О НОВОМ РАБСТВЕ

  Ныне злоумышленники способны не только шантажировать все человечество, но и заняться террором в невиданных размерах: погрузить во тьму огромные мегаполисы, лишить воды целые страны, развязать любую войну по своему усмотрению. Вот – вот  сбудутся самые жуткие пророчества писателей-фантастов и кинематографистов. 

 Далеко не всем, родившимся после Второй мировой войны, дано было знать, что такое подлинная человеческая глупость и жестокость. Далеко не каждый познал на себе кровавый вкус мучительства. 

 Я не был в армии, никогда не стрелял в человека из огнестрельного оружия , надо думать, никому не причинил физической боли. Но я прекрасно знаю, как выглядит самое омерзительное в человеке. Пригласили как-то на собачьи бои в России. Я видел, как американские пит- бультерьеры рвут друг друга на части. Я знал, что собак этих - гладиаторов вывели специально, чтобы они, на потеху человеку, могли убивать друг друга. Я знал, что нет больше на свете породы живого, способного перешагнуть ради смерти противника через инстинкт самосохранения. 

 Я знал, что такое невозможно в природе без вмешательства человека. Тогда, в минуты этого чудовищного поединка,  до конца понял, что нет гнусности, на которую не было бы способно «двуногое без перьев». 

  Утешился здесь, в Израиле, когда узнал, что люди вывели другую породу собак: голден – ротвеллер –  органически не способную укусить даже самого мерзкого и злонамеренного  человека. Семейство мое обзавелось такой удивительной собакой. Опять же в утешение, надо думать. 

 Человек всесилен над миром,  сотворенным им же. И над собакой в том числе.  Но всесилие это необыкновенно опасно. В каждой такой победе кроется поражение. 

 Помню деревню в черте Москвы. Всех жителей деревянных развалюх расселили по многоэтажкам. Один старик отчаянно сопротивлялся переезду . Он всегда был весел и в подпитии. Я тогда «шакалил» на развалинах в поисках дефицитных стройматериалов. Дачку сооружал, а в те годы даже простых гвоздей в магазинах  было не достать. 

 Старик добродушно подсказывал, где что искать. Разговорились. Спросил, почему он так упрямится? И сам романтично предположил, что не хочет дед покидать дом, где родился и вырос. 

-          Ну, ты балда! – хохотнул старик. – Леший его знает, где я родился. Тут резон простой. Я, значит, на самообеспечении нахожусь: колодец во дворе, холодно станет – печку затоплю, а темно будет, так и без электричества не пропаду. Вон у меня в подполе канистра с керосином и лампа с двумя стеклами про запас имеется. А тут на полное, паразитское существование надо податься к государству. А государство – вещь ненадежная. Сегодня оно в силе, а завтра…. 

-          Тяжко ведь, - сказал я. – Дрова пилить – рубить, воду таскать из колодца./

-          Ну, ты балда! – повторил старик мою характеристику. – Помахал топориком – смерть отогнал, водички испил из колодца – опять же ей в укор. Нужно колготиться до смертного часа. Иначе тебя костлявая раньше времени приберет. 

 С этим я не спорил. Только  подумал: вот чудак старик. Как это может быть, чтобы батареи парового отопления зимой остыли, свет погас, и вода перестала поступать на самые верхние этажи. Но сегодня, узнавая о положении дел в России,  и не только, старика этого вспоминаю все чаще. 

 И дело тут вовсе не в печке и колодце. Тут все гораздо сложней. 

 Бесспорно, технический прогресс дарован нам свыше. Иного пути к звездам нет, а в Космос человечеству выходить, рано или поздно, придется. Боюсь, что и спасение мыслящей материи во Вселенной только в этом и состоит. 

 Другое настораживает, как проходит наша техническая революция. Впрочем, все революции происходят одинаково – через тотальное разрушение предшествующих формаций. И ждут, надо думать, нас на этом пути разочарования, рядом с которыми страх перед ядерной войной, покажется легкой шуткой. 

 Кажется Эрнст Хемингуэй сказал примерно так: « Кто живет в долг, рано или поздно начинает просить милостыню». Вот мне и начинает казаться, что мы по уши начинаем влезать в долги перед техникой. Мы идем к ней на содержание, мы служим ей, а не она, как нам кажется, служит нам. 

 Так когда-то помещикам в России и баронам в Европе казалось, что плебс служит им. На самом деле, это аристократы, развращая себя и народ, служили плебсу.

 Время рабов и крепостных прошло. Хитроумное человечество думает, что поставило себе в услужение разного рода механизмы. Их не надо заковывать в цепи и заставлять работать под бичом надсмотрщика, нарушая все Божеские законы. Эти роботы безропотны, функциональны по своей природе  и послушны. Мы уверены в этом. И вновь обманываем сами себя, попадая под кабальную зависимость слепленного из металла и пластмасс нового Голема. 

 Я не знаю, как добыть воду без действующего крана на кухне. Не знаю, как осветить свое жилище без лампы под потолком. Не знаю, как приготовить пищу без газовой плиты. Не знаю, как развлечь себя без телевизора. Не знаю, наконец, как написать эту статью и предложить ее газете, не использовав компьютер. 

 Я сознаю, что полностью нахожусь под властью сторонних сил. Хитрых полупроводников, разного рода насосов, рычагов, колес и прочих механизмов, подчинивших меня своей фантастической силе. 

 Могло показаться и казалось на рубеже ХХ века, что свобода человека от тяжкого физического труда по своему жизнеобеспечению, принесет ему долгожданный и сладостный досуг. И досугом этим человек воспользуется, чтобы усовершенствовать свой мозг, во имя побед этических и эстетических.

 Коммунизм и фашизм развеяли эти иллюзии. Вот и несчастная собака пит-бультерьев никак не способствует оптимизму.    

 Совершенствуется сельское хозяйство. Людей на планете становится все больше, а охота быть кормильцем у людей пропадает. Трудная эта работа: сеять и убирать, удобрять и поливать. И здесь нам помогает техника, направляемая компьютерным мозгом. И здесь мы в полной зависимости от тайных и капризных сил электричества. 

 Не помню, сам сочинил или прочел где-то, что Земной шар погружается в невидимое облако излучения Вселенной. И облако это «питается» силой, вырабатываемого человечеством электрического тока. «Облако» пьет нашу силу, и люди не способны противостоять Космическим аппетитам этой напасти.

 Цивилизация исчезает, как по мановению волшебной палочки. Мы возвращаемся «голыми» в мир, искалеченный нами до полной непригодности. И только тут мы начинаем понимать, что сотворили с нами машины. Они взяли с нас чудовищную плату за услуги. Они «сожрали» некогда прекрасный мир, созданный Богом. 

 Умрут машины, и  земля неизбежно возродится. Вновь покроется лесами, заселенными разным зверьем, атмосфера наполнится кислородом, исчезнут озоновые дыры над нами, в каждой реке поселятся рыбы…. Только человек вновь будет вынужден рядиться в шкуры и согревать себя в пещерах дымными кострами.

 Высший суд может не простить нам глупой поспешности в преображении и совершенствовании нашего мира. Нельзя торопится. Нельзя убивать живое нам на потеху. Нельзя вручать власть над человечеством  тайному нутру железного ящика. 

 Привычка к зависимости от техники ставит нас на грань безумия. Скоро пешеход станет быстрей преодолевать расстояние, чем люди, закатанные в консервные банки автомобилей. Лишенные нормальной психической связи: голова – руки, мы потеряем способность к творчеству и сами превратим себя в придаток к машине, способный решать одни лишь технические задачи.

 Как всегда, модель мира расположена на нашем пятачке. Каким детским, глупым выглядит бунт палестинцев. Все их города питаются через пуповину, перерезать которую Израиль может в одно мгновение. 

 Нажатие кнопки компьютера – и нет в Газе воды, электричества, газа. В этом случае не останется у наших «диких» соседей сил не только на то, чтобы швырнуть камень, но даже поднять его с земли. 

 И мы сами, лишенные своих собственных подземных сокровищ,  живем по соизволению свыше. И мы сами зависим от нажатия кнопки за пределами нашей страны. Это двойная, унизительная зависимость. Львиную долю ошибок, совершаемых нашим правительством, можно объяснить этим обстоятельством. 

 Современный мир сотворен глупой поспешностью человека. Люди платят за навязанные им же удовольствия трагическую цену. Порой, наша зависимость от техники ставит нас  на грань безумия.

 Думаю, что следствие этого безумия - выведенная порода «бойцовых собак», напрочь утративших инстинкт самосохранения. Вполне возможно, что и мы начинаем утрачивать инстинкт этот, в погоне за «легкой» жизнью.

 Наши моды порождены безумием. Гордыня, пустые амбиции, обезьяньи инстинкты, тупая страсть к подражанию - делают нас рабами техники.

  В соседе моем килограмм 120 живого веса. Пыхтя, он забирается в свою машину, убежденный, что механизм этот не убивает его беспощадно, а делает жизнь сносной и терпимой. Он убежден, что автомобиль служит ему, но на самом деле эта хромированная громада вытягивает из моего соседа последние жизненные соки. 

 Мы сами не замечаем, что становимся угощением на пиру вампиров – хитроумных аппаратов, порожденной нами. 

 Мой друг, прекрасный писатель, отказывается от компьютера и пелефона. Он сопротивляется этим новшествам из последних сил. Здоровый инстинкт подсказывает ему, что нельзя уступать позиции в том, что он считает нормальным и здоровым существованием, гарантией способности к творчеству. Его мозг накрепко связан с рукой, выводящей буквы. В экстремальной ситуации мой друг сможет выбивать эти буквы в скале, рисовать их на песке, выводить на коре дерева. Он сражается за свою независимость.

 Бунт одиночки. Но может в нем прообраз нашей неизбежной реакции на стремительную и всесокрушающую техническую революцию, попытки отказа от корежащих нашу психику и физическое здоровье услуг всевластной техники.

 Лифт не работал. Этот человек безуспешно давил на кнопку. Я знал его. Он жил всего лишь на третьем этаже и был здоров физически. Поднялся к друзьям на пятый. Решил свои проблемы, спустился вниз по лестнице. Тот же человек внизу ждал лифта. Ждущий был несчастен и безумен. Он привык ездить домой в чреве подъемника. Он не хотел и не мог отказаться от этой привычки. Он жил подаянием.

 Мы все уже давно не живем в долг. Мы живем милостыней.

                                                                           2003 г.