Читая небо

Китайский врач ГУАНЬ ЦИНЬВЭЙ, признанный на родине «нематериально культурным достоянием» Китая, впервые даёт интервью для русского издания

«Бессмертие»

Открыты мне Небесные врата,

Из перьев птиц я надеваю платье;

Взнуздав дракона, мчусь я неспроста

Туда, где ждут меня мои собратья.

Лечу вперёд, к восточной стороне,

К стране бессмертных у границ Пэнлая.

Ты снадобье прими, сказали мне,

И будешь вечно жить, не умирая.

曹植 Цао Чжи (192–232 гг.)

Гуань Циньвэй

Циклон, зародившийся где-то в глубинах Сулавеси, стремительно пересёк Южно-Китайское море, накрыл Гонконг и со всей чудовищной петаваттной мощью обрушился на Шэньчжэнь. Затем, увлекаемый силой Кориолиса, он двинулся на северо-восток, орошая ливнем Хуанхэ, Жемчужную реку, и Великую Китайскую равнину, покуда наконец не добрался до столицы Поднебесной. Пекинское небо, дымчатое, как серая рисовая бумага, ещё ночью взорвалось тысячами электрических разрядов. И опрокинулось вниз.

Мы смотрели на циклон, укрывшись за бетонным козырьком пятнадцатиэтажного отеля на проспекте Чонвэньмэн. На разноцветные зонтики, вырывающиеся из рук случайных прохожих, словно испуганные мокрые попугаи; на повалившиеся скелеты велосипедов возле парковки супермаркета «Лотте»; на хромоножку Тянь Ли, торгующую булочками на пару «бао-дзы»; на мутные воды рек, мчащиеся к Храму Неба. Мы смотрели на этот вселенский хаос, на запотевший циферблат наручных часов и понимали, что безнадёжно опаздываем. И у нас нет ровно никаких шансов добраться до клиники «Тунжэньтан». Спасла нас переводчица Катя, подрулившая на тёмно-синем «додже», словно на океанском катере, прямо к вращающимся дверям отеля. Оставалось только перескочить через бурлящий поток.

На первом этаже клиники «Тунжэньтан» – кладовая зонтиков. Сохнут после дождя. За стеклом – стеллажи с квадратными ящичками до самого потолка. Люминесцентное солнце. Десятка два девушек и парней в одинаковой униформе мечутся от ящичка к ящичку, словно белки, собирающиеся на зимовку. Пахнет лакричником, сухим имбирём, свежемолотой корой кассии и горькой полынью. Словно Мао в мавзолее, в коробке из прозрачного пластика – копия бронзового мальчика, которую изобрёл легендарный врач Ван Вейи для обучения навыкам акупунктуры. На мальчике начерчены пути человеческих меридианов и точки для игл. Прежде в мальчика заливали красную воду. И если игла вводилась ошибочно, из бронзового истукана хлестала «кровь». Я спросил у Кати, почему у него такая маленькая писька: не больше фаланги пальца. Но Катя этого не знала. Она только смущённо засмеялась в ответ.

Человек с лицом индийского махараджи и полководца из фильмов Чжана Имоу ждал нас в крохотном кабинете с одним окном, сквозь который виднелся осколок тонущего в ливне Пекина. Чёрные, редеющие на залысинах волосы; белая, аккуратно стриженная триммером чеховская бородка; льняная рубашка в ханьском стиле с тремя костяными пуговками на воротничке; руки без следов украшений; тихий, вкрадчивый голос священнослужителя; глаза, излучающие любовь и насмешку. Таким предстал перед нами один из великих врачей Поднебесной, чьё имя ещё при жизни вошло в анналы национального наследия Китая. Человек, который избавлял от физических страданий кинозвёзд, королей и политиков со всего мира. Врач, философ и даже спикер Института Конфуция. Имя его – Гуань Циньвэй.

Перед ним сидела восторженная юная китаянка, которой выпала невиданная честь превращать голос доктора Гуаня в иероглифы. Позади неё маячил мужчина с лицом ребёнка и в пластиковых шлепанцах на босу ногу. Он заваривал чай. Внимательно слушал. И вновь маячил. Глаза доктора Гуаня сверлили меня несколько секунд. Не больно. Но энергично. Потом он взял меня за правую руку своей нежной, даже какой-то женственной рукой. И долго слушал пульс. Так слушают «Болеро» Равеля или Первый концерт Чайковского. Восхищённо, вдумчиво, реагируя на каждый обертон протекающей по вене крови. Затем он рассматривал сетчатку моих глаз. И, подобно лесному зверю, вдыхал запах моего дыхания. Дыхание пахло сладким йогуртом, манго и «лакалютом». 

На прощанье я показал ему свой язык. И это оказалась самая интимная часть тела, которой заинтересовался доктор Гуань. Больше я ему ничего не показывал. Зато рассказывал много. Как живу. Кем работаю. Что ем. Как сплю. И кого люблю. Несколько вопросов, правда, повергли меня в некоторую растерянность. Мне было неловко рассказывать переводчице Кате о цвете мочи и форме какашек. «Я не знаю, какой они формы», – смущённо сказал я Кате. «Как банан?» – подсказала Катя. «Как банан», – радостно согласился я на эту детскую аллюзию.

Восторженная юная китаянка под тихие мантры доктора Гуаня почерком примерной ученицы выводила иероглифы моего грядущего исцеления не более пяти минут. Я насчитал семь пунктов, каждый из которых означал травку, корень, камень, цветок или, быть может, сублимированный яд аспида. И через каких-то полчаса получил четырнадцать пластиковых коробочек с таинственной смесью цвета пепла и запахом скисшего кофе. Теперь я должен буду пить её, заваривая крутым кипятком, два раза в день, утром и вечером. И вновь посетить Гуаня через неделю.

Три недели по средам я ходил к доктору Гуаню, как на работу. Три недели он наслаждался звуками моего пульса, цветами сетчатки глаз и языка и диктовал новые чудодейственные рецепты восторженной юной китаянке. Я честно выпил их все. Все сорок две коробочки. И ещё пятьдесят шесть привёз с собой в Россию. «Приготовься к тому, что это надолго, – сказал мне Гуань накануне нашего отъезда, – минимум на три месяца, а желательно на полгода. Ведь мы зарабатываем наши болезни годами, а потом наивно полагаем, что избавимся от них за неделю».

И вот теперь каждый раз, заваривая крутым кипятком чёрное снадобье доктора Гуаня, я вспоминаю наши встречи и то единственное интервью, которое он, после долгих уговоров, согласился дать единственному российскому журналу STORY.

辑佚

«Тело весны превращается в жар лета,

а раздражение осени превращается в гнев зимы».

(Трактат Жёлтого императора о внутреннем)

Господин Гуань, вам не так давно было присвоено очень высокое звание. Ваше имя вошло в Список нематериального культурного наследия Китая. В нашей стране, к примеру, такого уровня признания врачей не существует, по той, вероятно, причине, что врачи для власти всегда были прислугой, а не философами, как в Поднебесной. Сколько врачей в Китае имеют подобный статус?

– Таким статусом в Китае обладают только шестеро врачей. Впервые государство удостоило врача традиционной китайской медицины подобной награды в 2006 году. И эта награда вручается не каждый год, поскольку врачей подобного уровня, даже в Китае, действительно не очень много. Я считаю, что сегодня в Китае не больше трёхсот таких врачей. Я имею в виду врачей, которые не только лечат людей, но и имеют целостный философский взгляд на мир и здоровье человека. Сегодня студентов учат искать и применять определённые компоненты лекарств против той или иной болезни человека, в то время как в ТКМ (традиционная китайcкая медицина. – Прим. ред.) хорошим считается тот врач, который умеет читать небо. Что такое читать небо? Это означает учитывать все условия в жизни человека.

Будни китайского лекаря два века назад

Среди ваших пациентов есть много известных людей. Могли бы вы назвать какие-то имена?

– (Перелистывая пальцем фотографии на смартфоне.) Например, директор Всемирного банка, посол Югославии, вице-премьер Таиланда, один из наших известных актёров, у которого был диагностирован рак, король Саудовской Аравии.  Вот на этом фото заместитель министра здравоохранения вручает мне награду. На этой фотографии я читаю лекцию в Таиланде, здесь вот я выступаю в Шеффилде, в Англии. А в этом году я побывал в Москве.

Король Саудовской Аравии Абдалла, к примеру, несколько лет страдал из-за того, что у него опухали ноги. Два года он посещал лучшие западные клиники по всему свету, ему делали тесты и исследования на самом лучшем оборудовании… и никаких результатов. Никто не мог понять причины этого недуга. Потом администрация королевского двора вышла на меня, и я прилетел в Эр-Рияд. Изучил пульс короля и выписал ему рецепт, который срочно изготовили в аптеке «Тунжэньтан» и прислали королю. Через три недели отечность ног ушла и больше никогда не появлялась.

Господин Корн Даббаранси, в своё время вице-премьер Таиланда, получил очень тяжёлое растяжение во время игры в бадминтон, и почти полгода никакой массаж, физиотерапия и медикаменты не могли ему ничем помочь. Используя теорию традиционной китайской медицины о взаимодействии верхних и нижних конечностей, я в течение тридцати восьми минут делал массаж его рук. И этого оказалось достаточно. Он ушёл от меня совершенно здоровым человеком.

Я знаю, что наш бывший президент Борис Ельцин лечился в Китае.  Вы знаете что-нибудь об этом?

– Да, но он лечился не в Пекине, а в  Шеньяне.

А почему там?

– Не знаю. Говорили, что произошло какое-то экстренное ухудшение его здоровья и Ельцин чуть было не умер, но китайский врач спас его.  Думаю, что это был один из лучших врачей.

А известно ли что-нибудь про Путина, приезжает ли он лечиться в Китай?

Переводчик Катя: – Да, я знаю китайского врача, который приезжает в Москву и периодически работает с Путиным.

Господин Гуань, я знаю, что вы родились в семье потомственных врачей…

– Как-то ещё в школе, кажется, это было в 72-м году, мне было лет двенадцать, после уроков я шёл домой и возле нашего дома увидел двух человек, которые стояли на коленях. В руках они держали какие-то коробки. Как потом выяснилось, это были подарки для моего отца.

Я спросил, почему папе дарят подарки и почему эти люди стоят на коленях перед нашим домом. И вот тогда мне сказали, что отец исцелил человека, который много лет находился в коме. Это был совсем обычный человек, столяр по профессии, мастерил мебель. Понимаете, мой отец при помощи китайской медицины фактически воскресил этого столяра из мёртвых. И вот тогда-то я, может быть, впервые понял, что китайская медицина – это великая наука. Именно тогда я решил изучать традиционную китайскую медицину, поскольку собственными глазами увидел её удивительные результаты.

Мой дедушка и его старший брат занимались традиционной китайской медициной. Они были самыми известными врачами в Пекине того времени. Мой отец тоже стал известным врачом. Мама занималась домом, поскольку у нас была большая семья. Нас было шестеро у родителей. Четыре старшие сестры и старший брат. Хотя прежде и десять детей в китайской семье считалось делом вполне обычным. К сожалению, ни брат мой, ни сёстры не пошли по стезе нашей семейной профессии. Знаете, они ведь учились во времена «культурной революции», а тогда иметь дело с медициной считалось чем-то капиталистическим, буржуазным. Родители мои уже умерли. Из всей семьи только я один этим и занимаюсь.

А ваша собственная семья?

– По сравнению с семьёй моих родителей моя семья просто крошечная: жена и дочь. Супруга работает в отделе кадров Министерства туризма Китая. Дочь – художник.

Получается, у вас даже нет продолжателя вашего дела?

– Моей дочери пока только двадцать четыре года, и она считает, что это очень сложная и тяжёлая работа. Она не захотела стать врачом.

То есть её ещё можно научить медицине?

– Если захочет – конечно.

Или женщины не могут быть хорошими врачами в Китае?

– Женщина тоже может стать хорошим врачом, однако в Китае у большинства женщин нет ни времени, ни сил заниматься медициной, поскольку они заботятся о своих семьях. Обычно у женщин есть какая-то своя логика, они добавляют много чувств и эмоций в работе. А к науке и лечению это не очень подходит.

Таким образом, мы делаем вывод, что женщина не может стать хорошим врачом традиционной китайской медицины по причине отсутствия логики и времени.

– (Смеётся.)

Вы упомянули времена «культурной революции» в Китае. Скажите, пожалуйста, сказались ли как-то события тех лет на традиционной китайской медицине? Не запрещалась ли она? Не подергалась ли критике и остракизму?

– Во время «культурной революции» ТКМ всё равно продолжала развиваться. Но в домах у опытных врачей обычно имелась своя небольшая фабрика по производству лекарств и препаратов, однако в те времена это рассматривалось как проявление капитализма. А капитализм нужно было искоренять. Большинство опытных, богатых врачей изгонялось в деревни на перевоспитание. Конечно, это сказалось на качестве ТКМ, но её основы, естественно, остались непоколебимы.

А вашу семью «культурная революция» каким-то образом коснулась?

– Конечно. Иного и быть не могло. Хунвейбины забрали из нашего дома все вещи, антиквариат, сожгли книги. А потом и сам наш дом отобрали. Нам, можно сказать, ещё повезло, потому что в Пекине у нас было несколько домов. Один дом забрали. А в другом разместили детский сад. Нам оставили в нём небольшую часть, так что мы там едва умещались. Да и права на дом уже не принадлежали нашей семье. Эти дома до сих пор стоят на своих местах, но уже перестроены под государственные нужды. Знаете, Дмитрий, я предлагаю вам прекратить этот разговор о «культурной революции». Для Китая это всё ещё очень чувствительная тема.

Хорошо, будем говорить о медицине. Вы сказали, что решение заниматься ТКМ пришло к вам только к двенадцати годам. А какие мечты о будущей жизни вы лелеяли в детстве?

– До двенадцати лет мне было интересно заниматься рисованием, искусством и музыкой.  Я даже освоил игру на гитаре и планировал выступать как музыкант. У нас было так, что, если кто-то организовал музыкальную группу и её участники хорошо играли, можно было получить диплом, который подтверждал твою квалификацию. С этим дипломом можно было выступать дальше. Но главная проблема заключалась в том, что когда человек играет на гитаре, то у него на подушечках пальцев образуются мозоли. А это мешает врачу чувствовать пульс пациента. Вот по этой причине я и перестал играть на гитаре. 

Да и отец заставил меня заниматься медициной, не понимая моих увлечений искусством и музыкой. До двадцати лет отец заставлял меня заучивать и декламировать стихи и поговорки, так или иначе связанные с ТКМ. Для того чтобы в голове был определённый запас знаний. Но мне это не нравилось, потому что всё это было сложно для меня, я не очень понимал философию ТКМ. И мне это казалось скучным занятием. А кроме того, я просто брезговал, поскольку профессия врача предполагает тесное общение с разными людьми, приходится касаться их, трогать, видеть подчас отвратительные проявления их болезней. И это бывает довольно неприятно.

Но отец был настойчив?

– Нет, не очень настойчив, потому что во время революции отец вкусил сполна все сложности, связанные с его профессией. И не хотел подобной судьбы для нас.

"Ноги - это корень человека", - знает не понаслышке китайская медицина

А долго нужно изучать ТКМ, чтобы стать хорошим врачом?

– У каждого человека свои способности и талант. Кто-то всю жизнь будет изучать медицину и всё равно не станет отличным специалистом, а кто-то уже с детства талантлив в этой области. Естественно, в китайских вузах преподают ТКМ, но, если у тебя есть диплом, это ещё не значит, что ты хороший врач. Почему так? Потому что раньше в Китае народ чтил и соблюдал традиционную китайскую культуру. И большинство китайцев достаточно хорошо в ней разбирались и чувствовали её. Сегодня же молодые люди утратили эти основы, а без них невозможно профессионально заниматься ТКМ, так как наша медицина базируется на традиционной китайской культуре. Почему это произошло? 

Cейчас студенты медицинских институтов занимаются исключительно академической наукой. Но ведь ТКМ – это не только наука, но ещё и философия. ТКМ включает в себя три основы: духовную, физическую и философскую.  Но большинство людей в мире считают, что ТКМ – это не наука, а что-то вроде народного целительства. Потому и отношение к ней десятилетиями складывалось во всём мире соответствующее. И потому приоритет отдавался медицине западной.

С моей точки зрения, ТКМ – это высокая система знаний, но наше правительство формирует такую образовательную систему западного образца, которая не помогает развитию ТКМ, а, наоборот, создаёт для её изучения всевозможные препятствия. Раньше сказали бы, что подобная западная система образования даже может убить ТКМ. Нельзя преподавать традиционную китайскую медицину, используя систему западных медицинских стандартов. После промышленной революции  Китай стал многое заимствовать у западных стран, в связи с чем перестроил и свою образовательную систему. Естественно, эти изменения в первую очередь повлияли на нашу молодёжь, у которой сегодня уже нет этой основы знаний традиционной китайской культуры. Так что и им теперь тоже трудно заниматься ТКМ.

辑佚

Сунь Сы-мяо и пульс императрицы

Когда заболела жена императора, Сунь Сы-мяо вызвали в столицу и проводили на женскую половину дворца. Услышав о предстоящем визите прославленного врача, императрица решила подшутить над ним и испытать его искусство. Согласно правилам этикета того времени, врач не мог видеть её и даже разговаривать с ней: она была отделена от врача плотными лаковыми ширмами. Для того чтобы исследовать пульс больной, врач попросил обвязать её запястье тонкой нитью и протянуть ему через ширму конец этой нити. Однако императрица обманула Суня: ему вручили нить, конец которой был привязан к ножке стула, на котором она сидела. Сунь взял нить, потянул и сказал: «Меня вводят в заблуждение; нить привязана не к живому существу, а к дереву». Тогда императрица привязала нить к лапке своей собачки. Сунь снова потянул нить, внимательно понаблюдал за толчками, которые она передавала, и удручённо сказал: «Вы снова испытываете меня. Ощущаемый мною пульс не может принадлежать человеку. Это пульс животного». Поражённая мудростью учёного, императрица наконец привязала нить к своему запястью. «Вот теперь я чувствую пульс женщины, – сказал врач, – я определил вашу болезнь и пришлю вам лекарство».

Возможно ли европейцу освоить ТКМ как науку и ремесло? Европейским мозгам это под силу или нет?

– Трудно. Хотя у меня есть знакомые во Франции, Австрии и Германии, которые очень хорошо знают китайскую медицину.

Можно ли, таким образом, сказать, что сегодня интерес к ТКМ на Западе выше, чем в самом Китае?

– Можно. Сейчас западные страны начали признавать недостатки своей системы здравоохранения и возвращаются к народному лечению. Западная медицина рассматривается как наука, в западной медицине считается, что жизнь состоит из разных физических элементов. У нас же всё иначе: каждая трава, каждые элемент, входящий в состав лекарства, был протестирован на живом человеке. ТКМ накопила тысячелетний опыт. ТКМ считает, что жизнь и здоровье человека состоят не только из физических составляющих. Разве человек – это только белки и кровяные тельца? Конечно, нет! Это связанная система физиологии, духовности и философии. 

Раньше вся жизнь врача уходила на сбор трав, часто он сам на себе испытывал всё, чем лечил других. Не было лабораторий, стационаров, клиник. Всё проходило через живого человека. Западная медицина оперирует цифрами, величинами, то есть всем тем, что можно увидеть, проанализировать.  То есть ориентируется на видимый физический мир. А ТКМ говорит о том, что речь идёт не только о физической составляющей человека, есть ещё и что-то там, наверху, то, что мы не можем увидеть, потрогать, но оно есть. Китайская медицина наверху. А западной медицине нужны факты, цифры, эксперименты, доказательства. Мы считаем, что это система нижнего уровня развития.

То есть это как с любовью, никто не может её измерить, но все чувствуют.

– Да, вы правильно поняли. КТМ – это как любовь, вы не видите её, не можете её потрогать, но вы её чувствуете. Вы также понимаете, что без неё вы не можете себя хорошо чувствовать и даже жить без неё. И одновременно вы не можете измерить любовь. Так что ТКМ – это высшая система понимания человека.

Вообще в человеческой природе есть своя защитная система, однако из-за климата, эмоций, внешних факторов и тысяч других причин появляются болезни. Однако ТКМ не лечит саму болезнь, а при помощи целебных свойств трав, животных, минералов, воздействуя на биологически активные точки нашего тела, помогает людям восстановить их здоровье. Главная идея заключается в том, чтобы сам организм излечил себя. ТКМ ему в этом только помогает.

У каждой травы есть свои свойства, запахи, вкус и цвет. Есть они и у каждого минерала. В ТКМ мы определённым образом используем эти свойства для излечения человека. Западная медицина утверждает, что действует какой-то конкретный компонент. Но это не так. Действует всё. Почему ТКМ сложна для распространения и понимания в других странах? Потому что их медицинская система считает, что жизнь состоит из определённых веществ, их концепция материальна. Китайская медицина смотрит на человека значительно глубже. Мы говорим о концепции жизни. И при лечении учитываем многие факторы: от той местности, где живёт человек, до склада его характера и настроения в момент встречи с врачом. Но на Западе совсем другие стандарты и мерки.

"Пульс есть компас в море болезней" - девиз уважающего себя китайского доктора

Я приведу только один пример. В Австралии, например, использование ТКМ уже закреплено законодательно, то есть там можно работать легально. Но они требуют производить традиционные китайские лекарства по австралийским стандартам. И это невозможно.

Вот и возникает конфликт интересов. Это всё равно, как если бы при игре в го от нас требовали пользоваться правилам футбола. Они не понимают нашу культуру. Поэтому ничего и не получается.

Посудите сами, за прошедшие двести лет западная медицина внедрила в практику около семи тысяч лекарственных препаратов. Со временем выяснилось, что шесть тысяч из них оказались совершенно бесполезными. И о них забыли. ТКМ до сих пор применяет лекарства, которым около тысячи лет. И они эффективны по сей день.

Я слышал такое мнение, что китайская медицина помогает только китайцам, а если заниматься лечением европейцев по методам ТКМ, то ничего не получится. Это так?

– Я не согласен с этим мнением. Китайцы могут лечить пациентов из других стран. Почему? Я уже рассказывал вам, Дмитрий, что, согласно канонам ТКМ, нужно учитывать место нахождения пациента, погоду, сезон и характер человека. Необходимо учитывать комплекс всех этих обстоятельств его жизни. Поэтому если человек живёт в Европе, то при лечении нужно это учитывать. Учитывать все факторы и особенности, которые тот или иной регион накладывает на жизнь пациента.  У ТКМ есть своя самая важная концепция – лечить человека в целом. Необходимо учитывать связь всего живого, космоса, Земли, человека и природы. Для того чтобы оставаться здоровым, нужно поддерживать баланс инь и ян.

Но, если у человека нога сломана или во время несчастного случая была порвана печень, ему же нужно делать операцию, а не восстанавливать баланс. Иначе просто нечего будет восстанавливать.

– Когда сломана нога или кости в других частях тела, это тоже своего рода дисбаланс. Конечно, в такой ситуации первым делом необходимо восстановить целостность кости. ТКМ признаёт, что бывают экстренные случаи, в которых необходимо срочно помочь человеку. Но не всегда нужна операция в традиционном понимании этого слова. Если перелом кости небольшой, то можно помочь руками. Внешняя хирургия, конечно, тоже бывает необходима, когда случай очень сложный и требует применения различных приборов и инструментов. 

Однако уровень врача как специалиста сегодня значительно снижается, поскольку в современной медицине существует множество разнообразных приборов и инструментария, который значительно помогает медикам в их работе. ТКМ считает, что если лечишь человека, то лучше сохранить природную целостность всего организма и не нарушать её. Когда человек принимает наше лекарство, оно действует на весь организм. Но, если уже были сделаны какие-то операции, а тем более какие-то органы удалены, действие препарата может быть не полным.

Понятно. Скажите, пожалуйста, но ведь наверняка есть какие-то заболевания, которые ТКМ не лечит, даже не берётся за них?

– С точки зрения ТКМ нет болезней, от которых нельзя вылечить человека. Всё зависит от стадии заболевания.  Если лечение начинается на ранней стадии, то человека можно вылечить и помочь сохранить организм в хорошем состоянии. Если же на поздней стадии, конечно, тут могут быть уже какие-то противопоказания. Лечить человека на поздней стадии значительно сложнее. Но мы вылечивали множество людей даже от рака. Бывает и так, что человек не слушает врача, а решает сам, принимать ему или не принимать то или иное лекарство. Если пациент не относится к лечению серьёзно и не соблюдает то, что предписано врачом, тогда человек, по существу, сам не хочет лечиться. Тогда, конечно, я уже ничего не могу с этим сделать.

Но вот предположим, что к вам приходит пациент, который говорит: у меня рак четвёртой стадии. Четвёртая уже не операбельна, даже хирурги отказываются от операции на этой стадии. Что вы сделаете? Вы всё равно выпишете рецепт, понимая, что пациент умрёт, или скажете ему, что он слишком поздно пришёл и вы уже не можете ничего сделать.

– И в таком случае я всё равно выпишу рецепт. Если я могу уменьшить или устранить боль, конечно, я помогу. Но у каждого человека свой особый иммунитет. Есть люди, которые могут и с онкологией жить годами, а есть те, кто были относительно здоровы, но ушли из жизни рано. Всё очень индивидуально.

В Китае много онкобольных?

– В последние годы, например, количество заболевших раком лёгких увеличилось на шестьдесят процентов. У нас плохая экология и еда. Рак – очень распространённое заболевание сегодня в Китае. Экономика быстро развивается и требует развития промышленности, что, конечно, ухудшает экологию и способствует появлению и развитию различных заболеваний.

Разрешено ли в Китае использовать морфий?

– В ТКМ нельзя использовать морфий, в западной медицине можно.

А как обезболивать?

– У нас есть альтернатива, специальные смеси, которые помогают в этом. Кстати, сегодня у меня было сорок пациентов, и двадцать из них – это раковые больные.

(В это мгновение срабатывает мелодия его мобильника, извещающая о доставке СМС. Это сообщение с фотографией ребёнка одной из пациенток.)

– Вот, посмотрите, фотография новорождённого ребёнка. Эта женщина более десяти лет была бесплодна. Она профессиональная спортсменка, чемпион по синхронному плаванию и много времени проводила в воде. А теперь у неё родилась девочка.

Доктор Гуань, я понимаю, что у вас сегодня было уже очень много пациентов, вы устали, но у меня всё же ещё есть несколько вопросов.

– Если издание, для которого вы берёте интервью, хорошее и известное, то давайте продолжим.

Принимает ли олимпийская сборная Китая какие-либо лекарства традиционной китайской медицины?

– Да, некоторые команды принимают.

Наверняка вы слышали, что сборную России практически отстранили от участия в Олимпийских играх, потому что они принимали химию. Вот я и подумал, почему бы нашим спортивным функционерам не создать центр ТКМ по подготовке наших спортсменов?

– У вас есть известная спортсменка по прыжкам в высоту Исинбаева. Принимала ли она запрещённые препараты, чтобы добиваться наилучших результатов?

Говорит, что нет.

– Ну, на самом деле сегодня во всём мире спортсмены принимают какие-то препараты вроде допинга.

Но, в отличие от них, китайские спортсмены принимают натуральные препараты, так что пробы на допинг ничего предосудительного не показывают.

– Но, так как ваша сборная не подписала со мной соглашения о сотрудничестве, я не помогаю вашим спортсменам с такими препаратами. (Смеётся.) Это, конечно, шутка. Я не серьёзно. Ну, конечно, тут надо понимать, что, если сравнивать результаты спортсмена, который принимает допинг, и спортсмена, который используют ТКМ, второй, наверное, проиграет. Натуральные вещества не могут сработать сильнее, чем допинг. По сравнению с химией эффект от ТКМ будет ниже.

Занимаетесь ли вы какой-то научной работой?

– Опубликовать сегодня книгу несложно. Но, если писать её научным языком, это не будет интересно широкому кругу читателей.  Описывать свою теорию обычным языком я не очень хочу. Если же попытаться говорить истину, то меня будут критиковать, есть риск получить по шее.

А в чём истина?

辑佚

О возможности дожить до 120 лет

– Я слышал, в высокой древности люди доживали до 120 лет, а движения и действия их оставались неизменно лёгкими и ловкими. Ныне же люди в возрасте 50 лет действуют и двигаются с трудом. Означает ли это, что времена изменились к худшему или же люди утратили какие-то способности?

– В глубокой древности люди знали истинный путь, соизмерялись во всём с субстанциями инь и ян, находили гармонию искусства и вычисления, был упорядочен ритм приёма пищи и питья, соблюдалось постоянство ритма движения и покоя. Люди без глупостей и суеты делали свою работу. В результате телесная форма и духовное начало действовали в гармонии, а люди проживали здоровыми все годы, отпущенные им от природы, достигали столетнего возраста и лишь тогда покидали мир. В нынешние времена дела людские обстоят не так, как раньше.

(Трактат Жёлтого императора о внутреннем. Цзюань 1, раздел 1 «О теории небесной истины высокой древности»)

Скажите, пожалуйста, признаёт ли ТКМ существование души человека?

– Ну конечно, признаёт. У человека есть душа.

У нас были проведены исследования, которые доказали, что когда священник читал молитву над стаканом воды, то структура воды менялась.

– Да, я согласен с тем, что молитва имеет силу.

Можно ли продлить жизнь при помощи ТКМ?

– Да, конечно, можно.

А вы сами продлеваете себе жизнь?

– Любой врач хотел бы дожить до почтенного возраста.  То есть если врач живёт долго, значит, он стал хорошим врачом, если нет, значит, он ещё не очень хороший врач, значит, он ещё не заработал себе такого возраста.

То есть чем дольше живёшь, тем больше доказательств, что ты хороший врач?

– Знаете, это зависит от многих факторов. Если у человека хороший ген, то человек может жить дольше, это то, что ему передали его родители по наследству. А если наоборот, то человек может прожить немного лет, но это, конечно, не значит, что он плохой человек или врач. Также если человек имеет генетические предпосылки для того, чтобы стать хорошим спортсменом, то он с детства может бегать быстрее всех, а есть и другие, те, кто тренируются сутки напролёт и никак не могут достичь наилучших результатов. А то, насколько долго будет жить человек, зависит от его родителей, от наследственности, а если здоровье изначально не очень хорошее, то вот врачи его и лечат всю жизнь, то от одного, то от другого.

Вы пользуетесь рецептами, которыми более тысячи лет. Означает ли это, что ТКМ как наука не имеет развития, в отличие от западной медицины, которая постоянно развивается и движется всё дальше и дальше в изучении человека и его организма? В то время как ТКМ использует старые знания.

– Вы должны были уже заметить по жизни, что если человек довольно часто делает что-то новое, то это далеко от истины, в то время как истина неизменна. Если книга врача с различными рецептами, которая была написана несколько сотен или тысяч лет назад продолжает и сегодня помогать людям, то она близка к истине. А вы что полагаете, что если каждый день вносить что-то новое, то это правильная медицинская система, это истина? Нет! Наоборот, если что-то является истиной, то оно действует постоянно, оно не меняется. Можете ли вы сказать, изменился человек по сути за эти тысячи лет? Больших изменений в организме не произошло, так почему должны были измениться рецепты для его излечения?

Ну, я тут с вами поспорю. Во-первых, за тысячи лет изменилось всё: экология, ритм жизни, психика людей, набор знаний изменился. Я считаю, что человек за тысячи лет значительно изменился. Ну, конечно, у него остались на прежнем месте руки и голова. Но сознание его и дух его изменились, конечно.

– Но эти изменения не поменяли сути.

Хвост не вырос, конечно. Но космос, состояние космоса изменилось, на мой взгляд.

– На самом деле ТКМ тоже изменяется с появлением новых болезней, вызванных техническим прогрессом. Но суть лечения не меняется.

Автор: Дмитрий Лиханов