Царь, о котором могли мечтать пророки
Материал любезно предоставлен Mosaic
Историк с хорошим воображением может представить себе коллекционера‑хулигана, который хранит под землей артефакты прошлого и периодически выбирает что‑нибудь и подбрасывает на поверхность, чтобы сбить с толку дотошного археолога. Ведь кто бы мог подумать, что от царя, совершившего 2700 лет назад религиозную революцию, изменившую историю народа Израиля, не останется ровным счетом ничего, но внезапно из земли появится печать одного из его чиновников, всего один раз упомянутого в Библии?
Эта примечательная находка, сделанная в Иерусалиме содержит надпись: «Ле‑Нетан‑мелех эвед а‑мелех», то есть «Нетан‑Мелеху, царскому рабу». «Царь», которому повинуется этот человек, — возможно, самый примечательный монарх в еврейской истории, правитель, который среди прочего «лошадей, которых поставили (в честь) солнца цари иудейские, перенес от входа в дом Г‑сподень в комнаты Нетан‑Мелеха, царедворца, что в предместье; а колесницы солнца он сжег в огне» (Млахим II, 23:11). Упоминание Нетан‑Мелеха в стихе о разрушении идолов не случайно. Он служил царю, который одновременно изменил Израиль и восстановил его. Хотя этот царь родился и вырос в условиях смуты и нечестия, он стал великим реформатором, оставившим неизгладимый след в иудаизме и внесшим огромный вклад в наши представления о царе, мессии и месте Торы. Все это ставит его на один уровень с такими фигурами, как Эзра и даже Давид.
Его звали Йошияу, и его история рассказана в книге Млахим и повторена с некоторыми изменениями в книге Диврей а‑ямим. Он правил примерно с 640 до 609 года до н. э.
Чтобы понять Йошияу, нужно кое‑что знать о его предшественниках — непосредственных и далеких.
После смерти Шломо, сына Давида, израильское государство распалось на Северное и Южное царства. Последним, известным просто как Иудея, продолжали править потомки Давида, которые по большей части были нечестивыми идолопоклонниками, хотя, если верить автору книги Млахим, все‑таки не столь нечестивыми, как их северные соседи.
Правда, к деду Йошияу по имени Менаше хронист не проявляет никакого снисхождения: Менаше строил алтари языческим богам и даже вносил их в Храм, он «пролил очень много невинной крови» (Млахим II, 21:16). И хотя, казалось бы, Танах должен рассказать нам, как нечестивые цари будут справедливо повержены, правление Менаше продолжалось целых 55 лет. Более того, возможно, именно ревностному поклонению идолам он и был обязан столь необычно долгой жизнью.
Чтобы понять, почему так случилось, необходимо понять место Израиля в Древнем мире: эта страна была крошечным мостом между великими империями. Одна из этих империй, Ассирия, в 722 году до н. э. сокрушила Северное царство и рассеяла населявшие его десять колен по далеким странам. Иудея держалась еще полтора столетия, но в 586 году вавилоняне — жители империи, пришедшей на смену Ассирии, — завоевали Иудею и разрушили Храм. А на противоположном, южном конце этого моста лежал Египет, и существовала постоянная угроза, что он распространит свой контроль на Левант.
Талантливому израильскому царю приходилось разыгрывать сложную политическую и религиозную игру, поклоняясь богам окружавших его больших народов. Религиозный синкретизм был Realpolitik Древнего мира. Может быть, Менаше и не был благочестивым царем, но благоразумным он был точно.
По словам книги Млахим, если сын Менаше Амон и превзошел отца в чем‑то, то только в нечестии и идолопоклонстве. Но его правление завершилось всего через два года благодаря шайке убийц, казненных впоследствии «людьми земли». Если верить раввину Ицхаку Абарбанелю (1437–1508), который служил при дворе Фердинанда и Изабеллы и знал кое‑что о дворцовых интригах, эти «люди земли» были напуганы цареубийством, но полностью разделяли склонность царя к идолопоклонству.
(Читателям, которых удивит, что евреи были готовы на убийство ради идолопоклонства, напомню, как часто Писание клеймит служение идолам. Никто не будет с такой регулярностью осуждать то, что редко встречается. Война с идолопоклонством шла постоянно.)
И все же, как только Амона похоронили, в Израиле начались перемены. На престол взошел новый царь, восьмилетний сын Амона Йошияу, история которого звучит актуально в любое время, хотя большинству сегодняшних евреев она незнакома.
Йошияу был царем, о котором пророки могли только мечтать. Еще ребенком он был известен своей набожностью. Этой чертой, учитывая все, что нам известно о его отце и деде, он, видимо, был обязан влиянию матери. Можно обратить внимание на то, что ее имя упоминается в стихе, из которого мы впервые узнаем о Йошияу, в остальном составленном по привычной схеме:
Восемь лет было Йошияу, когда он стал царем; и тридцать один год царствовал он в Иерусалиме. А имя матери его Йедида, (она) дочь Адаи из Бацката. И делал он то, что праведно в очах Г‑сподних, и во всем шел путем Давида, отца своего, и не уклонялся ни вправо, ни влево (Млахим II, 22:1).
Как указывают некоторые комментаторы, Писание ни разу не говорит о Давиде, что он «не уклонялся» (да и вряд ли можно сделать подобное заявление, учитывая роман великого царя с Бат‑Шевой). А о Йошияу сказано, что «не было до него царя, подобного ему, который обратился бы к Г‑споду всем сердцем своим, и всею душою своею, и всею силою своею, (следуя) всей Торе Моше, и после него не было подобного ему» (Млахим II, 23:25). Словами, напоминающими молитву «Шма», библейский текст говорит об уникальности Йошияу.
Тем не менее Йошияу остался бы малозначительной фигурой, если бы не удивительное открытие, которое было сделано во время его царствование и о характере и значении которого исследователи рассуждают (и спорят) до сих пор.
Надзирая за работами по реставрации Храма, инициированными царем, первосвященник Хилькия сказал своему писцу Шафану: «Книгу учения нашел я в доме Г‑споднем». Реакция Йошияу на это открытие показывает истинный масштаб события:
Пойдите, вопросите Г‑спода обо мне и о народе и обо всей Иудее о словах этой найденной книги, ибо велик гнев Г‑сподень, который воспылал на нас за то, что не приняли отцы наши слов этой книги, чтобы поступать так, как предписано нам (Млахим II, 22:13).
Какой текст, какое содержащееся в нем требование радикальных перемен в религиозном сознании могли вызвать такую реакцию? Традиционно считалось, что речь идет просто о свитке Торы. Но Тора, вероятно, была уже давно известна, а здесь присутствует явный намек на нечто новое или, по крайней мере, незнакомое. Слова Йошияу предполагают, что он сам впервые услышал о том, что содержалось в этом свитке. Другое традиционное предположение заключается в том, что этот свиток был полным, в отличие от поврежденных, неполных или сокращенных экземпляров Торы, имевшихся, по мнению некоторых раввинистических авторов, в распоряжении предыдущих царей.
Исследователи, исходя из того, что речь явно идет о ранее неизвестном тексте, а также из содержания последующих реформ Йошияу и из некоторых других данных, согласны с тем, что речь идет о книге Дварим — книге, происхождение которой они датируют примерно тем же самым временем. Но что бы это ни был за свиток, его обнаружение привело к началу кампании против идолопоклонства и к централизации богослужения вокруг Храма. Йошияу зачитал свиток народу, символически возобновив Синайский завет, после чего началось веселое общенациональное празднование Песаха.
Если бы история Йошияу завершилась в тот удивительный Песах, это был бы счастливый конец. Но, к сожалению, завершилась она совсем иначе.
В 612 году до н. э. произошло событие, потрясшее весь мир: Ниневия, столица Ассирии, пала под натиском вавилонян, вступивших в союз с Мидией. Величайшая империя древнего Ближнего Востока зашаталась; ее армия отступила в Харран, находившийся в районе современной границы между Турцией и Сирией. Через три года, согласно вавилонской хронике, большая египетская армия, возглавляемая фараоном Нехо II, вторглась в Азию и прошла насквозь через Иудею и Израиль, намереваясь поддержать Ассирию и восстановить баланс сил.
Религиозному реформатору и ревностному почитателю Б‑га Израиля царю Йошияу советовали не двигаться с места и позволить египтянам просто пройти через свою территорию. Вместо этого он вышел со своим войском, чтобы остановить египтян, и встретился с армией Нехо у Мегидо.
Мотивы Йошияу нам не вполне понятны: может быть, он хотел отомстить ассирийцам, которые разрушили Северное царство и в течение столетия угрожали Иудее? Или он хотел показать египтянам, что они нарушают его суверенные границы? Или Йошияу рассчитал (правильно), что вавилоняне одержат победу и Иудее выгоднее заключить союз с победителем?
С большей уверенностью можно утверждать, что в Иудее были противники вмешательства царя. Обычно пророки советовали царям не заниматься политическими махинациями. Хотя мы не знаем, возражал ли против действий Йошияу величайший пророк той эпохи Ирмеяу, но позднейшая аллюзия в одной из ранних апокрифических книг — 1‑й книге Эзры — подтверждает это: «Но не возвратился Иосия на свою колесницу, а решился воевать с ним [Нехо], не вняв словам Иеремии‑пророка из уст Г‑спода» (2 Ездры, 1:28). Это мнение подтверждает Талмуд: «За что был наказан Йошияу? За то, что он должен был посоветоваться с Ирмеяу, но не сделал этого» (Таанит, 22б).
Трагедия разразилась очень быстро. Рассказ книги Млахим жесток в своей краткости:
В его дни фараон Нехо, царь египетский, пошел против царя ашшурского на реку Евфрат. И вышел царь Йошияу навстречу ему, и тот убил его в Мегидо, когда увидел его (Млахим II, 23:29).
Все почитали царя и считали, что его охраняет Б‑г, а он пал, не дожив до сорока лет. Больше 700 лет спустя Иосиф Флавий писал, что Ирмеяу сочинил плач на погребение Йошияу: упомянутый в книге Диврей а‑ямим, «он сохранился до сего дня».
Эхо истории Йошияу можно найти и в самом библейском тексте. После того как в Храме был обнаружен свиток, первосвященник и его окружение обратились к пророчице Хульде, одной из немногих женщин‑пророчиц, описанных в Танахе. (Раввинистическая литература называет семь пророчиц: кроме Хульды, это Сара, Мирьям, Двора, Хана, Авигаиль и Эстер.) Хульда от имени Б‑га предостерегала Йошияу в следующих выражениях:
За то, что оставили они Меня и приносили воскурения другим богам, чтобы гневить Меня всеми делами рук своих, воспылал гнев Мой на место это и не погаснет… За это, вот, Я собираю тебя к отцам твоим, и ты положен будешь в гробницы твои с миром; и не увидят глаза твои всего того бедствия, которое наведу Я на это место. И принесли они царю ответ (Млахим II, 22:16, 20).
И действительно, всего через каких‑то двадцать лет вавилоняне разрушили Первый храм и изгнали евреев. Талмуд (Мегила, 14б) сообщает, что это пророчество открыла Хульда, а не Ирмеяу, потому что «женщина милосерднее». Милосердие состояло в том, что Йошияу не суждено было увидеть, как вавилоняне разрушают его царство.
Смерть Йошияу, таким образом, представляет собой в какой‑то степени акт Б‑жественного милосердия; но это не исключает совершенной царем стратегической ошибки. Пророки знали, что, если не чудо, у крошечной Иудеи нет шансов остановить египтян. Но было и кое‑что еще: тяжелая моральная проблема. Оба его сына, Йеоахаз и Йеояким, царствовавшие друг за другом после него, по словам Писания «делали то, что было злом в очах Г‑сподних» (Млахим II, 23:37). Йошияу не смог воспитать детей так, чтобы они пошли по его стопам. Он был духовным революционером, но у него не было учеников в собственной семье.
В очерке под названием «Восхваление в Иерусалиме» раввин Авраам Ицхак а‑Коэн Кук (1865–1935) обвиняет Йошияу в отсутствии тактического мышления. Не желая идти на компромисс, в своем духовном порыве оставив Израиль в дипломатической изоляции, он не внял призыву Ирмеяу позволить египетским идолопоклонникам спокойно пройти через его страну. Но Израиль, отмечает Кук, не мог существовать самостоятельно; он вынужден был искать союзников и сторонников среди других народов мира.
По его мнению, Йошияу предал собственный идеал, достойную похвалы энергию и целеустремленность. Иногда упорство, позволяющее человеку преодолевать препятствия, может создавать их заново.
Тем не менее и невзирая на все это, битва с идолопоклонством, инициированная Йошияу, сохранилась в веках. Идолы могли измениться, но неукротимое стремление человека поклоняться тленному сохранилось.
Готовность правителя оказать сопротивление этому порыву, осознать себя как служителя чего‑то высшего в древности встречалась так же редко, как и сейчас. Этот удивительный царь, практически в одиночку выступивший против идолопоклонства, сохранив веру в единство Торы и преданность Б‑гу, заслуживает того, чтобы народ, за который он отдал жизнь 2700 лет назад, помнил и чтил его.
Оригинальная публикация: The Most Admirable Monarch in Jewish History? (It’s Not David.)
Комментариев нет:
Отправить комментарий