасности с тех пор, как Макджордж Банди занимал этот пост во время войны во Вьетнаме. «Это действительно Джейк», – сказал мне Иво Даалдер, бывший посол США в НАТО, который регулярно консультировался с Советом национальной безопасности после российского вторжения. «Он управляющий этой войной и всего остального».
Салливан худощав, у него тонкие светлые волосы, склонность к ярко-красному румянцу и трудоголизм, необычный даже по стандартам Вашингтона. (Однажды ночью, несколько месяцев назад, Салливан обнаружил злоумышленника, забравшегося в его дом около 3 часов ночи, потому что он все еще работал). В его офисе есть диаграмма – часто обновляемая – показывающая текущие запасы боеприпасов в странах, какие могут быть направлены в Украину. Этой весной, во время битвы при Бахмуте, он знал ход боевых действий вплоть до городского квартала. Он часто, два или три раза в неделю, разговаривает со своим коллегой в Киеве, главой администрации Зеленского Андреем Ермаком. Он взял на себя все – от лоббирования артиллерийских снарядов в Южной Корее до проведения экстренной операции по поставке Украине дополнительных генераторов энергии. Ранее в этом [2023] году, когда Германия отказалась отправить танки «Леопард» в Украину, Салливан провел несколько дней в интенсивных переговорах с немецким советником по национальной безопасности, чтобы добиться их; взамен США согласились предоставить танки M1A1 Abrams, против чего долгое время выступал Пентагон…
В отличие от эпических распрей между Пентагоном и Госдепартаментом времен Джорджа Буша из-за Ирака или ожесточенных распрей в команде национальной безопасности Дональда Трампа, переживавшей высокую текучесть кадров, подход байденовского Белого дома к войне был особенно лишен драматизма. О разногласиях между советниками, порой сильных и продолжительных, пресса почти не сообщала. Блинкен, доверенное лицо Байдена на протяжении более двух десятилетий, был, пожалуй, самым заметным продавцом стратегии администрации и ключевым каналом связи с европейскими союзниками. Ллойд Остин, приятный и скромный министр обороны, курировал военные отношения с Киевом. Салливан – скорее внутренний игрок, безжалостный педант на стороне Байдена. В интервью Блинкен назвал его «центром», «честным посредником», обращающим внимание на разногласия в команде, которые госсекретарь признал существующими, но описал в основном как «тактические, редко фундаментальные по своему характеру». Тот факт, что у них есть «дружба, партнерство и реальное соучастие в совместной работе на протяжении многих лет», добавил он, также способствовал созданию необычайно консенсусно настроенной группы.
В каком-то смысле инструкции президента были ясны с самого начала: никаких американских войск на земле [в Украине]; никаких поставок оружия для атак на российскую территорию; не давать никаких поводов Путину для ядерной эскалации. Однако на практике Салливану и другим советникам Байдена пришлось контролировать ряд разовых решений о том, какие системы вооружений предоставить, чтобы удерживать Украину в борьбе…
В Рузвельтовском зале, когда я упомянула термин «прокси-война» как возможное описание значительной роли Америки в конфликте, Салливан отреагировал почти интуитивно. «Украина не воюет от имени Соединенных Штатов Америки для достижения наших целей», – сказал он. «Они борются за свою землю и свою свободу». Он продолжил: «Мне эта аналогия гораздо ближе к тому, как Соединенные Штаты поддерживали Великобританию в первые годы Второй мировой войны: по сути, есть авторитарный агрессор, пытающийся уничтожить суверенитет свободной нации, а США, не вступив в войну напрямую, предоставили им огромное количество материалов».
Но, как мы теперь знаем, несмотря на поток американской помощи Британии, война с нацистской Германией для США была практически неизбежной. Сегодня прямая война с путинской Россией остается немыслимой – и тем не менее нынешнее положение также кажется неустойчивым.
Я впервые встретила Салливана, когда он был главным помощником госсекретаря Хиллари Клинтон, одновременно будучи ее ближайшим советником по визитам и главой отдела планирования политики Госдепартамента. Эта должность была создана после Второй мировой войны Джорджем Ф. Кеннаном, кремленологом и архитектором политики сдерживания. Салливан, которому тогда было чуть за тридцать, уже был вашингтонским вундеркиндом, с блестящим резюме и репутацией хорошего парня со Среднего Запада. Когда Байден назначил его советником по национальной безопасности, он назвал его «интеллектом, случающимся однажды в поколение». Клинтон называла его «талантом, случающимся однажды в поколение».
Салливан выбрал Родса, получил степень магистра международных отношений в Оксфорде и нашел время, чтобы поучаствовать в чемпионате мира по студенческим дебатам в Сиднее, заняв там второе место. Затем он поступил на юридический факультет Йельского университета и после его окончания получил должность клерка в Верховном суде вместе с судьей Стивеном Брейером.
Салливан начал свою политическую карьеру в качестве помощника другого яркого выходца из Миннесоты с Йельским образованием: сенатора-демократа Эми Клобушар, которая связала его с Клинтон, чтобы подготовить ее к дебатам на праймериз 2008 года против Барака Обамы. Салливан быстро оказался незаменимым помощником бывшей первой леди, и, когда Клинтон стала госсекретарем при Обаме, Салливан присоединился к ней. «Джейк сделал для нее все», – сказал авторам Джонатану Аллену и Эми Парнс один из старших помощников Обамы. «Какова бы ни была главная проблема дня, ты можешь обратиться к Джейку». В конце концов Клинтон и Салливан объездили сто двенадцать стран.
Салливан подвергся критике за неудачный вывод войск, некоторые призывали его уволить. Бретт Брюен, директор по глобальному взаимодействию Белого дома времен Обамы, в своей статье заявил, что Салливан и другие несут ответственность за «самый излишне конфузный день в истории Совета национальной безопасности».
Фактически, стабильная и предсказуемая политика уже умерла. За неделю до выступления Байден отправил Бернса, своего директора ЦРУ, с секретной миссией в Москве. Бернс уведомил Кремль в том, что Соединенные Штаты знают о его намерениях, и предупредил о серьезных последствиях, если Путин продолжит. Он вернулся в Вашингтон в убеждении, что вторжение произойдет.
Методичный, гипераналитический стиль Салливана соответствует давней склонности Байдена держаться за решение, выжидать, проверять детали и находить путь к политическому центру тяжести. Однако очевидна и оборотная сторона такого подхода. «Существует реальная тенденция к параличу из-за анализа», – сказал Эрик Эдельман, бывший заместитель министра обороны в администрации Буша. «Джейк любит рассматривать каждую грань проблемы и хочет во всем разобраться. В этом трагедия власти – вам приходится принимать решения под завесой непреодолимого дефицита информации».
К февралю этого [2023] года стало ясно, что война закончится нескоро. Байден решил отправиться в Киев, совершив рискованную и секретную поездку, чтобы отметить первую годовщину вторжения. Во время ночной поездки на поезде из польского приграничного города Пшемысль в украинскую столицу Байден и Салливан сидели вдвоем в обшитом деревянными панелями вагоне с задернутыми шторами в целях безопасности, работая над контурами долгосрочной стратегии для обсуждения с Зеленским.
Байден был непоколебим в своем противодействии предоставлению Украине членства в НАТО, пока продолжается война. Но во время десятичасовой поездки в зону боевых действий он и Салливан обсуждали, что они планируют предложить Зеленскому вместо этого: долгосрочные гарантии безопасности и военную помощь, подобную той, какую США предоставляли Израилю с 1980-х годов. Салливан рассказал мне: «У нас был долгий разговор на эту тему, в ходе которого президент сказал, что хочет использовать встречу в Киеве, чтобы изложить Зеленскому свое мнение о том, что есть путь в НАТО. Но это не сейчас, это на потом. А мостом в НАТО является израильская модель».
Идея зародилась в СНБ в середине января. Соглашение с Израилем было кодифицировано и закреплено еще при администрации Рейгана серией официальных меморандумов о взаимопонимании, которые обязывают США предоставить определенное количество военной помощи и оружия в течение десятилетнего периода, чтобы дать Израилю «качественное военное преимущество» в регионе. В отличие от обязательства НАТО по Статье 5, в котором говорится, что нападение на любого члена НАТО является нападением на всех, нет явного обязательства, обязывающего США воевать на стороне Израиля, если он подвергается нападению.
Тем не менее такая договоренность станет сигналом Путину – и всем остальным – о том, что Соединенные Штаты не откажутся от Украины. На следующее утро на встрече с Зеленским Байден впервые предложил «израильскую модель». Позже, когда он и украинский президент встретились с прессой, Байден назвал поездку упреком Путину. «Путин думал, что Украина слаба, а Запад разделен», – сказал Байден. «Он думал, что сможет пережить нас. Я не думаю, что он думает об этом прямо сейчас». Затем он и Зеленский прогулялись по Киеву под грохот сирен воздушной тревоги.
Зеленский, однако, продолжал лоббировать полноправное членство в НАТО. В противном случае, по его мнению, даже если Украина выиграет войну, она будет существовать в серой зоне безопасности, уязвимой для будущих атак со стороны России. Ряд союзников по НАТО, особенно среди стран бывшего советского блока, согласились. «Более серьезная проблема заключается в том, что он хотел ясно дать понять, что это не является стопроцентной заменой НАТО», – напомнил высокопоставленный представитель администрации. «Зеленский не хотел, чтобы ему сказали: «Все, теперь дверь для тебя закрыта». Вы идете по совершенно другому пути, и вы никогда не сможете вернуться на этот другой путь».
Внутри администрации возникли разногласия по поводу того, как решить эту назревающую проблему. Некоторые чиновники Госдепартамента убеждали Белый дом предложить Украине больше. Во время встречи министров иностранных дел НАТО в начале июня в Осло Блинкен позвонил Байдену и Салливану и сообщил, что США, наряду с Германией, рискуют быть воспринятыми как изолированные противники. «Подавляющее большинство считало важным, чтобы саммит предпринял шаги по продвижению предложения о членстве Украины, и что мы не можем просто сидеть сложа руки, сохраняя статус-кво», – сказал мне Блинкен. «И поэтому я сообщил об этом». Генеральный секретарь НАТО Йенс Столтенберг выдвинул предложение, что альянс может предложить Украине: пока не членство, но более быстрый путь к этому, при котором от Украины не потребуется сначала выполнять тщательно продуманный План действий по членству – условие, которое НАТО навязала другим бывшим советским государствам. Когда Столтенберг приехал в Вашингтон в середине июня, Байден неохотно согласился отменить MAP [для Украины].
Салливан предупреждал о таком сценарии уже несколько месяцев. В январе украинцы работали с Пентагоном в ходе обширных военных игр в Висбадене, чтобы оценить свои потребности. Вывод оказался неутешительным: для контрнаступления потребуется больше 155-миллиметровых снарядов, чем может предложить Пентагон. К февралю Салливан начал говорить об этом как о «математической задаче» войны.
В интервью в тот же день я спросила Салливана о цикле решений администрации «нет-нет-нет-да» об отправке различных видов военной помощи Украине. К этому моменту даже некоторым сотрудникам в администрации стало трудно понимать эту закономерность. «Это похоже на мальчика, который кричал: «Волки», – сказал мне высокопоставленный чиновник. «Я просто не знаю, чему верить. Когда они говорят: «Ни в коем случае, мы никогда не дадим атакамс», я говорю: «Это правда?» Я чувствую, что просто снова и снова смотрю один и тот же фильм».
Однако члены Конгресса от обеих партий возразили против этого довода. В июне комитет Палаты представителей по иностранным делам принял двухпартийную резолюцию, в которой говорилось, что атакамсы должны быть предоставлены «немедленно». Когда чиновники сказали Кроу, конгрессмену-демократу, что отправка атакамсов повлияет на оперативный план Пентагона, его ответ, по его словам, был: «Ну, для какой будущей войны? Война в Европе сейчас идет, и ее ведут украинцы. Так что измените этот чертов план».
В более широком смысле, некоторые сторонники Украины опасались, что затянувшиеся обсуждения негативно повлияли на контрнаступление, которое к середине лета не привело к ожидаемым прорывам в российских линиях. «Подумайте, где мы могли бы быть, если бы год назад там были такие вещи, как «Хаймарсы», «Стингеры», F-16 и атакамсы», – сказал мне Дэн Салливан, старший сенатор-республиканец в Комитете по вооруженным силам. «Это действительно большой провал в реализации их стратегии, и он действительно начинает подрывать поддержку, когда люди не видят, что участвуют в этом ради победы».
Со своей стороны, советника по национальной безопасности, похоже, раздражало мнение, широко циркулирующее в Вашингтоне, о том, что он является тормозом, и что другие, включая Блинкена, «настроены на более решительные действия».
Другой бывший высокопоставленный чиновник США вспомнил разговор с Салливаном о том, согласятся ли США отправить F-16 в Украину. Салливан заявил, что поддерживает. Но в начале 2023 года Байден публично исключил возможность сделать это, по крайней мере, в краткосрочной перспективе. Несколько месяцев спустя несколько европейских союзников согласились, с одобрения Байдена, поставить Украине F-16. Однако только летом США утвердили план обучения украинских пилотов обучению на истребителях. Бывший чиновник сказал мне, что он пришел к выводу: «Самым большим препятствием с точки зрения скорости реагирования на украинские запросы был президент, а не Ллойд Остин, не Тони, не Джейк – не администрация, а президент. Джейк пытается играть роль честного посредника, потому что он каждый день с президентом».
Мартин Индик, который был при Обаме главным мирным переговорщиком на Ближнем Востоке, утверждал, что двусмысленность Байдена имела реальные последствия. «Они совершили большую ошибку», – сказал он мне. «Они самоограничивались. Этот подход влиял на каждый шаг – тот осторожный инкрементальный подход, который мы теперь видим, оглядываясь назад, оказался ненужным». Индик, написавший книгу о ближневосточной дипломатии Генри Киссинджера, вспомнил ключевой момент войны Судного дня в 1973 году, когда Киссинджер, советник по национальной безопасности, не решался отправить в Израиль более трех транспортных самолетов C-5a. «Никсон, как известно, сказал: «Знаешь, Генри, нас будут обвинять и критиковать и в том случае, если мы пошлем тридцать или пошлем три», – сказал мне Индик. «Поэтому он сказал: «Отправляй все, что летает». И продолжай это делать». Проблема сегодня в том, что Байден больше похож на Киссинджера, чем на Никсона, сказал Индик: «Нам нужно, чтобы он сказал Джейку: «Отправляй все, что летает, черт возьми, и продолжай». Думаю, что это изменило бы ход войны».
Салливан, выглядя измученным, начал с разговора о «храбрости и отваге» украинцев и о том, что Соединенные Штаты будут рядом с ними «столько, сколько потребуется». Но его тон стал жестче, когда он отвечал на предположения Каленюк о мотивах Байдена, которые он назвал «необоснованными и неоправданными», опирающимся на «множество теорий заговора, которые просто не основаны ни на какой реальности». Более того, добавил он, «я думаю, что американский народ действительно заслуживает определенной благодарности» за поддержку Украины.
Один из участников рассказал мне, что в комнате раздались слышимые вздохи – вряд ли стоит советовать матери, оставившей своего ребенка, прячущегося от российских бомб, выражать большую благодарность. Несколько часов спустя Салливан столкнулся с Алексеем Гончаренко, депутатом украинского парламента, и горячо пожаловался на «несправедливый и необоснованный» вопрос.
Каленюк, со своей стороны, ни о чем не сожалела. Салливан описывался ей как самый важный советник Байдена по вопросам войны, а также как «очень, очень осторожный» тормоз на пути к передовому вооружению, помощи и членству в НАТО, в которых нуждается Украина. «Для Джейка просто важно понять, что это не самое безумное, что на самом деле есть тысячи украинцев, которые имеют такое же представление о том, как Америка относится к нам», – сказала она мне, когда я связалась с ней в Киеве. Она добавила, что ее самый большой страх заключается в том, что у Вашингтона, несмотря на его поддержку, нет плана, как обеспечить победу Украины. Саммит НАТО лишь усилил эту обеспокоенность. «У Белого дома нет четкого сценария и стратегии завершения этой войны», – сказала она.
Затем он снова начал выдвигать и пытаться опровергнуть все уже знакомые аргументы. «Быть парализованным эскалацией было бы ужасно, и мы не были парализованы – мы предоставили десятки миллиардов долларов современного оружия, разведки, подготовки и потенциала, которые имели огромный летальный эффект», – сказал он. «Но быть совершенно бесцеремонным в отношении эскалации, сказать, что даже формулировка этого вопроса делает вас трусом, это легко сделать со стороны, но когда вы сидите на этом месте, вы не можете этого сделать. У вас есть обязательство перед американским народом учитывать наихудшие сценарии развития событий. Это наша работа».
Оригинал статьи: Trial by Combat. Jake Sullivan and the White House’s battle to keep Ukraine in the fight
Комментариев нет:
Отправить комментарий