Хеи и Шеврезы за трапезой определяют различие между Англией а Францией на все времена

Юрий Магаршак

В последний день свадебных торжеств в Париже в английском посольстве был дан обед. На котором присутствовали посол Англии в Франции Джеймс Хей граф Карлайл с супругой Люси урожденной графиней Перси, и Клод Лотарингский герцог Шеврез с супругой Мари́ Эме́ де Рога́н-Монбазо́н, известной в истории и Трех Мушкетерах Дюма под именем “герцогиня Шеврёз”. Повод для встречи был чрезвычайно серьезен: обоим супругам дам, усевшихся за изысканно сервированный слугами стол во время не бракосочетания по доверенности в Париже (на котором жениха короля Англии Карла изображал Бекингем), а на бракосочетании в Лондоне, на котором супруги через неделю после описываемых событий смогут прикоснуться друг к другу при вступлении в брак, являлись официальными свидетелями со стороны королевы и короля Англии соответственно. Которым предстояло засвидетельствовать подписями невиданное в истории ни до, ни после событие: женитьбу короля-протестанта на католичке-невесте ^[i].  

Внешне супружеские пары были чрезвычайно похожи. Мужьям - с точностью (она же неточность) до одного года - было по 45 лет, женам по 25. И если мужья глядя из удаления в будущее на четыре века (откуда мы с Вами взираем на этот Обед) смотрелись довольно призрачно и расплывчато, обе дамы оказались прославлены как самые коварно-непревзойденные интриганки не только времени, в которое орудовали и жили, но и последующих веков. А также и тем, что и та, и другая считаются прообразами миледи Трех Мушкетеров. При этом графиня Карлайл на балу в Бекингемской Дворце (предшественнике Букингемского Дворца, являющегося резиденцией королей Англии в настоящее время) в отместку изменнику Бекингему, ранее являвшегося её любовником, срезала пару подвесок, подаренных Первому Министру Англии королевой Анной Австрийской, то герцогиня Шеврез (также любовница Бекингема) сделала все остальное.

- Высокочтимые гости – чопорно и в полном соответствии с протоколом произнес граф Хей после того, как в бокалы был разлит коньяк– сегодняшняя наша встреча войдет в историю человечества, поскольку нам с Вами, герцог Шеврез, по поручению королей наших великих стран предстоит узаконить брак англиканского (а стало быть почти протестанского) короля Карла с католичкой дочери французского короля Генриха Наваррского Генриеттой-Марией.

- Не только это роднит нашу супружескую чету с Вашей, граф Карлайл – с присущей ей живостью и ошарашивающей прямотой, с неотразимой кривоватой улыбкой, знакомой всей аристократической Франции, воскликнула герцогиня Шеврез.

- Что же роднит нас кроме поручения королей, Герцогиня? – чепорно переспросил граф Хей.

- Герцог Бекингем, разумеется.

- Который представлял короля Англии три дня назад во время бракосочетания по доверенности перед  Notre-Dame de Paris? В самом деле: мы трое Герцог Бекингем, гецог Шеврез и граф Джеймс Карлайл, которым имею честь быть я, породнены этим браком.

- А стало быть, не только мужчины, но и их жены тоже этот исторический брак породнил.

- Вне всякого сомнения, графиня Карлейл – произнес герцог. – Нас пятерых роднит пикантность этого брака. А если добавить к нам короля Англии Карла и Генриетту-Марию, которой предстоит стать королевой Англии на следующей неделе, то нас семерых. Вот уж воистину: семерка великолепна!

- И я бы даже сказала, если б не звучало не как богохульство, а как государственная измена - любовь всемером – четко произнесла герцогиня. – Однако, любезный граф, не только платоническая любовь объединяет сидящих за этим столом с Герцогом Бекингемом. Но также и то, что Герцог является любовником обеих присутствующих за столом дам.

После произнесения этого откровения в воздухе повисла гривуазная пауза. С каждой секундой становящаяся все тяжелее и радужнее. Которую нарушила Графиня Люси.

ЛЮСИ КАРЛАЙЛЬ: Как это откровенно и точно сказано! А ведь в самом деле, наши дорогие супруги. Как каждому из Вас превосходно известно, герцог Бекингем был моим любовником. За много лет до того, как стал любовником герцогини Шеврез месяц назад. То есть когда мы оба были намного моложе. А значит, и сексопильнее.

ГРАФ: О любовной связи моей супруги с Бекингемом мне конечно известно. А вот о том, что и Ваша супруга, дорогой Герцог, является любовницей Бекингема, не знал.

ГЕРЦОГ: В отличие, насколько я понимаю, от Вас, граф, который узнал о связи фаворита короля Иакова с вашей женой с ее слов, я имел счастье убедиться в их связи воочию.

ГРАФ:  Не хотите ли Вы сказать, герцог, что застали свою жену с Бекингемом в постели?

ГЕРЦОГ: не в постели, а в гроте. Но это неважно. Главное, что застал.

ГРАФ: Невероятно! И что же Вы сделали, увидев жену, которой в этот момент обладает другой мужчина? Вызвали на дуэль?

ГЕРЦОГ: Вы мыслите по английски, граф. По одной этой фразе видно, что Вы не француз. И никогда им не будете. 

ГРАФ: Почему по-английски? Потому что дуэли в Англии, в отличие от Вашей прекрасной страны -  пока-что не запрещены?

ГЕРЦОГ: Дуэли это вульгарно. К тому же убийства на шпагах или мушкетах существенно сокращают дворянское население нашего королевства, а это не в государственных интересах. Указ короля Франции, который он обнародовал но по совету мудрейшего Кардинала подписать побоялся, мудр. 

ГРАФ: Так что же вы сделали, увидев жену в... как бы поделикатнее выразиться? В объятьях другого мужчины.

ГЕРЦОГ: Я не заметил что Бекингем рядом... точнее сначала рядом, потом сверху, потом снизу, потом сзади, потом даже не знаю как описать - моей великолепной супруги.

ГРАФ: Как же Вам это удалось стоя вплотную к жене не видеть, что её... как бы это поделикатнее выразиться... что она не одна?

ГЕРЦОГ: Как уверены мы с супругой, если муж поднимает скандал из за неверности жены, его следует изгнать из Высшего Света.

ГРАФИНЯ: Как?

ГРАФ: Как! Как... Как это по-французски!!

ГЕРЦОГ: А в Англии разве аристократы поступают не так?

ГРАФ: Абсолютно не так.

ГЕРЦОГ: И как же Вы поступаете в случае обнаружения, что супруга Вам неверна?

ГРАФ: А мне не требуется ничего обнаруживать. В аристократической Англии превыше всего не гривуазность, а честность. Моя жена откровенно рассказывает мне о своих романах. Так же, как я тебе, моя драгоценная, рассказываю о своих.

ГЕРЦОГИНЯ: Постойте ка, наши дорогие мужья. Мне кажется, что Вы сформулировали главное различие между путем, который избрала Англия, и путем, который избрала для себя Франция. В Англии превыше всего открытость и ясность, тогда как во Франции пикантность и гривуазность ^[ii].

ГРАФИНЯ: Как это тонко подмечено! А ведь это действительно так! Браво! Брависсимо!

ГЕРЦОГИНЯ: Это открытие известно покамест только за этим столом. Но если мы постараемся, учитывая наши возможности, влияния и таланты, то именно так и будет.

ГРАФИНЯ: Во время блистательной свадьбы, в которой две наши семьи, являющиеся в некотором роде одной семьей (благодаря герцогу Бекингему и Вашим, высокочтимые мужчины, супругам), Англия и Франция на мгновение соединились. Чтобы, сохраняя симпатию и уважение, навсегда разойтись.

ГРАФ: И какой же путь, герцог, по вашему мнению более победоносен и перспективен: Английская прямота или французская неопределенность?

ГЕРЦОГ: Я думаю оба. Если б не было одной из наших прекрасных стран, все человечество стало бы неизмеримо беднее. И замысел Всевышнего, который создал Адама и Еву в шестой День Творения для того, чтобы они - а также и мы с Вами как прямые потомки прародителя и прародительницы плодились и размножались не в Райской невинности, а на Земле, был бы не выполнен.

========================

[i] Нечто подобное произошло девятнадцатью годами ранее в России, где католичка Мария Мнишек в мае 1606 года стала женой православного царя Лжедмитрия I выдававшего себя за сына Ивана Грозного, а после убийства мужа - женой следующего самозванца Лжедмитрия II, выдававшего себя за первого самозванца – оба раза без принятия православия. Отличие, однако же, состояло во-первых, в том, что цари государства Российского были не протестантами, а православными. Во-вторых, оба брака первой коронованной царицы России Марии Мнишек (в отличие от брака Карла I и Генриетты-Марии Французской продолжались очень недолго. И в третьих, оба мужа Марии Мнишек, объявленные самозванцами, были казнены вскоре после их меж-конфессиональных свадеб, тогда как казнь Карла Первого произошла лишь через 24 года после неё.

[ii] Принцип, родившийся во время подсмотренного нами обеда: если муж застает любовника у жены, он ни в коем случае не должен устроить скандала, а найти гривуазно-пикантный выход из ситуации, во Франции стал доминирующим при следующих Людовиках:  с Четырнадцатого до Шестнадцатого

========================

  

  

справа вверху Портрет Джеймса Хэя, графа Карлайла 

слева вверху Клод Лотарингский, герцог де Шеврёз

слева и снизу Lucy Percy графиня Карлайл 

справа и снизу герцогиня Шеврез в образе Артемиды-охотницы