Чудо чудное! Сегодня 21 апреля 2013 года, шабат. Целый день льет дождь. Холодина. Кто-то, добрый и мудрый, хорошо помолился о влаге небесной, и вспомнил я свои заметки, написанные на эту тему в те времена, когда о таком подарке в такое время года и не мечтал никто.
Самое, как мне кажется, время поговорить о погоде. Во всем мире говорят
о ней часто и подробно. В Израиле почти каждая беседа начинается с этой темы и
ей же заканчивается…
Давным – давно сидел с девушкой в сквере под летним проливным дождем и
ели мы с ней раскисшие шоколадные конфеты из раскисшей картонной коробки, а
потом целовались сладко и долго шоколадными губами. Каюсь, забыл, как звали ту
девушку, а острое ощущение счастья помню…
Вот и несчастье с дождем связано. Он моросил
холодный, мерзкий и бесконечный, как казнь небесная. Я стоял под дождем,
преданный, обманутый нелюбимый и не хотел больше жить. Вокруг шумел равнодушный
к моему горю мир: гремели трамваи, разбрызгивали лужи машины, торопились
пешеходы в плащах и под зонтами, а мне казалось, что этот мир живого равнодушен
ко мне, не замечает меня, потому что и замечать нечего. Я уже не существовал в
этом мире и не был достоин быть в нем….
Случалось потом всякое, а несчастья большего,
чем в тот дождливый, осенний день, и не вспомнить не могу.
Для счастья, выходит, сущий пустяк нужен.
Несчастье – это серьезно, и причина настоящего горя должна быть серьезной…
Нет, и здесь простой формулой не отделаться.
Помню холодный, дождливый, мерзкий июнь. Был я тогда один в деревне, в
маленьком, неуютном доме. Сырые дрова плохо разгорались, печь дымила,
электричество вырубили во всей округе. Ну, пустяк на пустяке, а был несчастен в то лето, под несмолкаемый
шелест дождя по крыше. Без каких-либо существенных причин, кроме этого шелеста,
чадящей печи и отсутствия электричества, подумывал о самоубийстве.
Дождь. Как давно его не было. Но молиться о
дожде здесь, в Израиле, нет смысла. Он пойдет, когда настанет его время, не
раньше и не позже. Он напоит землю и
даст жизнь всему живому. Без влаги небесной нет счастья и нет несчастья – нет
жизни. Нет смысла молиться о дожде, но мы делаем это вопреки самой
невозможности влаги небесной.
Мы устали без дождя. Лето нам кажется не
просто бесконечным – вечным. Мы забываем, что зимой ждем солнца и тепла,
проклиная сырость и непрошеные ливни. Сегодня любой потоп кажется невозможным,
немыслимым. Мираж облаков дразнит наше воображение.
Хамсин – жаркая удавка пустыни безжалостно
сушит наши тела и души. Хамсин – ветер не ветер – горячее дыхание дьявола. Одни
лишь кондиционеры способны противостоять
жестокой пытке хамсином.
"А вдруг!" – думаем мы, проклиная
хамсин. Вдруг случайные облака подарят
нам ливень, такой желанный, такой замечательный. Мы верим в чудо дождя.
Летом мы даже не смотрим в небо. Что смотреть,
если над нами один проклятый реактор всеиспепеляющего солнца. Мы не смотрим в
небо, но беззвучно молимся о чуде, призывая дождь.
Капли из черных трубок питают сады и поля
Израиля. Зимой мы копим дождевую влагу, а летом ее распределяют по
справедливости бережливые и мудрые компьютеры. Летом воды хватает. Краны на
кухне поят нас безотказно, душ омывает разгоряченные тела. Но все эти дары
цивилизации – всего лишь имитация дождя. Необходимое Н2О дает жизнь Израилю, но
исключает возможность чуда.
Чудо дождя. Там, на севере, я не понимал,
какая благодать – вода с неба. Не только я был так наивен, но все вокруг,
избалованное влагой: и мох лесной, и травы в поле, и цветы луговые… Все
растущее засыпало или умирало зимой, под холодным покрывалом снега, зато весной
и летом расцветало в буйстве и радости, торопясь дать жизни все, на что оно
было способно.
В Израиле все не так. Времена года в оттенках
зеленого. В яркой зелени – зима, в пожухлой, вялой – лето.
Цветение в Израиле обходится почти без
запахов, таких сладких и привычных в северных широтах. В ближневосточном
климате нет смысла приманивать ими насекомых. Конкуренция почти отсутствует. И
так прилетят разные пчелы-бабочки и сделают свое жизнетворящее дело.
Осени и вовсе в Израиле не бывает. Чудо
листопада происходит чаще летом, чем в сентябре – ноября. Кстати, и самый
крепкий запах природный тоже улавливают еврейские носы летом, когда в середине
июля "кипит" и опадает золотым цветом особый вид акаций.
Осень в России – пора сумеречная, грустная,
поэтическая, романтическая, поэтами любимая. В Израиле с этими самыми сумерками
накладка. Солнце на юге не встает, а вскакивает, не садится, а падает.
Природа Израиля, тем не менее, скачков не
терпит. Резких движений не признает. Не любит всяких встреч – прощаний. Пульс
ее бьется ровно. Зимой света чуть поменьше, летом чуть побольше – разница
невелика.
В России зимой я обычно "спал", как
медведь в берлоге. В Израиль прибыл в январе – сонный, но сразу проснулся,
окунувшись в тихое и теплое зимнее море. С тех пор брожу шатуном, никак не могу
успокоиться и понять, что не будет больше покоя и душного тепла берлоги. Чужая
жизнь? Ерунда все это. Климат чужой – вот в чем проблема.
Урожаи в Израиле идут один за другим. Дожди сменяют
засуху. Прохлада – пекло. Вот и все времена года. В горах легче. Умные предки
нынешних евреев жить старались на высоте. К морю спускаться не любили, да и
пустыню не жаловали. Затем поселились на высотах арабы, а евреям пришлось
осваивать самые гиблые места.
Климат, между прочим, тоже двигатель
прогресса. Большую часть года гудят в Израиле кондиционеры. Они везде: на
работе, в транспорте, дома. Евреи, как обычно, выкрутились, победили жару,
духоту, сушь проклятую, убивающую все живое.
Что
завтра? Ученые наверняка придумают, как собирать над Израилем облака, как
придать влаге в вышине достаточную тяжесть и заставить пролиться дождем в
нужном месте и в нужное время. И сам прогноз погоды будет выглядеть совсем
иначе.
-
Сегодня,
- скажет диктор, - будет запланированный дождь над окрестностями Арада, в
пустыне Негев. Продолжительность дождя 1 час 42 минуты. В остальных районах
Израиля дождь не запланирован.
Замечательно! Тогда и не понадобиться больше молитва.
Молитва о дожде. Сладость ожидания чуда уйдет. Что-то разрушится безвозвратно,
просто потому, что вся еврейская жизнь – сплошное ожидание: ждут евреи Мессию –
Машиаха, долгожданного прорыва из одиночества, вечного мира на земле, вот и
дождя ждут, о дожде молятся старики древнего народа, вышептывая высохшими
губами вечную молитву: "Господи, верни нам молодость с ее счастьем и
горем, а вместе с молодостью и дождь. Только молодость – навсегда, а дождь – на
время.
Комментариев нет:
Отправить комментарий