ПРОШЛО 15 ЛЕТ

Война идеалов

Октябрь 2000

Что происходит сегодня у нас в Израиле: Беспорядки? Конфликт? Или война?Именно война! Самая тяжелая и опасная из всех войн, пережитых народом Израиля. Чтобы это осознать, нам необходимо вспомнить, как вел себя библейский Амалек* – наш извечный заклятый враг. В военной силе Амалек уступал прочим народам, преграждавшим народу Израиля путь в Землю Обетованную. Но, следуя за евреями по пятам и уничтожая слабых и отставших, Амалек стал наиболее опасным и беспощадным среди наших врагов. Да, он не форсировал Суэцкий канал, не бросал в бой ни танков, ни самолетов. Но подобная тактика – неотступное преследование противника – может привести нас к постепенному умиранию, которого мы даже не почувствуем. Этой тактике следует снайпер, стреляющий по жителям Иерусалимского района Гило из арабской деревни Бейт-Джалла, и никакие танки здесь не помогут. Как вампир, враг потихоньку пьет нашу кровь, а мы не в силах проснуться. Мы говорили: «Когда от камней перейдут к бутылкам Молотова, мы им покажем»; «Когда от бутылок Молотова перейдут к автоматам, мы им врежем»; «Когда откроют огонь полицейские Арафата, мы их «замочим»; «А вот если посмеют стрелять на израильской территории, то тогда, тогда, тогда...». Что "тогда"? Когда "тогда" наступит, и мы, наконец, очнемся, то мы увидим, что и ситуация, и народ, и мы сами изменились до неузнаваемости. И, что хуже всего, мы привыкнем к этому новому положению: несмотря на нашу военную мощь (целые эскадрильи F-15), мы поставлены на колени.Кто с нами воюет?Ответ «палестинцы воюют против израильтян» звучит понятно и доходчиво. Но стоит нам задуматься, и мы сразу поймем, что палестинцев как таковых вообще не существует, да и израильтяне (в современном понимании этого слова) – выдумка последних дней. Под маской палестинца скрывается араб – носитель исламской цивилизации. А кто же скрывается под маской израильтянина? Запуганный еврей, боящийся самого себя, собственной самобытности и культуры, от которой он пытается отмахнуться на протяжении доброй сотни лет.В чем суть этой войны?То, что с нами происходит, – это не просто локальный конфликт. Это начало или, по меньшей мере, предвестие мировой войны, подобно тому как гражданская война в Испании возвестила миру приближение Второй мировой войны. Это столкновение трех цивилизаций: ислама, христианства и еврейской культуры. Исход этой войны зависит не столько от физической силы сторон, сколько от устойчивости позиций. Пока евреи терпят поражение и отступают на всех фронтах. Ведь официальный представитель еврейства – государство Израиль – отрекается от собственных корней (накануне войны, если кто не забыл, собирались отменить графу "национальность" в израильском удостоверении личности, чтобы окончательно разорвать связь между Израилем и еврейством). Израиль не понимает судьбоносности начатой против него войны. Он даже не пытается найти достойную идеологическую почву, опираясь на которую можно было бы не только обороняться, но и нанести сокрушительный ответный удар. Сейчас Израиль находится между молотом и наковальней. Молот – это арабы, в данном случае арабы, живущие в Стране Израиля. Наковальня – это Запад (так же враждебный нам). Мы терпим поражения на обоих фронтах, так как нам не понятны ни их мотивы, ни суть чужой ненависти. Нашими врагами движут идеологические мотивы, естественно вытекающие из их цивилизационных особенностей, их культуры и религии. Мы не осознаем опасности, таящейся в христианской цивилизации, так как сегодня христианство пассивно. Оно пользуется такими обтекаемыми понятиями, как "иудео-христианская цивилизация", как будто между этими культурами нет никакой разницы. Тем не менее, сегодняшний христианский мир опирается на четко выраженные христианские ценности. Слабые там окружены ореолом святости: Иисуса всегда изображают распятым, с терновым венком на голове, истекающим кровью от вонзенных в него гвоздей – воплощение безгрешного мученика. Наряду с этим в основании религии заложен и изначальный антисемитизм, так как христианство провозгласило себя «новым Израилем», заключившим «новый завет», и отрицает «Израиль старый».Антисемитизм не исчез из христианской культуры и сегодня. Пока мы погибали в газовых камерах или сидели с противогазами наготове и, скорчившись от страха, ожидали иракской газовой атаки, христианский мир молчал, никаких мук при этом не испытывая. Просто молчал. Конечно, не все корреспонденты CNN – набожные христиане. Но аудитории, воспитанной, как и они, на христианской культуре, они преподносят свою "продукцию" в таком виде, в котором зритель сможет ее воспринять. В условиях современного мира невозможной стала клевета о христианском младенце, замученном евреями на Пасху. Вместо старого кровавого навета появляется новый – палестинский мальчик, умерший на руках у своей матери (а тот факт, что он был убит арабскими пулями, отбрасывается за ненадобностью). Христианская наковальня тем и опаснее арабского молота, что от нее нам никуда не деться. Мы не можем скрыться от нее потому, что сами приняли основы христианской культуры, отбросив собственную культурную почву. Сверху на нас обрушился исламский молот. Магомета никто не распинал, гвозди не язвили его тело, и голова его не знала тернового венца. Напротив, Магомет – жестокий завоеватель, хитрец и беззастенчивый лжец – вот кого ислам считает святым. В этой религии господствует культ силы – сильный всегда прав (здесь мусульманская культура смыкается с нацизмом. Не даром "Майн Камф" стал одним из наиболее популярных бестселлеров в палестинской автономии). В исламе цель оправдывает любые средства, доверие союзника воспринимается как его слабость и глупость, обман – как доблесть. Даже сам пророк Магомет обманул своих союзников и уничтожил их, злоупотребив оказанным ему доверием.Именно обман помогает исламу использовать христианские институты в своих целях. Обман делает очень эффективной борьбу этих двух непокорных наследников иудаизма против своего источника. Через объектив телекамер мусульмане предоставляют христианскому миру свой образ слабого праведника, но для внутреннего пользования они сохранили свою традиционную идею правоты силы. Когда евреи добровольно подчиняются христианским идеологическим установкам, они оказываются неспособными противостоять лицемерному врагу в идеологической войне. «Право слабого» христианства – это наковальня, о которую мусульманский молот дробит нас медленно, но верно.А что происходит с евреями?Эта война – самая опасная из всех, которые когда-либо знал наш народ. Израиль, не способный признать, что идет настоящая война, оказался в самом уязвимом положении. Израиль не хочет признавать, что война идет между еврейской и арабской нациями. И уж, само собой разумеется, никому не придет в голову называть происходящее войной ислама и христианства против иудаизма. Подвергшийся агрессии Израиль не хочет видеть, что само его существование поставлено на карту, и это, к сожалению, не увеличивает наши шансы на выживание. Впрочем, не все израильтяне ослеплены. Есть широкий круг людей, чей разум или здоровый инстинкт самосохранения помогает трезво оценить происходящее. Они полагают, что пришло, наконец, время отказаться от гибельного пути, который привел нас к существующему положению. Что нашим лидерам пора встать и, наметив достойные цели, повести государство в нужном направлении. Но ничего не происходит. Вместо этого наши политиканы мечутся по коридорам власти, пытаясь решить все проблемы, пересаживаясь из кресла в кресло. «Но вы, друзья, как ни садитесь...».Почему правый лагерь не берет бразды правления в свои руки – разве представится лучшая возможность?Это вопрос вопросов. В эти дни по всей стране в пятый раз помпезно отмечают годовщину смерти Рабина – человека, который, более чем кто бы то ни было, символизирует процесс, приведший нас к нынешней катастрофе. Левые в очередной раз несправедливо обвиняют правых в подстрекательстве к убийству, и правый лагерь хранит смущенное молчание. Лозунги вроде «не забудем – не простим» доставляют левым неизъяснимое удовольствие. Они помнят то, что они хотят помнить. Никто из них не вспоминает о том, что большую часть народа просто поставили перед фактом, насильно заставив принять соглашение с террористами. Многочисленных противников соглашения обозвали «врагами мира» и практически вывели из категории граждан, охраняемых законом. Их избивали на демонстрациях, превентивно арестовывали, засылали к ним провокаторов из ШАБАКа. И, в довершение всего, их пятый год клеймят позором, словно каждый из них – убийца. Почему же правые, оказавшие ненасильственное сопротивление соглашениям Осло, воспринимают все обвинения как должное? Пора бы и правым крикнуть: "Мы вас предупреждали!" Ведь речь идет не о мифическом подстрекательстве, а о реальных фактах. Именно Рабин и Перес дали Арафату автоматы, из которых сейчас стреляют в евреев. Полицейская станция в Рамалле, на которой растерзали наших солдат, передана Арафату в рамках состряпанных Бейлиным соглашений. Каждый день мы хороним евреев, которых убивают помощники Арафата, каждый день теряем новый кусок страны. Казалось бы, уж если мы пристыжено замолкли после убийства Рабина, то свора «архитекторов Осло» должна была бы сразу после начала стрельбы в этот Рош Ха-Шана, устыдившись, поискать себе где-нибудь убежище под вымышленным именем. Но этого не происходит.Прибегнем к аналогии. Представим себе такую картину: поздно ночью мы гуляем по городской улице. И вдруг мы видим, как грабитель лезет из банка, таща на плечах большущий мешок, переполненный деньгами. Мы, понятное дело, кричим: «Держи вора!» Но никто, включая грабителя, и ухом не ведет. Раз так, рассуждаем мы, давайте на этой истории мы хоть подзаработаем. Когда грабитель пробегает мимо нас, мы ненароком запускаем руку в его мешок, несколько купюр – хвать! – и в карман. Тут-то сигнализация и срабатывает. Весь народ проснулся и понял, наконец, что произошло ограбление – что же, мы и тогда будем кричать "мы же вам говорили"? За время, прошедшее после соглашения в Осло, израильские правые успели пошарить в воровском мешке. Премьер-министр от правого лагеря, избранный уже после договора Осло, удостоил Арафата теплого рукопожатия, да еще и обеими руками. Нетаниягу продолжил одаривать их оружием, и по его милости почти весь правый лагерь стал соучастником преступления. У него нет морального права заявлять «мы вам говорили», и он не способен предложить какое-либо альтернативное решение. Даже когда на выборах победит кто-либо из нынешних правых лидеров, это ничего не изменит. Как мы уже видели в прошлом, правый лагерь не способен предложить свой путь, отличный от того, который нам предлагают левые, он способен только более эффективно бороться с собственным народом. Никто, кроме Шарона, не смог сравнять с землей город Ямит в Синае. Тот, кто слышит, как этот человек пытается успокоить левых и утверждает, что он чуть ли не единственный, кто может принести мир, должен хорошенько подумать, что он, собственно, имеет в виду.Но ведь правый лагерь верен своей стране?Правые верны еврейскому народу, и в этом главное различие между ними и левыми. Но правые не готовы провозгласить свой идеал. Они играют по правилам, навязанным противником, и поэтому их проигрыш запрограммирован заранее. Борьба, развернувшаяся сегодня между самими евреями, это столкновение разных мировоззренческих позиций, это война за определение национального идеала. Будет ли это идеал Герцля: сделаться похожими на все другие народы, получив свое государство? Или идеал – это исполнение нашей еврейской миссии в этом мире? Является ли нашей целью построение единственного в мире Еврейского государства или цель – это государство-убежище для евреев, безликое государство для всех его граждан? До сих пор побеждал идеал Герцля, идеал национальной мимикрии: мы сделали все возможное, чтобы ассимилировать народ Израиля как нацию. Проблема в том, что, стремясь стать «такими же, как все прочие народы мира», мы не стали такими же. Каждый народ уникален, а мы стали безликими, стали хуже других, стали никакими. Как говорили наши мудрецы, если еврей отбрасывает свое еврейство и ассимилируется, то он не становится от этого неевреем, а становится хуже любого нееврея. Действительно, какой другой народ поступил бы так же со своими святынями? Однажды в наших руках нежданно оказалась Храмовая гора. И что же? Мы тут же убрали оттуда израильский флаг, чтобы никто, не дай Бог, не подумал о воссоздании Храма. Как же мы сможем оправдать наше присутствие в Эрец Исраэль, если мы не хотим говорить о еврейских ценностях, о еврейской культуре, о наследии пророков, о наших святынях? Проблему обоснования решила Катастрофа. Мы апеллируем к правам жертвы. Неверно, что мы не создали Храма в Иерусалиме. Храм, созданный израильским народом в Святом городе, существует, и имя ему – музей катастрофы "Яд ва-Шем". И израильтяне водят туда каждого встречного-поперечного, чтобы подтвердить свое право жить на этой земле. Большинство израильтян удовлетворяются этим и не ищут себе других целей и идеалов. Но призывы к воссозданию настоящего Иерусалимского Храма раздаются все громче и громче, так что даже лидер правого лагеря счел необходимым посетить Храмовую Гору. И вот тут-то произошел взрыв арабского насилия.Что нас ждет теперь и есть ли выход?Если мы готовы осознать всю глубину проблемы, то у нас есть шанс найти выход. Если нет, то проблема только усугубится. Христианская наковальня станет тверже, а мусульманский молот будет более увесистым и эффективным. За нынешней жалкой действительностью можно различить три отрадных факта. Во-первых, не начнись эта война, Храмовая гора была бы уже передана террористам, а поселения были бы ликвидированы. Во-вторых, обнажилась несостоятельность наших политиков, и общественность стала более чуткой к другим точкам зрения. Когда мы перестанем мямлить и четко провозгласим свой идеал, то к нам прислушаются. В третьих, и это важнее всего, формируется определенная альтернатива сегодняшней политической реальности, альтернатива не только политическая, но и идеологическая. Строится новый идеал, основанный не на израильских фантазиях о «новом Ближнем Востоке», а на твердой почве понимания реальности и на еврейском самосознании. Вырабатывается новое интеллектуальное мировоззрение, основанное на живой еврейской традиции, а не на мнении государственных чиновников-бюрократов от религии. И это мировоззрение послужит основой для политической инициативы, для национального руководства.Какой тактики мы должны придерживаться в ответ на выстрелы?Казалось бы, какая связь между еврейским самосознанием и террористическими актами последних дней? Как наша двухтысячелетняя мечта о возвращении и выполнении библейских пророчеств поможет нам в сегодняшней «войне Осло»? Сиюминутное тактическое решение неразрывно связано с основной целью политика, его идеалом. Не международное давление заставило Моше Даяна убрать израильский флаг с Храмовой горы, просто его идеал (как и идеал всех руководителей государства Израиль с момента его основания) в корне отличается от нашего. Когда мы победим в войне мировоззрений, тактические решения появятся сами собой. В то же время любая тактика, пусть даже самая хитроумная, ничего не сможет изменить, пока общество руководствуется нынешними изжившими себя ассимиляторскими, социалистическими или гедонистическими идеалами. Эта «война Осло», по утверждению начальника генштаба, продлится еще год. Может быть больше, может быть меньше. Но чем сильнее будет отчаяние, царящее в обществе, тем внимательнее к нам прислушаются. Поэтому нам необходима верность нашим идеалам, которые мы должны донести до каждого участка политической системы. Нам необходимо быть там, где мы нужны, так как именно к нам обратится народ Израиля в поисках спасения. И тогда мы предложим ему наш идеал – выполнение нашей еврейской миссии на благо всего мира.

 Моше Фейглин