Еврейх (часть 2)
Айсберг
Посольский чиновник скептически улыбнулся в мои бумаги. - Справка о несудимости? Разрешение на трудоустройство?? Приглашающая сторона?!" Вот тут я и предъявил бланк с автографом. Размах пера был скуп. Но эффект оказался поразителен. Служащий недоверчиво вгляделся. Затем мне бережно вернули документ. И без дальнейших расспросов вызвали следующего потерпевшего.
* * *Каждый без напряжения вспомнит обстоятельства и детали гибели "Титаника". А учитывая количество беллетризованных, театральных и экранных реконструкций, даже подробности и мелочи, которых не имелось вовсе. Но расскажет ли кто-нибудь об Айсберге? Именно с заглавной буквы. Ведь он тоже сыграл в этой истории некоторую роль.
Арно Хамбургер невозмутимо встречал атаки ультрасовременных титаников.
Возглавляемая им община, чуть ли не единственной в Германии хранила независимость. Не входя в региональные и федеральные структуры.
Здесь все оставалось таким же, как и столетие назад.
Десять лет я жил в позапрошлом веке.
Сам Хамбургер c усмешкой рассказывал о традициях города Майнца. Где вызванные к алмемору сгибаются в поклоне. Потому что когда-то у бимы располагалась низенькая арка. Лет пятьсот тому назад.
Он иронизировал в собственный адрес. Верный признак здорового и ясного разума.
Соблазнительно продолжить метафору. Например: большая часть айсберга оставалась сокрытой. Но литая его натура была цельной. Со всеми достоинствами и недостатками подобной конструкции личности.
* * *
Его судьба целиком впитала ту, аналоговую, эпоху. Когда черно-белое, немое время лилось тягуче. Навряд ли возможно представить тогдашнюю жизнь. Впрочем...
Сотни раз проходил я мимо памятника Хансу Заксу. Но вот, развлекая московских гостей, задержался чуть дольше. Тут монумент и зацепил чем-то странным.
Вглядевшись, я понял. Мейстерзингер отчего-то не устремил взор прямо или на свиток в левой руке. А потупился на стило в опущенной деснице. В архивах нашелся эскиз предварительного Закса. Где он смотрит вперед. При обращении к хроникам мозаика сложилась. Проект скульптуры начали разминать в 1868 году. Кто ж знал, что 24 июня 1874 года, в день предъявления Ханса urbi et orbi, чуть левее будет нагло выситься синагога?! Ее откроют через два с половиной месяца. Думается, вовремя осознав расклад, скульптор херр Крауссер массирующим тычком понурил заксову выю.
Это, наверное, единственный след исчезнувшей общины.
В которой отмечали бар-мицву Арно. А еще через два года Штрайхер в белом кителе с импровизированной трибуны вопил о предстоящем разрушении синагоги. Арно видел это. Видел, как рушится его мир.
Но евреи - особые деревья. Кажутся опрокинутыми и поверженными. Однако это лишь видимость. Просто корни их в небе.
* * *
Любой человек - нечаянная копилка предков. Кто-то бросил туда цвет глаз. Кто-то форму носа. Потомкам не узнать. Любоваться этим могут лишь небеса. Арно Хамбургер унаследовал кряжистость мясника. Жизнь добавила поступь солдата, всегда готового к бою.
Он сражался всю жизнь.
В школе, давая отпор юному наци, сломал палец. Потому и симпатизировал "Маккаби". Чтобы дети не ломали пальцев в аналогичной ситуации. По крайней мере, себе.
Воевал в еврейском батальоне. Вернувшись, узнал, что родители на кладбище. Но живы. Они скрывались там все годы лихолетья. Благо посторонние появились лишь однажды. Чтобы, согласно распоряжению Геринга, конфисковать металлические детали памятников. Для нужд армии.
Работа Арно Хамбургера на Нюрнбергском процессе тоже была спецмиссией. Там он снова увидел Штрайхера. Уже не в белом кителе. И орал тот уже, как известно: "Пурим сорок шестого года". Из петли.
А легендарное кумите Хамбургера с евангелическим деканатом! Лет за шестьсот до того разгромившие еврейское кладбище практичные бюргеры утилизировали надгробия. Разрубив на треугольники, для использования в качестве ступеней винтовой лестницы. Факт клириками не отрицался. Но местонахождение таинственной лестницы объявлялось неустановленным абсолютно.
Придя в Лоренцкирхе, Хамбургер тщательно, но безуспешно обследовал каждую ступеньку. Немолодой уже человек, спускаясь, он решил присесть. Сел. И взглянул наверх. Закручиваясь по спирали, ввысь уходили ивритские буквы. Надгробия были уложены текстом вниз.
Два года ушло на перетягивание каната. Церковники отказывались брать на себя расходы по возврату. Вероятно, аргументируя тем, что уже профинансировали доставку в один конец. После долгих согласований надгробия разместили в траурном зале еврейского кладбища.
В отличие от оппонентов, Хамбургер воевал не за камни.
А когда Фелиции Лангер дали орден "За заслуги перед ФРГ", он вернул свою награду. И это был поступок Хамбургера-солдата.
* * *
Сорок лет был он членом горсовета. И сорок лет возглавлял общину. Эти жизни переливались одна в другую. Евреем он остался, несмотря на регалии и депутатское кресло. Считал обязательным быть на всех еврейских похоронах. Общине понадобился читающий свиток, и вызвался Хамбургер. Хотя прежде никогда этого не делал. И четверть века не ездил в отпуск. Замены не было.
Арно Хамбургер обустроил свой мир тщательно, как флорист собирает букет.
Канторов выписал издалека. Один прибыл из Буэнос-Айреса. И здесь уже более полувека. Другой ради омуда в Нюрнберге покинул Москву. Двадцать лет тому назад. И столько же в общине работает лучший учитель Германии.
* * *
Когда швартовался его темно-зеленый "Хундай", с вахты неслось: "Большая птица в гнезде". На иврите. Сотрудники, кстати, были поголовно немецко- и русскоговорящими.
Известие рикошетило по этажам. И вскоре дом гудел в ожидании, как улей.
* * *
Следующая история дана в пересказе. Причем с франконского. А точнее, с восточно-франконско в северо-баварской его мутации. Которую без подготовки осилит разве что сурдопереводчик. Это я, как, возможно, догадался читатель, обеспечиваю себе алиби.
Итак. Однажды на концерте Хамбургер выскочил на сцену, подпеть что-то антифашистское. Один из пришедших вместе с ним укорил: "Арно, тебя могут и в кутузку свезти за хулиганство". "Ерунда, - усмехнулся другой, - русские принесут ему водки с селедкой".
Цунами беженцев-евреев захлестнуло и Нюрнберг. Хамбургер снимал трубку. Обзванивались ведомства. Тормошились чиновники. Нуждающиеся получали кров, работу, уход. И у людей исчезало ощущение, что путь их - из ниоткуда в никуда.
* * *
В контактах же личного уровня натура его высвечивалась особенно рельефно.
На похороны друга Арно летел с обратной стороны глобуса.
Враги? Разумеется, были. Например, самый многолетний. С безыскусной откровенностью написавший о своем пребывании в концлагере. Если бы эту книжку написал о нем кто-то другой, можно было подать гарантированно выигрышный иск. Но герой повествования лично живописал свое тамошнее бытие. Как помогал охранникам. Как прятал в тайнике изъятое нацистами у узников добро. И затем пытался вывезти из лагеря. Ну а после войны ушел в иудаизм. Отмечу, не перешел. Он был евреем. И заклятым недругом Хамбургера. Вытащившего его из тюрьмы.
* * *
Арно Хамбургер сделал все, что мог. И чуть больше. За наше прошлое можно быть относительно спокойным. Однако будущее – не продолжение минувшего. Кто и что выстрелит в нас из ружья в завтрашнем дне? И каким эхом загрохочет в ответ канонада послезавтра?
* * *
Задайте в картах "Гугла" адрес нюрнбергской синагоги. И откроется картина примечательная. Улица с маркерами "Arno Hamburger strasse". А на парковке у общины стоит его автомобиль. Не мемориально. Просто снимали лет двенадцать тому назад. Так сошлись времена.
26 сентября 2013 года тот, кто был Арно Хамбургером, распался на тысячи зеркал.
Для кого-то он летит на мотоцикле по автобану.
Другому помнится крутой нрав.
Кто-то вздохнет с благодарностью и печалью.
Лишь равнодушных не будет.
Сердца умолкнут. Угаснет память. И снова останутся камни. Улица его имени. И зал, названный в его честь.
Где во всю стену разметалась инсталляция. Множество совершенно одинаковых по размеру цветных камешков. Олицетворяющих, по замыслу автора, всех членов общины. И в центре этого великолепия и многоцветия пустота. Вероятно потому, что заполнить ее – нечем.
Комментариев нет:
Отправить комментарий