Михаил Кащенко | Как «Континент» связывает континенты

КАЛЕЙДОСКОП 6.01.2022

Начну издалека. В лихие российские девяностые, растерянные и ошалевшие граждане были поставлены перед выбором: окунуться ли в атмосферу, создаваемую клептократией, либо сохранить человеческое достоинство. Для себя без колебаний и сожалений выбрал второй вариант, понимая необходимость заняться полезным делом. Дел таких нашлось немало. Одно из них состояло в написании монографии по интересующей меня научной тематике. Написал я ее довольно быстро. Издание же, в условиях организованной «младореформаторами» разрухи, само по себе явилось маленьким чудом (и занимательной историей). Отмечу лишь, что без финансовой поддержки приличных людей издание бы не состоялось. Но в 94-м году книга на русском языке (в весьма скромном исполнении) увидела свет и была аннотирована.

Photo copyright: pixabay.com

Одна из ссылок в монографии относилась к работам немецкого автора Уве Кайзера. Отмечался приоритет высказанной Кайзером идеи, но критически оценивался физический механизм ее реализации. Основное же содержание было посвящено именно верному, на мой взгляд, физическому механизму и его многочисленным следствиям. Довольно неожиданным (спустя примерно пару лет после выхода книги) явилось письмо от Уве, в котором он обращался с просьбой о приобретении монографии и предлагал сообщить цену и мои банковские реквизиты для перечисления денег. Сделаю важную для дальнейшего ремарку: Уве подчеркивал, что он – дипломированный инженер. Я ответил – не может быть и речи о деньгах, а монографию готов выслать на указанный им адрес. Высылая книгу, в письме отметил, что был бы признателен за информацию о европейских издательствах, готовых осуществить перевод и публикацию на английском.

Прошло примерно четыре месяца. Я уже перестал надеяться на ответ. И вдруг получаю объемистую посылку из Германии с несколькими прошитыми пружинным переплетом экземплярами моей монографии на английском языке и CD диск с переводом в придачу. К сожалению, в тот момент поблизости не было зеркала, поэтому мне осталось неизвестным, каково выражение моего лица в момент потрясения. А причин для встряски хватало. Во-первых, из приложенного письма я узнал, что Уве сначала заказал (за свой счет) перевод книги на немецкий язык, а затем – с немецкого уже лично перевел ее на английский. Во-вторых, книга была написана с обилием сложных предложений, наполненных причастными и деепричастными оборотами. Этот стиль изложения вынужденно выработался в условиях, когда в сжатой форме стремились изложить максимально возможную информацию. Поэтому, думая о будущем переводе, я с тоскою осознавал, что предварительно предстоит огромная работа по переписыванию монографии с разбиением на гораздо меньшие предложения. В-третьих, материал книги содержал обширную часть, связанную с квантово-механическим описанием, к которому не каждый остепененный физик-теоретик решится подступиться. После того, как все это промелькнуло в сознании, решился, наконец, взглянуть на перевод.

Применительно к собственному владению английским языком эпитет «блестящее» могу смело сочетать с существительным «незнание». Поэтому уже сам факт существования перевода после пережитого потрясения преисполнил меня благодарности, особенно с учетом тех трудностей, о которых ранее даже думать не хотелось.  С нетерпением просматривая перевод, отмечал места, где разбиение предложений оказалось удачным. Имелось, конечно, и немало проблемных мест, связанных не столько с грамматикой, сколько с физической интерпретацией. Но уже проделанная гигантская работа не могла не вдохновить на достойное завершение. И вот в течение более двух лет мы с Уве согласовывали текст перевода по электронной почте. В процессе обсуждения довольно сложных проблем я имел возможность убедиться, что Уве, несомненно, имел основания гордиться статусом дипломированного инженера. Я тоже был дипломированным инженером-физиком (правда, к моменту нашего взаимодействия еще и доктором физико-математических наук).

После завершения работы над переводом Уве попытался найти издательство в Германии, но проблемным оказался поиск «маститых» рецензентов, готовых дать позитивные отзывы о монографии для издательства.  На своем опыте убедился, что для спокойного течения научной карьеры не стоит слишком радикально удаляться от привычной для данной отрасли знаний парадигмы. Иначе тебя ожидает достаточно жесткое сопротивление большинства, которое чувствует себя вполне комфортно в рамках доминирующей парадигмы и не склонно что-либо менять, ограничиваясь «косметическими» поправками. К счастью, в тот момент начал функционировать международный архив препринтов, созданный при американском университете по инициативе четырех нобелевских лауреатов. Идея заключалась в быстрой автоматической (без вмешательства человеческого фактора) публикации результатов, обеспечивающей открытый доступ к информации и защиту авторских прав. Этой возможностью я и воспользовался. Перевод, дополненный мною в 2006 году, по-прежнему доступен на arxiv.org.

Интересно, что, благодаря переводу, мы смогли пообщаться с Уве в Германии. Произошло это так. В 2005 году на всемирной конференции по мартенситным превращениям в Шанхае я передал перевод монографии профессору Гюнтеру Эггелеру. В результате Гюнтер, в качестве организатора европейского симпозиума, пригласил меня в следующем году с докладом в Германию. В Бохуме (куда Уве специально приехал) мы несколько вечеров гуляли с ним по парку, беседуя на разные (в основном, научные) темы. Это были интересные встречи. Мы договорились о продолжении переписки, а затем контакт прервался. Несколько моих электронных писем остались без ответа. В конце концов, я прекратил писать, оставаясь в состоянии сожаления о прерванной переписке с бескорыстно преданным науке человеком и неопределенной тревоги о его судьбе.

Прошло 14 лет. Я не раз вспоминал Уве. И не только вспоминал, но и рассказывал о нем при каждом подходящем случае. Однажды, при просмотре интернет-новостей, натолкнулся на публикацию газеты «Континент». Публикация понравилась. К тому моменту я получил печальную для меня новость об уходе уникального ученого Юрия Владимировича Цзяна, которого знал лично и который мне эффективно помог. Возникла мысль, что мой долг рассказать о своих встречах с этим замечательным человеком. Отложив все дела, взялся за очерк, а когда написал, задумался о месте публикации. И тут всплыл в памяти понравившийся рассказ в «Континенте» моего бывшего земляка (тоже инженера, изобретателя, а ныне и популярного писателя). Полагая свои очерки о Цзяне достаточно интересными, решил отправить их в «Континент». Публикация состоялась, как и ряд последующих, поскольку тематическая палитра газеты способна отразить широкий спектр возможных замыслов авторов.

Наиболее примечательной оказалась реакция на мой очерк о посещении адыгейского аула времен перестройки. Я получил электронное письмо с благодарностью за публикацию от бывшего соотечественника и тезки (читатель, не удивляйтесь, тоже инженера). Волею судеб Михаил оказался в Америке и благодарил за позитивные эмоции, которые вызвал мой рассказ, облегчив до некоторой степени его состояние борьбы с жестокой болезнью. У нас завязалась интересная переписка. Михаил, как ранее Уве, пытался мне помочь в поиске научной информации.  Это было очень ценно и трогательно. Однажды я написал ему об Уве и о том, что не раз вспоминал о нем. Михаил попросил меня выслать копию почтового адреса Уве. Я эту информацию выслал…

И вдруг – снова встряска. Пришло письмо от Уве. Сначала краткое. Я ответил длинным: о своих делах; и с перечнем вопросов – о его делах. Пришло обширное письмо и от него. На мое предложение увидеться при возможном участии в одном из европейских симпозиумов, как когда-то в Бохуме, он ответил, что здоровье (и врачи) серьезных переездов ему не позволяют. Да, в одну и ту же реку нельзя войти дважды. Но, несмотря ни на что, Уве много читает и увлекся историей науки. Я солидарен с его выводом о выдающемся вкладе Майкла Фарадея в электромагнетизм, о чем всегда говорю студентам при чтении курса физики. Немного подискутировали мы и по мартенситной тематике.

Я написал Михаилу о письме Уве и поблагодарил за помощь, восстановившую прерванную связь. Под моим напором Михаил сознался, что именно он сумел отыскать Уве и сообщил обо мне. А молчал, чтобы устроить сюрприз.

На днях мы обменялись с Михаилом и Уве праздничными новогодними поздравлениями.

Поднимаю бокал за инженерное братство!

Так «Континент» связывает континенты.