Александр Куприн | Чужая революция
Танька – настоящий профессор с настоящей Ph.D., с десятками научных работ, с тремя собаками и двумя котами. А ещё Танька – дитя Сороса, одна из тысяч молодых и талантливых, выехавших в начале 90-х по тем, забытым уже, программам. Она любит спорт, своих студентов и обстоятельные разговоры.
– А почему в ЮАР, Тань? Ты ж грант в Штаты выиграла.
– Нет. После МИФИ меня принимали две страны на мой выбор. Но я сделала роковую ошибку. Всё дело в том, что мама моя выгуливала в Москве собачку…
– Давай опустим этот, безусловно, важнейший эпизод. Почему в ЮАР?
– Я тогда вообще ничего не буду рассказывать!
– Ну хорошо. Мама гуляла собаку…
– И встретила дядьку со щенком. Возникла странноватая дружба. Умный этот дядька маму настращал, что в Штаты меня пустят только и исключительно одну, а вот в Южную Африку мать потом сможет ко мне приехать. Родительницу я очень любила – подписалась на ЮАР. И вот зимой 1992 года я прилетела в Йоханнесбург и направила свои стопы в учебное заведение, название которого по-русски звучит неблагозвучно – Университет Витватерсранд. Встретил меня мой тамошний руководитель – человек невероятной склизости. Он объявил, что русская женщина-ученый его интересует постольку-поскольку и что его вполне устроит просто покладистая русская женщина. Так я с ходу, с пол-оборота невзлюбила эту страну. Захотелось обратно в Москву. Очень и очень скверно, когда вступаешь в говно, делая в чем-то первые шаги! Руководителя, впрочем, мне заменили, но осадочек… осадочек.
Однако дальше было еще хуже. Университет пригласил меня, забыв по рассеянности упомянуть, что страна находится в пике революции.
– Что – баррикады? Телеграф-телефон?..
– Вроде того. Белые ушли в глухую самоблокаду. У них все было закрыто и неплохо охранялось – комплексы, где они жили, паркинги, моллы. Фермеры открыто носили оружие. В воздухе висело жуткое напряжение. Помню, однажды, опоздав на автобус, я простодушно вышла на обочину и подняла руку. Остановилась машина с двумя белыми. Мало того, что они отчитывали меня всю дорогу – оба поднялись в общагу и долго клеймили моих друзей! Они знали, чувствовали, что происходит в их стране и куда все летит. Спасибо им.
Я же была наивна и глупа. Стыдно сказать, но я тогда не понимала – какой жуткий, эпохальный, цивилизационный разлом мне довелось наблюдать. Утешаюсь тем, что и многие местные не понимали тоже. Уже не ходили по вечерам автобусы, уже в магазинах появились гнилые продукты, уже на моих глазах на переходе обстреляли молодую пару – а Университет продолжал имитировать мирную жизнь и даже отправил нас на конференцию в Дурбан. На ту самую Золотую Милю! На те самые лучшие в мире пляжи. Как на притчу, именно в тот самый момент г-н Мандела решил провести там свой митинг, и пляж заполнился тысячами и тысячами его сторонников. На золотом песке, абсолютно голые, они спали, срали, ссали, совокуплялись – все перед моими окнами! Незабываемое зрелище. Ничто не сотрет его из моей памяти! Прямо там, у окна на пляж, я поняла – пора бежать. Это не моя война, не моя страна и не моя революция.
– А как же их мощная экономика?
– Просела жутко. Я вообще получала гроши. Ездила исключительно на автобусе – ни о какой машине не могло быть и речи. Кроме того, пела по ночам в русском ресторане романсы. Тоже, впрочем, за копейки. Однажды ко мне подошла женщина лет ста и, придерживая челюсть, со словами «О, это любимая песня моей мамы», обняла, дав какую-то мелочь. Много лет прошло, но до сих пор не могу понять – что именно меня скосило в этом эпизоде, но в ресторан я больше не выходила.
Обстановка, между тем, все накалялась. Президент Де Клерк, внешне – копия Горбачева, оказался абсолютно беззубым импотентом – страна стремительно скользила вниз. Срались все – не только белые и черные. Англы срались с бурами, считая последних идиотами, индусы и китайцы не хотели больше ездить на втором этаже автобуса – хотели с белыми на первом. Нервозность. Всеобщая нервозность и психоз.И я начала нудную переписку со своими грантодателями. Произошла чудовищная ошибка, – писала я, – пустите Таньку в Америку!
– И что – проникся Сорос? Вошел, старый, в положение?
– Таки да! Купили мне билет в Штаты, но только из Бельгии. На последние свои грошики, отмотав в Южной Африке год, я взяла билет до Брюсселя – меня ждала Америка и Университет неведомого мне штата Юта.
Интересно, что в течение года наша развеселая общага, некогда набитая под завязку людьми со всего света, намеревавшимися посвятить свою жизнь подъему и процветанию Черного континента, полностью опустела. Да что там общага – многие из местных свалили в Австралию и Европу.
– Не скучаешь по ЮАР?
– Я думаю, что ее больше нет.
Комментариев нет:
Отправить комментарий