ПОУЧИТЕЛЬНАЯ ИСТОРИЯ ИЗ ЖИЗНИ ЕВРЕЕВ США

Поучительная история из жизни американских евреев.

 

В Израиле такое невозможно!

- Невозможно ли?

 

В целях крайне левых НКО значится интеграция в Израиле африканских инфильтрантов, "своих" и чужих арабов, включая "беженцев".

Так что бостонский сценарий может стать реальностью и у нас если левые дорвутся до власти.

Разница в том, что в Бостоне (Нью Йорке, Вашингтоне и пр.) евреи нашли убежище в пригородах, а у нас для этого свободной земли нет.          Д.

 

РАЙСКОЕ МЕСТЕЧКО

Сначала они избили старого еврея, возвращавшегося с вечерней молитвы. Когда старик потерял способность сопротивляться, стянули с него брюки и завязали их крепким узлом вокруг его щиколоток. Такой была «классовая месть» угнетенного меньшинства своим «белым эксплуататорам».

Традиционным местом жительства евреев в Бостоне в течение нескольких десятилетий были городские кварталы Роксбери, Дорчестер и Маттапан. В начале 1960-х годов здесь, на площади в три квадратных мили, проживало более девяноста тысяч евреев. Умеренные цены на жилье и удобное сообщение с городским центром сделали этот район весьма привлекательным для нескольких поколений иммигрантов. Выходцы из Варшавы и Витебска, Киева и Одессы устроили жизнь на свой манер. Идиш был языком улицы. Вдоль главной магистрали района Блу-Хилл Авеню располагались небольшие магазинчики кошерных продуктов и домашней выпечки, всевозможные мастерские и книжные лавки. В прилегающих улочках находились школы и синагоги. Еще в 1914 году Сидней Рабинович с братьями создал здесь сеть небольших продовольственных магазинов, которая впоследствии выросла в мощную систему супермаркетов «Stop & Shop» – гордость еврейского Бостона. В 1921 году в Роксбери был основан уважаемый в Бостоне Хибру-колледж. Еврейский Мемориал-госпиталь считался одной из лучших городских больниц.

Это ыл один из самых безопасных бостонских районов, где уровень преподавания в местных школах значительно превышал среднегородской. Украшением района считался старинный Франклин-парк, куда бабушки приводили гулять внуков, где чинно прохаживались девушки на выданье, а отцы семейств традиционно рассуждали о политике. Обитатели района создали здесь свое новое еврейское местечко. Некоторые считали его райским местечком.

3 июня 1967 года Бостон пополнил печальный список американских городов, где происходили восстания афроамериканского населения. Начав с лозунгов справедл ивости и равенства, протестующие перешли к поджогам и грабежам магазинов в Роксбери и избиению белых прохожих. Материальный ущерб городу превысил полмиллиона долларов. Для десятков тысяч бостонских евреев-иммигрантов, многие из которых знали о погромах не понаслышке, это был первый тревожный сигнал.

В мае 1968 года мэр Бостона огласил новую программу городского разития. Более двадцати местных банков и страховых компаний предоставили пятидесятимиллионный заем для субсидирования программы помощи малоимущим в покупке домов. Время для осущест вления задуманного выбрали не случайно. Всего за месяц до этого в Мемфисе был убит Мартин Лютер Кинг. Во многих американских городах шли бои полиции и национальной гвардии с восставшим негритянским населением. Назревшая и во многом трагическая проблема прав чернокожих Америки требовала своего решения.

Бостонская «программа городского развития» предоставляла ссуды на льготных условиях малоимущим афроамериканским семьям для приобретения недвижимости. Место для осуществления столь благородной идеи было также выбрано не случайно. Вряд ли подобная программа могла бы реализоваться в ирландских или итальянских кварталах, обитатели которых враждебно встречали угрозу «вторжения». Любой чернокожий знал, что можно ожидать от встречи с ирландскими портовыми рабочими в их районе. Зажиточные белые пригороды англосаксов так же мало подходили для подобных социальных экспериментов. Выбор пал на еврейские кварталы Дорчестера и Маттапана. Все знали, что еврейская община не окажет серьезного сопротивления. Более того, ее либеральные руководители исповедовали в то время идеи «расовой гармонии» и рассматривали афроамериканское сообщество в качестве естественного союзника в борьбе за гражданские права.

«В сознании многих поколений америкD0нцев негры были скорее абстрактным понятием, чем человеческими сущетвами, – они были предметом для спора, достойным осуждения или сочувствия, они должны были либо “знать свое место” и “не высовываться”, либо нужно было помочь им “встать на ноги”, они были чем-то пугающим или вызывающим сострадание, объектом травли или покровительства, пугалом для общества или общественным бременем» – так описывал роль и место чернокожих Ален Лерой Локк, один из первых афроамериканских профессоров философии. Две крупные бостонские общины неожиданно стали полем для социальных экспериментов. Историю, где  проиграли обе стороны, впоследствии назовут «трагедией добрыых намерений».

Первоначально район «городского обновления» был небольшим, однако хрупкий и болезненный социальный и расовый баланс разрушили совсем иные силы. Приговором еврейской общине стал спекулятивный ажиотаж, обозначаемый хлестким словечком «блокбастинг». На брокерском жаргоне «blockbusting» (или «минирование квартала») означал принуждение белых домовладельцев к продаже своих домов. Методы для осуществления этого применялись различные, но главным стало запугивание.

Еврейская община Бостона прекратила свое существование в течение всего четырех лет – с 1968 по 1970 год. Поток почтовых открыток и писем, непрерывные телефонные звонки и визиты назойливых брокеров ворвались в некогда спокойную, размеренную жизнь района. «Платим наличными. Продавай, пока еще не поздно». «У вас подрастает дочь. Что если ее изнасилуют черные хулиганы? Ты хоч=D0шь цветных внуков?». «Ваш дом теряет в стоимости тысячу доларов каждый месяц. Торопитесь, мы хотим ваBC помочь». «Если ты все еще хочешь оставаться здесь, поезжай в Коламбия-Пойнт (район проживания расовых меньшинств – Л. С.), потом вернись и скажи, что ты хочешь так жить». «Переезжай в пригород, и ты избавишься от всех этих проблем».

В книге «Смерть американской еврейской общины», написанной профессором социологии Бостонского университета Хиллелем Левиным, приводится отрывок из воспоминаний анонимного брокера, использовавшего «блокбастинг» в Маттапане и Дорчестере. «Это был настоящий бум, и мы делали бешеные деньги на этом. Нет ничего проще – зарабатывать доллары, пугая до смерти домовладельцев... Я даже получал удовольствие от этого. Я шел по улице с черным покупателем и спрашивал его, какой дом он хочет купить. Он выбирал, я звонил в дверь и говорил: эти люди хотят купить ваш дом. Если владельцы говорили “нет”, я уточнял, что причиной такого интереса клиента является то, что его двоюродные братья, тетки, мать – кто угодно, семья из двенадцати человек, уже переезжают в дом совсем неподалеку. Они хотят быть все вместе. В большинстве случаев такой метод срабатывал. В противном случае я добавлял, что его дети только что вышли из тюрьмы за кражи со взломом, изнасилование или что-то в таком роде, что обязательно работало». 

В основе «блокбастинга» лежал сложный спекулятивный механизм. Сбивая цены на жилье, спекулянты недвижимостью затем перепродавали дома по завышенной стоимости чернокожим клиентам, которым госуD0арство гарантировало получение ссуды под низкий процент (и часто даже без начального взноса). В свою очередь и банки были весьма заинтересованы в риэлтерской активности в этом районе. Долгое время «еврейский город» считался невыгодным для банковских операций: основная часть населения проживала в собственных домах, ссуду на покупку которых хозяева уже давно выплатили, состав населения был стабильным. В условиях спекулятивного ажиотажа банки легко предоставляли займы, так как страхование кредитов взяло на себя федеральное жилищное агентство.

Тысячи негритянских семей начали вселяься в дома, выплачивать взносы за которые, равно как и поддерживать их в должном состоянии оказались просто не способны. Многие семьи, где были безработные и получатели пособий, не могли даже оплатить налог на недвижимость или оформление сделки. Осознание того, что афроамериканская община также попала в ловушку, пришло уже через несколько лет. Более половины домов из первоначальной «зоны развития» оказались заброшенными или пришли в негодность. Бостонские банки же, оставшись владельцами недвижимости, вернули свои деньги по страховке ипотечных ссуд.

Городские политики и деловая верхушка мало интересовались происходившим в районе. Реакция же лидеров еврейской общины соответствовала духу времени: никакой общественной истерии или прямой конфронтации; мы должны быть выше расовых предрассудков. Либерально настроенные руководители общины исповедовали идеи «интегрированного добрососедства». Однако же для простых жителей Дорчестера уменьшение числа целых фонарей на улицах и появление чернокожих хулиганов и торговцев наркотиками говорило самBE за себя. Стала весьма популярной грустная шутка: «Консерватор – это либерал, которого вчера ограбили».

Район, где начинало свою жизнь не одно поколение бостонских евреев, агонизировал. Жильцы покидали дом за домом, квартал за кварталом. Вывески «Продается» стали верным признаком воцарившейся паники. Вдоль Блу-Хилл Авеню открывались десятки новых агентств по сделкам с недвижимостью. Это был единственный процветавший вид бизнеса в раоне, где уже начиналось запустение.

В общей вакханалии смешались расовые предрассудки и банковские ставки, деятельность нахрапистых брокеров и коррумпированных государственных чиновни ков, надежды и трагедии простых людей. Проведенное в 1971 году расследование юридического комитета Сената США вскрыло чудовищные факты спекуляции с недвижимостью. К примеру, только семья Кенили заработала на бостонских сделках триста пятьдесят тысяч долларов (при средней цене дома в ту пору пятнадцать-двадцать тысяч долларов). В считанные месяцы «район городского развития» изменил свое лицо. Разрушенный семейный бизнес, заброшенные дома, свалки и грязь на улицах стали его новым обликом. Евреи покинули административные границы Бостона, переселившись в ближние и дальние пригороды – Бруклайн, Ньютон, Шэрон.

То переселение во многом напоминало эвакуацию. Они спасали детей от избиений в школах и на улицах, вывозили имущество синагог, подвергшихся нападениям черных расистов. Самым тяжелым стало положение одиноких стариков. Пожилые евреи оказались запертыми в своих домах, опасаясь даже днем выходить на улицу. Случаи оскорблений, насилия и грабежей становились рядовым явлением. Еврейская община ограничилась лишь развозкой горячих обедов для оказавшихся в западне жителей. Недаром многие современники сравнивали ее лидеров с юденратом – трусливой и беспомощной еврейской администрацией, сотрудничавшей с нацистами.

В сложившейся трагической ситуации два крупных еврейских бизнесмена – Норман Левнталь и Бенджамин Юлин – взяли на себя организацию строительства домов для престарелых евреев. В рекордно короткие сроки был возведен комплекс домов для пожилых в Брайтоне, который носит ныне имя его создателей – Юлин-Хаус и Левенталь-Хаус. Так закончился исход бостонских евреев из своего дома. Еще один исход в еврейской истории.

Леонид Спивак