В книге "Дневник волонтерки" – портреты пациентов и волонтеров. Истории болезни, смерти и выздоровления
Весной 2020 года журналистка Таша Соколова начала писать дневник. Сначала как наблюдатель пандемии, но вскоре – как волонтер известной в Москве 52-й больницы, которая стала одним из главных центров борьбы с ковидом.
Фрагменты текста публиковались на интернет-платформах. Книга "COVID-19. Дневник волонтёрки" вышла в издательстве О.Г.И. и попала в шорт-лист премии "Лицей". На днях Таша Соколова, сотрудник детского хосписа “Дом с маяком”, написала на своей странице в Facebook, что из-за новой волны коронавируса возвращается на волонтерскую работу.
Слушайте подкаст Вавилон Москва и подписывайтесь на другие подкасты Радио Свобода.
Рассказ Таши Соколовой из книги "Дневник волонтёрки". "Лев и его Роза".
"Палаты интенсивной терапии не делятся на мужские и женские, здесь царство всеобщего равенства. В седьмом блоке лежит пара – муж и жена, им обоим за восемьдесят, у них красивые и подходящие имена, Лев Исаакович и Роза Давидовна, и сами такие красивые, словно сошли с картины. У Льва Исааковича – густая шапка абсолютно седых волос, у Розы Давидовны – белоснежная пышная коса. Когда я убираю у них в палате и отодвигаю по очереди каждую из кроватей, чтобы протереть ее и панель с приборами за ней, они просят подвинуть кровати ближе к друг другу, чтобы подержаться за руки. Удивительно трогательная пара.
– Розочка, я попробовал чай. Пей спокойно, ты не обожжешься, он не горячий.
– Левушка, тебе понравилось второе? Это же твоя любимая гречка. Хочешь, отдам тебе свою порцию?
Конечно, по правилам, едва помыв за кроватью, я должна их раздвинуть обратно, но обычно ухожу убирать другой бокс, и только потом возвращаюсь и отодвигаю кровати к разным стенкам.
День ото дня они слабеют, почти синхронно. Отказываются от еды, потом нет сил пить, не разговаривают между собой и с нами. Трубок все больше. Но всё равно при уборке мы придвигаем их к друг другу и кладем его руку поверх ее. Они интубированы, они без сознания, но их руки вместе. Одна на другой.
Однажды утром меня попросили "замыть" койку семь-один – Льва Исааковича. Не "вымыть" – это ежедневная уборка, а "замыть" – генеральная уборка после смерти пациента. Роза Давидовна была без сознания, она ничего не знала, но между ее бровей лежала глубокая морщина страдания. В тот момент я совершенно не боялась заразиться, я боялась другого – что эта скорбная морщина на лбу останется навсегда. Сняв перчатку, голой рукой я накрыла ее тонкую руку. Посидела немного рядом, продезинфицировала руку, надела чистую перчатку и пошла замывать койку ее покойного мужа. Когда закончила, то взглянула на ее лицо снова: может, мне и показалось, но морщинка страдания стала меньше. Через пару часов сестра попросила меня замыть и койку семь-два. Розочка ушла вслед за своим Левушкой".
Комментариев нет:
Отправить комментарий