МИФ О СЛАНЦЕВОМ ГАЗЕ

Леонид Бершидский: О тщете сланцевого злорадства

Всего реплик: 1

Участники дискуссии: Светлана Пчельникова

Иллюстрация: Getty Images/Fotobank

+T-

Америка не могла преподнести путинским пропагандистам лучшего подарка, чем недавняястатья в The Los Angeles Times о том, что официальная оценка извлекаемых запасов сланцевой нефти Монтерейского месторождения в Калифорнии снижена на 96%. Таким образом, было списано около двух третей всех запасов сланцевой нефти в США.

«Пузырь сланцевой революции неожиданно лопнул, — писал некий Иван Рогожкин на портале "Нефть России". — Могущество США как великой державы целиком держится на лжи и промывке мозгов».

Между тем могущество США держалось, конечно, не на рассказах о грядущем энергетическом богатстве. Сколько бы ни говорили о важности сланцевой революции, февральский докладИнститута устойчивого развития и международных отношений при парижском университете Sciences Po четко указал на ее место в общем контексте американской экономики. С 2007 по 2012 год она добавила Штатам лишь 0,88% ВВП, а с 2012 по 2035 год даст дополнительно всего 0,84% ВВП — не ежегодно, а за весь этот срок.

История про сдувшееся в одночасье монтерейское изобилие — как раз про то, что делать из геологии политику не стоит никому. Возможны сюрпризы.

Все началось с отчета о запасах сланцевых нефти и газа в США, выпущенного Управлением энергетической информации США в июле 2011 года. Именно в нем запасы Монтерейского месторождения оценили в 15,4 млрд баррелей, или в 64% от общеамериканских. Эта цифра обещала Калифорнии к 2020 году 2,8 млн дополнительных рабочих мест и $24,6 млрд прибавки к налоговым доходам. Но ее чуть ли не с самого начала оспаривал Дэвид Хьюз, именитый геолог из Канады, которого власти этой страны привлекали к оценке запасов разных полезных ископаемых. В конце прошлого года он выпустил доклад, в котором писал, что на Монтерейском месторождении невозможно пробурить столько скважин, сколько заложило в свою оценку Управление энергетической информации, а их дебет, то есть отдача, будет значительно ниже, чем на уже разработанных месторождениях сланцевой нефти. «Экономический бум на уровне штата маловероятен», — писал Хьюз.

От канадца отмахивались как от записного пессимиста, доверяя официальному прогнозу. А он взял да и изменился. Геологи поняли, что, хотя огромные запасы нефти в Калифорнии имеются, добыть их из тамошней сложной геологической формации нынешними технологиями гидроразрыва и горизонтального бурения невозможно. То есть, может быть, когда-нибудь нужные технологии и появятся, но сейчас лучше закатать губу.

Если уж мы начали — и не без причины — слушать Хьюза, стоит обратить внимание и на другие его выкладки — по американской сланцевой индустрии вообще. В октябре прошлого года он сделал презентацию в Американском геологическом обществе, согласно которой ожидания, что добыча сланцевых углеводородов в США будет расти как минимум до 2040 года, слишком оптимистичны. Скважины выдают почти все, что можно из них получить, за 3-5 лет, после чего добыча резко снижается. На нефтяном месторождении Баккен в Северной Дакоте и Монтане, например, 47-61% всей нефти добывается из скважины в первый год. А газодобыча на всех основных сланцевых месторождениях, кроме Marcellus на восточном берегу, прошла пик в августе 2012 года.

«Сланцевая революция... временно прервала снижение добычи из традиционных источников, — сказал Хьюз в своем выступлении, — но ее долгосрочная устойчивость вызывает много вопросов... Энергетическая независимость США и свобода от импорта нефти... крайне маловероятны, если потребление не снизится радикально».

Политики до сих пор игнорировали мнение Хьюза, выбирая тех экспертов, которых им было приятнее слушать. Благо, такие всегда являются, когда нужно предсказать какой-нибудь бум: ведь очевидно, что если говорить то, что от тебя хотят услышать, заказы на новые  исследования непременно поступят. Да и геологи ведь тоже люди, им хочется верить в лучшее. Отсюда километры колонок о грядущем энергетическом господстве США, о том, как они обгонят Саудовскую Аравию по добыче нефти и заменят Россию в качестве источника энергоресурсов для Европы и Азии. Сейчас ведь на сланцевый газ приходится 40% американской добычи — почему бы не предположить, что будущее еще радужнее?

Впрочем, мы в России ничем не лучше. Прикидывая будущие поставки газа в Китай, Европу, может быть, и в Японию, подсчитывая бюджетные поступления от экспорта нефти через 10-20 лет, мы стоим на столь же зыбкой почве. Чем быстрее поймет Америка, что вечных запасов дешевых углеводородов у нее нет, тем усерднее ее мощные инновационные центры примутся за энергоэффективные технологии и альтернативную энергетику. Предсказать, какие прорывы в этой области мы увидим в следующие два десятилетия, даже сложнее, чем оценить извлекаемые запасы сланцевой нефти.

Энергоресурсы — хлипкая, негодная база для политических стратегий. Сила стран не под землей, а в мозгах. Пока Россия экспортирует свои в Америку и Европу, дома же предпочитает думать совсем не ими. Радоваться, что на Западе навалом энергетических «мыслителей», нам не с руки. Своих бы как-нибудь утихомирить.

Ничем не лучше и новоизбранный президент Украины Петр Порошенко, уверенно утверждающий, что, когда Украина построит терминал для импорта сжиженного природного газа, а международные компании начнут разработку сланцевых месторождений, ей станет не нужен российский газ. Если геология сыграет с ним такую же шутку, как с предсказателями монтерейского бума, «Газпром» припомнит ему эти слова.