Китайский кошмар: ежегодно исчезают 25 тысяч человек, которые идут на органы

Категория:  Общественно-политическая жизнь в Китае Хуэцюнг Лю арестовали в 2001 году в Пекине, когда ей было 29 лет, и отправили на «трудовое перевоспитание» (другими словами – в лагерь), поскольку она оказалась сторонницей Фалуньгун – духовного движения, представителей которого власти преследуют с конца 90-х годов. Лю привезли на допрос вечером, допрашивали всю ночь, утро и до полудня; не били, но пригрозили, что разберут ее на органы. В лагере девушка пробыла около 18 месяцев, а затем, уже в период с 2005 по 2007 год, вновь оказалась там. Она вспоминает, как в первый раз, будучи  узницей, попала в больницу для обследования: «Я пожаловалась [врачу], что у меня проблема с сердцем, но она сказала, что с сердцем у меня все в порядке. Я спросила, не собираются ли они отнять его у меня, и врач ответила, что это будет решать кто-то на более высоком уровне». И тогда Лю решила объявить голодовку. Восемь дней спустя она весила всего 40 килограммов, и врачи решили, что ее органы нежизнеспособны. Но и это еще не все; китаянка утверждает, что располагает весьма важным дополнительным свидетельством. По ее словам, она вынуждена была подписать какую-то форму, уже заранее заполненную, при этом ей не дали даже взглянуть, что там написано. Позже Лю выяснила, общаясь с другими арестованными женщинами, в том числе, с той, которая была приговорена к смертной казни, что этот документ означает согласие пожертвовать свои органы после смерти. Кроме того, с узницами постоянно работали врачи, брали у них анализы крови, снимали показатели артериального давления, делали рентгеновские снимки и ЭКГ. Иногда проверки проводились на территории лагеря, иногда лагерниц отвозили в больницу. Их имен доктора не знали – каждая из них имела свой порядковый номер. Были случаи, когда выкликали какие-то номера и увозили,  но никто их больше не видел. «Смертельная жатва»: никаких пауз Китайский режим давно обвиняют в многочисленных нарушениях прав человека, включая пытки, казни, притеснение меньшинств, этнические чистки, преследование различных движений, таких, как Фалуньгун, и торговлю человеческими органами. В заголовках многих СМИ фигурирует провинция Синьцзян на северо-западе Китая. Здесь проживают уйгуры – мусульманское меньшинство, где насчитывается около 12 миллионов человек. Миллион из них до сих пор держат в «лагерях перевоспитания», где под этим подразумевается насильственная идеологическая обработка, сочетаемая с принудительным трудом, изнасилованиями и пытками. Комментируя происходящее в Синьцзяне, 62-летний Эйтан Гутман, американский исследователь и журналист, автор книги «Резня: массовые убийства, извлечение органов и секретное решение проблемы диссидентства в Китае», отмечает, что торговля органами приобрела в КНР просто массовый характер – «смертельная жатва» не терпит пауз: «Коммунистическая партия Китая впервые провела эксперимент с извлечением органов у преступников, приговоренных к смертной казни в Синьцзяне, еще в 1994 году. К 1997 году в небольших масштабах практиковалось извлечение печени и почек у уйгурских политических и религиозных заключенных для высокопоставленных лиц из КПК; тем не менее, это создало прецедент. И послужило почвой для мощного развития трансплантологии, подпитанной органами активистов Фалуньгун. Сейчас, похоже, молодых и здоровых представителей этого движения уже не так много, и машина убийства вернулась опять в Синьцзян». Как утверждает Гутман, «объем трансплантации в Китае составляет от 60 до 100 тысяч трансплантатов в год, и здесь вовсе не намерены демонтировать  обширную инфраструктуру трансплантации. Более 15 миллионов уйгуров, казахов, киргизов и хуэй-цзу сдали кровь на тканевую совместимость. Более миллиона человек находятся в лагерях. Так что КПК разработала политику этнической чистки – потенциально очень прибыльную». С Гутманом солидарен и Мэтью Робертсон,  докторант австралийского национального университета в Канберре. По его мнению, невзирая на утверждения Китая, что более 20 тысяч трансплантаций – это результат исключительно доброй воли конкретных доноров, речь идет, безусловно, о фальсификации. Он считает, что существует прямая связь между массовым лишением свободы уйгуров в Синьцзяне и резким увеличением операций по пересадке органов: «За последние несколько лет количество операций по пересадке органов, взятых у «добровольцев», резко возросло, и это как раз тогда, когда более миллиона уйгуров были брошены в лагеря и тюрьмы. Кроме того, появились сообщения, что уйгуров заставляли сдавать кровь и проходить прочие медицинские обследования, которые обычно проводят, чтобы определить пригодность органов к пересадке. Есть также свидетельства, что заключенных, в том числе и тех, кого не приговаривали к смертной казни, использовали для извлечения органов». Робертсон и Гутман – не единственные, обвиняющие китайский режим в преступлениях против человечности; многие эксперты выступают с точно такими же обвинениями.  Рушан Аббас, основатель и исполнительный директор движения «Кампания за уйгуров», утверждает, что в Китае созданы своего рода «фермы органов», где миллионы людей вынуждены проходить тестирование ДНК и «готовиться к бойне»; кроме того, колоссальная прибыль идет за счет медицинского туризма: от японцев, южнокорейцев, немцев и мусульман из стран Персидского залива. Это подтверждает и расследование Гутмана, который в начале нынешнего года отправился в Казахстан, чтобы отыскать там людей, побывавших в «лагерях перевоспитания». Как в каком-то боевике или в триллере, Гутман самым  тщательным образом законспирировал свою поездку: он арендовал старую, потрепанную машину, не пользовался интернетом или какими-либо гаджетами, чтобы его не раскрыли и не засекли. «Я как будто растворился, меня словно не существовало, – признается он, – и это дало мне свободу маневра, возможность общаться на конфиденциальной основе с людьми, у которых родственники находились в упомянутых лагерях. Из всего этого стала вырисовываться четкая и кошмарная картина. Ежегодно от двух с половиной до пяти процентов здоровых людей в лагерях просто исчезают посреди ночи. В среднем им около 28 лет – возраст, который в Китае считается наиболее предпочтительным для «смертельной жатвы». Это во многом объясняет постоянные «медицинские осмотры» уйгуров, которые проходят в Синьцзяне». По мнению Гутмана, в Синьцзяне ежегодно убивают не менее 25 000 человек и извлекают их органы; чтобы упростить этот процесс, китайцы создали «быстрые полосы» для транспортировки человеческих органов в местных аэропортах, а по всей провинции недавно выстроили крематории. Один из них обнаружили случайно, благодаря объявлению о вакансии в местной газете китайского города Урумчи – требовалось 50 охранников для работы в крематории с зарплатой около 1 200 долларов в месяц. «Не знаю, как у вас, но у меня от наличия 50 охранников в одном крематории пробегает по спине тревожный холодок», – отмечает Гутман. Он добавляет, что, как признавали сами китайцы, до 2015 года они извлекали органы у заключенных, приговоренных к смертной казни, после казни, но никогда не называли точных цифр и не признавали, что это были политзаключенные. Кроме того, воспользовавшись своим все возрастающим влиянием в мире, китайские власти постарались сделать все, чтобы перетянуть мировое общественное мнение на свою сторону; такие международные организации,  как ВОЗ, решили в 2016 году представить китайскую трансплантологическую отрасль, как пример успешно проведенной реформы. Против этой гигантской махины и ее бесчеловечных практик выступила лишь горстка врачей, и среди них оказался профессор Яаков Леви, директор отделения трансплантации сердца медицинского центра «Шиба». Он стал движущей силой израильского закона о трансплантации, запрещающего «туризм с целью трансплантации органов» из Израиля в Китай. Проблема, заключает Гутман, состоит в том, что «феномен извлечения органов известен, но китайцы всячески блокируют противодействие ему, используя связи и давление на международный медицинский истеблишмент». Посольство Китая в Израиле, куда газета «ХаАрец» обратилась за комментариями, категорически отвергла все обвинения и претензии, содержавшиеся в публикации, назвав ее измышлением и ложью. Согласно заявлению посольства, речь вовсе не идет о лагерях перевоспитания – это центры профессионального образования и обучения для тех, кого ввели в заблуждение экстремистские идеи, и деятельность этих центров всегда строго соответствовала закону: «Эти центры образования и обучения ничем не отличаются от центров дерадикализации во многих странах мира, они не нацелены на какой-либо конкретный регион, этническую принадлежность или религию». Что же касается вопроса трансплантации органов, то, как следует из комментария, «правительство Китая последовательно следует руководящим принципам ВОЗ по трансплантации органов человека. В последние годы Китай усилил контроль над трансплантацией органов. В 2007 году Государственный совет Китая обнародовал и ввел в действие положение о трансплантации органов человека, в котором говорится, что донорство органов должно осуществляться в соответствии с принципом добровольности и бесплатности. Продажа человеческих органов в Китае строго запрещена. С 1 января 2015 года использование органов заключенных, приговоренных к смертной казни, в качестве источника для трансплантации полностью запрещено, и донорство граждан отныне выступает единственным законным источником трансплантации органов». Дэвид Ставроу, «ХаАрец», М.К. На снимке: акция в Южной Корее в поддержку Фалуньгун.  AP Photo/Ahn Young-joon˜ Источник