10 картин, которые не так поняли
День вместо ночи, куртизанка вместо аристократки, раскопанная могила герцогини и другие примеры того, как потомки не поняли, что хотел сказать автор
Автор Елена Якимович
Внимание: некоторые изображения в этом материале могут вас шокировать
В любой картине заложено множество кодов и символов, которые легко считывали современники художника, но далеко не всегда — потомки. Путаница и ошибки до сих пор возникают не только со смыслом, но даже с названиями полотен и именами художников. Поэтому и сегодня картина, написанная неизвестно кем, вдруг может оказаться кисти Рафаэля, а в соблазнительной куртизанке опознают даму королевских кровей.
Не святая Екатерина, а простая дама
1 / 4
2 / 4
3 / 4
4 / 4
До реставрации 1934–1936 годов картина Рафаэля, сегодня носящая название «Дама с единорогом», приписывалась разным художникам и считалась изображением святой Екатерины, с типичными атрибутами ее мученичества — колесом и пальмовой ветвью. После реставрации не только подтвердилось, что автор портрета — Рафаэль, но и выяснилось, что на руках дама держит маленького единорога (символ девственной чистоты), а значит, никакого отношения к святой Екатерине не имеет. Кто превратил обычную даму в святую, по-прежнему неизвестно.
Однако на этом история не кончилась. Сделанный позднее рентген выявил, что на месте единорога раньше была изображена собачка (символ верности). И наконец, найденный и хранящийся сегодня в Лувре набросок к картине показал, что и собачка — не изначальный вариант! Рафаэль сначала изобразил свою модель вообще без атрибутов. Счищать живопись до первоначального слоя реставраторы не стали, и единорог остался на картине. И в названии.
Не женщина, а мужчина
Сомнения в том, что «Лютнист» Караваджо — юноша, а не девушка, связаны с расхождением версий у его биографов XVII века: так, Джованни Пьетро Беллори пишет, что это женщина, а Джованни Бальоне — что мужчина . Это, в общем, не удивительно: герои ранних работ Караваджо выглядят женственно, и в подписях к картине в разное время указывали разный пол: у Брокгауза и Ефрона (1890–1907) это «Мандолинист», в альбомах Эрмитажа 1950-х годов — «Девушка с лютней». Связано это в первую очередь с тем, что первоначально картины, находясь в частных собраниях заказчиков, не имели названий. Нужда в названии возникала, когда работы выставляли на аукцион, передавали в музей или помещали в каталог. В 1960-е на разных выставках картину подписывали то в мужском, то в женском роде. Мнение, общепринятое сегодня — о том, что на картине изображен юноша, — утвердилось только к 1970-м годам. В результате исследователи сошлись на том, что поскольку у раннего Караваджо все юные герои в подобных (светских) сюжетах — юноши, а не девушки, то нет оснований считать обратное. Кроме того, в 1980-е годы были расшифрованы ноты, лежащие на столе: это басовая (то есть однозначно мужская) партия мадригала Якоба Аркадельта «Вы знаете, что я люблю вас».
Не ночь, а день
Полотно Рембрандта, изображающее выступление стрелковой роты капитана Франса Баннинга Кока и лейтенанта Виллема ван Рёйтенбюрга, получило свое знаменитое название «Ночной дозор» лишь через полтора века после написания. Оно впервые упоминается в 1797 году художником Ламбертусом Классенсом в связи со сделанной им гравированной репродукцией картины. К тому моменту работа Рембрандта потемнела от времени и копоти, и казалось, что сцена со стрелками происходит ночью. Лишь в 1946–1947 годах, когда картина была отреставрирована, стало ясно, что дело происходит днем. Более того, по мнению некоторых исследователей, тени на картине примерно соответствуют двум часам дня. Но название «Ночной дозор» так и осталось.
Не испанский быт, а древнегреческий миф
Известную картину Диего Веласкеса «Пряхи» в XIX веке считали воссозданием повседневной сцены в королевской мануфактуре гобеленов «Санта-Исабель» в Мадриде. Кроме прочего на это указывал интерьер, в котором разворачивается сцена. При этом известно, что еще в XVIII веке (вероятно, после пожара 1734 года в мадридском Алькасаре) картину надставили со всех сторон, в результате чего пространство из абстрактного стало архитектурно оформленным. На рубеже XIX–XX веков некоторые ученые высказывали идеи о мифологическом сюжете, но он был точно определен только к 1948 году. Выяснилось это благодаря исследованиям Диего Ангуло Иньигеса и публикации документа XVII века, в котором была описана коллекция Педро де Арсе, королевского егеря, которому принадлежала картина. Из описания следовало, что Веласкес посвятил картину мифу из «Метаморфоз» Овидия о состязании ткачихи Арахны с покровительницей ткачества Афиной, которая в итоге превратила соперницу в паука. После этого картина получила двойное название (старое — «Пряхи», и новое — «Миф об Арахне»).
Не Альба, а Пепита
1 / 2
2 / 2
Еще при жизни Гойи критики, журналисты и писатели упоминали о легенде, согласно которой моделью для его картин «Маха обнаженная» и «Маха одетая» была аристократка Мария Каэтана де Сильва, 13-я герцогиня Альба. Более того, ходили слухи о том, что между ними был роман. Легенду опровергали много раз, впервые это сделал в 1867 году биограф Гойи писатель Шарль Ириарте. Для того чтобы очистить честное имя герцогини, потомки даже эксгумировали ее останки — правда, это ничего не доказало, так как они плохо сохранились. В 1870 году было сделано предположение, что моделью послужила любовница (а позднее жена) маркиза Годоя, в коллекции которого первые годы хранились обе картины, Хосефа Тудо, известная под именем Пепита. В итоге многие современные исследователи придерживаются именно этой версии. Хотя вполне возможно, что художник вообще писал картину не с натуры либо как собирательный образ нескольких натурщиц.
Ни та, ни другая
Скандально знаменитая картина Гюстава Курбе «Происхождение мира» до 1995 года находилась в частных собраниях и была неизвестна широкой публике. Естественно, одним из главных вопросов после обнародования работы стало имя модели. По одной из версий, моделью была рыжеволосая ирландка Джоанна Хиффернан, подруга и натурщица художника Уистлера: в 1865–1866 годах она неоднократно позировала и Курбе. По другой версии, это могла быть одна из любовниц заказчика картины, дипломата Османской империи и коллекционера Халил-бея, Жанна де Турбе. В 2013 году исследователь Жан-Жак Фернье высказал предположение, что картина на самом деле — часть более крупного полотна. Это предположение возникло после того, как в 2010 году в антикварной лавке был найден фрагмент с изображением откинутой назад женской головы с пышными волосами, который Фернье атрибутировал как работу Курбе. Но сотрудники музея Орсе, исследовав полотно, отвергли эту версию. Наконец, в 2018 году появилась сенсационная находка: писатель Клод Шопп нашел в переписке Александра Дюма — сына намек на то, что Курбе писал другую любовницу Халил-бея, бывшую танцовщицу Констанс Кеньо. Эта версия звучит гораздо убедительнее прочих, но часть исследователей по-преж нему сходится на том, что имя модели неизвестно.
Не аристократка, а куртизанка
1 / 2
2 / 2
Героиня картины Ивана Крамского «Неизвестная» трактовалась многими современниками как куртизанка — известно, например, знаменитое выражение критика Владимира Стасова «кокотка в коляске». Позднее зрители перестали считывать и язык костюма (остромодного, не принятого у аристократок), и антураж (открытая коляска, пустое место рядом). К тому же после выхода в свет стихотворения Блока «Незнакомка» (1907) в представлении публики соединилось два образа (в описании Блока есть и атласная ткань, и страусиное перо, и узкая рука), и даму стали воспринимать как таинственную и утонченную. Хотя в действительности незнакомка Блока — тоже вовсе не благородная дама, а проститутка. Юрий Нагибин в своем дневнике оставил примечательную запись о репродукции картины, увиденной им в доме сторожа в Пушкинских Горах: «В избе с иконой и лампадкой висел большой портрет Пушкина, а рядом репродукция „Незнакомки“ Крамского. Хозяин уверял, что это Керн». При этом в искусствоведческих кругах уже с конца 1930-х было известно, что героиня картины — дама полусвета. Именно так о ней отозвался сын Крамского, передавая работу в Третьяковскую галерею в 1937 году. А в 1953 году в Праге состоялась выставка русского искусства из чехословацких собраний, на которой показали этюд к «Неизвестной». Черты лица и взгляд женщины на этюде не оставлял сомнений: дама вовсе не благородная. Однако вне академической среды мифы о «Неизвестной» продолжают жить до сих пор.
Не вечер, а полдень
1 / 2
2 / 2
Большая серия картин «Руанский собор» Клода Моне включает в себя изображения западного фасада собора в разное время суток. В ГМИИ им. А. С. Пушкина в Москве с 1948 года находятся две работы из серии: «Руанский собор в полдень» и «Руанский собор вечером». Еще до революции, когда картины находились в собрании Сергея Щукина, критики путали их местами (в каталогах советского времени эта ошибка продолжает жить): это было связано, вероятно, с привычными ожиданиями и стереотипами, ведь собор в полдень изображен в холодных тонах, а в вечернее время — в теплых. Известный физик и исследователь живописи Борис Раушенбах в 1986 году помог музейным сотрудникам, подсказав, что фасад собора западный и днем солнечные лучи не могут на него попадать напрямую. С тех пор таблички под картинами находятся на правильных местах.
Комментариев нет:
Отправить комментарий