БЕЗУМНЫЙ СУД НА СУМАСШЕДШИМ ПСИХИАТРОМ

Subject: Статья Геннадия Кацова о суде над мусульманским террористом, устроившим кровавую бойню на базе Форд-Худ. 13 погибших и 32 раненых -прямые жертвы политкорректности.

 13 погибших и 32 раненых американских парня на военной базе Форд-Худ - это прямые жертвы политкорректности.

Ниже статья Геннадия Кацова о суде над убийцей - мусульманским террористом Маликом Нидалем Хасаном, и о том, как наши 

Политкорректные "полезные идиоты" толкают страну к гибели.

Геннадий Кацов 8/7/ 2013

Вчера начался суд над бывшим военным психиатром, майором Маликом Нидалем Хасаном, обвиняемым в убийстве 13 человек и покушении на жизнь еще 32 на военной базе Форд-Худ (шт. Техас) в 2009 году. И тут же на передний план выходит во всем своем убожестве политкорректность. Политкорретность – это не только нежелание никого обидеть, говоря эвфемизмами; это не только желание смотреть на мир сквозь розовые очки, в попытке не видеть того, что видеть не хочется; это еще и предательство закона, в случае необходимости, и собственных интересов на много поколений вперед. На первом же судебном заседании убийца, мусульманский фашист Хасан, отказавшийся от помощи адвокатов, признался, что это он расстрелял людей. "Улики ясно покажут, что стрелок - я", - сказал он в своем вступительном заявлении. Хасан также подтвердил, что своими действиями он защищал движение "Талибан" и мусульман в Афганистане.  Хасан даже готов признать свою вину, но не может этого сделать, поскольку за совершенное преступление ему грозит смертная казнь, а в связи с этим американские законы запрещают ему свою вину признавать. При этом, по армейскому уставу запрещено носить военнослужащему бороду, но бывший майор, апеллируя к праву на свободу вероисповедания, отстоял право отпустить бороду согласно исламским традициям. Двойные стандарты: в одном случае – нельзя, в другом – можно, ведь свобода вероисповедания – та самая священная корова, против которой трибунал – место, где можно с законом расплеваться и его забыть. Дальше – больше. Председательствующая судья - полковник Тара Осборн - запретила военным прокурорам упоминать в своем вступительном слове электронную переписку между подсудимым и деятелем "Аль-Каиды". Об этой переписке ФБР знало еще до того, как майор расстрелял 13 американских солдат, но не приняло никаких мер. Наоборот, опасного преступника продвигали по службе и давали ему положительные характеристики. ФБР было в курсе переписки Хасана с одним из лидеров "Аль-Каиды" Анваром аль-Авлаки. С декабря 2008 года обвиняемый обменялся с террористом, позднее убитым в Йемене, более чем десятком электронных сообщений. Тем не менее спецслужбы не известили об этом Пентагон, и Хасану присвоили майорское звание. Сегодня обвинению позволено лишь поведать присяжным о том, что незадолго до побоища Хасан искал в интернете данные о талибах и джихаде. Решение о том, сможет ли обвинение огласить на суде данные о том, что Хасан, еще учась в вузе, выступал с докладами с оправданием шахидизма, судья еще не решила. Кстати, политкорректное федеральное правительство считает инцидент в Форд Худе "несчастным случаем", а не терактом. Из-за ранений, полученных в ходе его задержания, Хасан парализован ниже пояса и лечился, и продолжается лечиться в госпитале. Здесь стоит обратить внимание на то, что во время судебных заседаний идут один за другим перерывы на отдых подсудимого, чье тягостное состояние надо учесть и судье, и присяжным, и всем США.  При этом одному из пострадавших от рук Хасана военное руководство США отказалось оплатить операцию по извлечению пули. Сейчас этот человек вместе с 148 другими потерпевшими и их родственниками судится с федеральным правительством из-за того, что оно не хочет нести ответственность за произошедшее, называя его «инцидентом». Истцы настаивают на том, что власти были осведомлены о радикальных убеждениях Хасана, однако политкорректность не давала возможности об этом говорить вслух, принять упреждающие меры по отношению к обнаглевшему майору, который даже во время своих занятий с американскими военнослужащими заявлял, что Америка должна быть наказана за все то зло, что совершает против мусульман. Никто пальцем на это в военном руководстве не пошевелил.

Не сомневаюсь, что и наш драгоценный президент не пошевелит тем же органом, даже если Хасану будет вынесен смертный приговор. Скорее всего ждать исполнения приговора Хасану придется еще очень долго. Казнь военнослужащего требует санкции президента, а никто из прежних хозяев Белого дома не принимал такое решение с 1961 года. Процесс над Хасаном проходит при беспрецедентных мерах безопасности. Обвиняемого каждый день доставляют в зал суда на вертолете. По подсчетам, на все про все американские военные истратили уже 5 млн долларов. И, скорее всего, эта сумма еще увеличится, так как суд, начало которого растянулось на несколько лет, займет еще по меньшей мере несколько месяцев. Но это уже стоимость политкорректности в ее финансовом эквиваленте, и только в этом отдельном случае.

С одной стороны, мы имеет лютых врагов, которые нас ненавидят и заявляют об этом не только в Йемене, Афганистане, Пакистане и массе других мусульманских стран, но и на военной базе внутри США, и в мечетях внутри США, и в американских городах, как только популяция мусульман достигает в них некоего уровня, к примеру, 15-20%; а с другой, в рамках политкорректности мы жертвуем собственной безопасностью, сообразуясь не столько со здравым смыслом, сколько с нежеланием навести тень на либеральные ценности и действовать соответственно военному времени. То, что время военное и против нас десятилетиями ведутся военные действия уже мало у кого есть сомнения. Но на Западном фронте без перемен: враг наступает, а мы выводим в спешке армию из Ирака, Афганистана, выпускаем с Гуантанамо террористов, которые затем продолжают воевать против нас. Мало того, стыдливо отказываемся дать определение, что же такое он есть – мусульманский террор и мусульманин – террорист и джихадист, с «аллах акбар!» на устах расстреливающим где-нибудь в Форт Худ своих сослуживцев. Кто в этой схватке победит, продолжай мы так же уверенно политкорректно себя вести, уже практически сомнений нет. И жаль в этом случае не только нас самих, но и наших детей и внуков. Им-то в результате политкорректности (в не меньшей степени, чем в результате радикальной мусульманской агрессии) жить совершенно в другом мире – мести, ненависти и всеобщего страха.