От протеста к бунту
После того как подавший в отставку премьер-министр Ливана Саад аль-Харири отказался браться за формирование нового правительства, политико-экономический кризис в Стране кедров перешел в новую фазу.
Как мы уже сообщали, поводом для массовых протестов, продолжающихся более двух месяцев и приведших к уходу премьера, стала попытка властей обложить налогом тех, кто для бесплатного общения использует приложения к мобильным телефонам типа WhatsApp. Реальные же причины лежат гораздо глубже: страна находится в самом тяжелом с момента окончания гражданской войны экономическом кризисе, обусловленным неэффективным руководством традиционных политических элит в сочетании с колоссальной по масштабам коррупцией.
Важно отметить, что в конфессионально разрозненном Ливане, протесты охватывают представителей всех верований. Однако когда существование ныне павшего правительства аль-Харири оказалось под угрозой, шиитские движения “Хизбалла” и АМАЛ, оказывающие решающее влияние на ливанскую политику, выступили против отставки премьера. Вот только у того под давлением протеста не оставалось выбора. Теперь же он наблюдает за происходящим со стороны, чему по ряду признаков поспособствовали его саудовские союзники. В Эр-Рияде и, вероятно, в Вашингтоне сочли, что при наличии у “Хизбаллы” со товарищи большинства в ливанском парламенте незачем “их человеку” де факто подыгрывать врагу, одновременно принимая на себя гнев протестующих. Реакция Насраллы была молниеносной: в качестве альтернативного кандидата в премьеры, которого поддержали 69 из 128 депутатов, был избран малоизвестный “независимый” политик-суннит, доктор Хасан Диаб, в первой половине уходящего десятилетия занимавший пост министра просвещения. Помимо того, что Диаб человек образованный (специализируется на компьютерных науках и педагогике) и ему 60 лет, сказать о потенциальном главе правительства Ливана особо и нечего. Правда, если верить отдельным комментаторам, среди которых экс-премьер Наджиб Микати, в кабинете которого Диаб заседал, новый ставленник “Хизбаллы” и ее союзника, христианина-маронита, президента Мишеля Ауна, не подходит для такой должности.
На формирование нового правительства “технократов и борцов с коррупцией” у нового премьера есть шесть недель, хотя процесс, возможно, не ограничится этим сроком. Стоящие перед Диабом проблемы, как и проблемы Ливана в целом, выглядят неразрешимыми даже для политика большего калибра.
Сторонники “Хизбаллы” и АМАЛа ожидаемо встретили назначение д-ра Диаба с воодушевлением, чего не скажешь об основной массе протестующих, так и не прекративших акции. Экономический кризис в Ливане достиг катастрофических масштабов, на его преодоление требуются масштабные и очень болезненные реформы, а также деньги. Очень много денег. Взять же их при отсутствии поддержки правительства обществом в целом и суннитами в частности, да еще в условиях, когда бал правит “Хизбалла”, просто неоткуда. Ни саудовцы, ни Вашингтон (хотя американцы пока и продолжают оказывать ливанской армии военную помощь) денег не дадут. То же можно сказать и о международных финансовых институтах, щедрость которых стимулирует не только политическая устойчивость, но и план глубоких реформ. Таковой же, на мой взгляд, будущее правительство просто побоится предложить, поскольку его реализация может спровоцировать социальный взрыв. Конечно, есть еще Иран, но уж в больно трудном экономическом и внутриполитическом положении находится этот покровитель “Хизбаллы”, чтобы выделить на спасение ливанской экономикитребуемые суммы.
Теоретически нельзя исключить вмешательства неожиданных игроков – та же Россия в последние годы не раз преподносила сюрпризы, приходя на помощь различным режимам, но в нынешних политических и экономических реалиях подобный шаг Москвы выглядел бы чересчур экстравагантным. Единственный условный актив Ливана – это потенциальные газовые месторождения в его исключительной экономической зоне Средиземного моря, но до окончательной разведки, тем более добычи пока далеко…
Если “с неба” на Ливан не упадут большие деньги, то единственной возможной тактикой будущего премьера (до формирования нового кабинета формально таковым остается аль-Харири) может стать затягивание времени на фоне мер косметического характера. Однако в нынешних обстоятельствах это не более чем незначительное отдаление катастрофы. Экономический же коллапс в этой разделенной на религиозные общины стране всегда грозит перейти в коллапс политический и военный. В данной связи Израиль особенно пристально следит за происходящим у северного соседа: риск того, что кто-нибудь в Ливане захочет переключить общественное внимание с внутренних проблем на “сионистского врага”, в такие периоды повышается.
* * *
Несмотря на массовость протестов и столкновений, уровень насилия в Стране кедров все же пока невелик. Зато шиитский бунт в Ираке продолжает свою кровавую жатву. На данный момент официальные источники называют свыше 460 погибших и два с половиной десятка тысяч раненых. После отставки в ноябре главы правительства Аделя Абд эль-Махди местные политические силы так и не нашли консенсусной фигуры. Попытка назначить откровенно проиранского кандидата вызвала протест не только противников Тегерана, но и вето президента-курда Бархама Салеха, понимающего, что такой шаг приведет к ужесточению народного бунта. Впрочем, бунт, главенствующую роль в котором пока играют именно представители шиитского большинства, в последние дни усилился. Причем протестующие выступают не только против иранской креатуры. Они требуют, чтобы во власть пришли исключительно новые политики, не участвовавшие в управлении страной с момента свержения Саддама Хусейна в 2003 году. Насколько это требование сохранит силу, предстоит убедиться в ближайшие недели, а пока консультации в парламенте по избранию премьера продолжаются, и крайний срок для принятия решения был нарушен уже дважды.
Тем временем появляется все больше информации о стартовавших 15 ноября протестах в Иране, с небывалой жестокостью подавленных режимом аятолл.
Во время самих беспорядков власти отключили страну от интернета, что нанесло удар как по организации протестующих, так и по возможности остального мира следить за происходящим в Иране. Однако с возобновлением работы Всемирной паутины масштабы развернувшейся по всей стране бойни стали вырисовываться все четче, ведь ничего не мешает загрузить в интернет отснятые видеосюжеты и снимки, даже и с опозданием. На момент написания этих строк число жертв, идентифицированных различными правозащитными организациями (пока нет оснований не верить этой информации), превысило 300 человек. Однако судя по недавней публикации такого серьезного СМИ, как агентство “Рейтер”, данная цифра впятеро меньше реальной. Авторы публикации, ссылаясь на информацию, полученную от четырех источников во властных структурах, называют 1500 погибших по всей стране. В их числе около двадцати подростков, 400 женщин и, по всей видимости, считанные силовики.
Согласно упомянутым источникам, решение о немедленном подавлении волнений с использованием любых средств было принято на состоявшемся 17 ноября в Тегеране заседании с участием высшего руководства страны, КСИР и 80-летнего духовного лидера, фактического правителя Ирана Али Хаменеи.
Напомним, что беспорядки, очень быстро достигшие столицы, вспыхнули после неожиданного решения правительства повысить цены на бензин. Выступления были восприняты духовным лидером как угроза режиму, которой на основе опыта других стран региона никак нельзя дать разрастись по масштабам и времени. “Протестантов” объявили врагами революции, а любые методы подавления беспорядков – легитимными. Назавтра после указанного заседания, то есть 18 ноября, бойцы КСИР и подконтрольного ему ополчения “Басидж” начали массово, часто без разбора, применять огнестрельное оружие.
Только для сравнения: в 2009 году во время масштабных протестов, сопровождавших избрание президентом Махмуда Ахмадинеджада, по имеющимся оценкам погибли чуть более 70 человек, а в начале 2018-го, когда поводом к беспорядкам стали причины экономического характера, обошлось 20 погибшими. Сравнение более чем показательно, так что речь, несомненно, идет о самых бурных и кровавых внутриполитических событиях в Иране, начиная с победы Исламской революции в 1979 году.
Давид ШАРП
“Новости недели”
Комментариев нет:
Отправить комментарий