Мирон Я. Амусья,
А я ещё не уголовник!
(Замечания
не юриста о «деле» Сары Нетаньяху)
Один несправедливый
приговор влечет больше бедствия, чем многие преступления, совершенные частными
людьми; последние портят только ручьи, только одинокие струи воды, тогда как
несправедливый судья портит самый источник.
Ф. Бекон
Отчего под ношей крестной,
Весь в крови влачится правый?
Отчего везде бесчестный
Встречен почестью и славой?
Г.
Гейне
16 июня СМИ сообщили о своеобразной «сделке
века» - подписании соглашения между С. Нетаньяху и прокуратурой, согласно
которой обвиняемая частично признаёт свою вину, а ей за это смягчается
наказание. Ей положили штраф в 55000 шекелей вместо фигурирующей в обвинении
суммы в 360000 (350000 убыток и 10000 судебные издержки), и смягчили
формулировку обвинения. Теперь её обвиняют «всего лишь» в «ненадлежащем
использовании государственных средств», которыми она даже чисто технически
не могла сама распоряжаться. Она признала себя виновной в «махинациях в виде преднамеренного
использования ошибки другого человека без мошеннических намерений». Теперь,
стало быть, жена ПМ не «мошенница, обманувшая общественное доверие», а всего
лишь «эксплуататор ошибки» некоего служащего, допустившего недогляд.
Отмечу сразу, что
никогда не верил, будто «ненатаньяхи» - так называемые «левые»,
бывшие генералы (КЛ), Авода и Мерец с ними, обеспокоены «чистотой власти».
Напрасно, например, один постоянный автор уважаемого журнала повторяет, как
заклинание, будто «в КЛ объединились люди разных политических взглядов,
общим для которых было стремление к чистоте власти». Он уверяет, что сам
пишущий относится «к тем в Израиле, кто считает, что продолжение нахождения
у власти человека, обвиняемого в совершении уголовных правонарушений, разрушает
мораль общества». Весь суд над С. Нетаньяху ясно показал, что никакой
борьбы за чистоту власти да и за мораль общества здесь нет и в помине. А есть оговор
и попытка спасения чести следственно-прокурорского мундира, совершенно
загаженного не менее чем четырьмя годами беспрерывно сливаемых в прессу
недостоверных, убедительно опровергнутых или просто недоказуемых предположений,
домыслов, слухов.
«Борцам за чистоту» теперь можно только ссылаться
на «королеву доказательства» (см. недоброй памяти А. Вышинского) – «добровольное
признание» - ничего другого в деле
не оказалось. Обвинение С. Нетаньяху явно рассыпалось. А сам факт того, что она
пошла на соглашение, вместо суда, показывает лишь, что поток грязи из СМИ и от
недобросовестных политиков замучил «обвиняемую» до предела. Это не
удивительно – четыре года постоянных издевательств в СМИ кого угодно могут
сломить. Конечно, жаль, что С. Нетаньяху не пошла на судебное разбирательство,
и предпочла, по совету адвокатов, на компромисс. Одни недавние заголовки в СМИ
вроде 9го канала «Сара Нетаньяху осуждена за
уголовное преступление» чего стоят. И ни одного голоса слева, со
словами осуждения этого безобразия не раздалось. Да и зачем? Ведь не за
натуральную чистоту власти, а за её прямое отрицание боролись и борются эти
люди.
Не надо было отказываться
от суда – правоту стоит доказывать, не идя ни на какой компромисс. Конечно, со
стороны давать советы проще, чем выдержать четыре года непрерывного лая «цепных
псов демократии». Меня никто не травил в СМИ, но помню, как трудно было
отказаться от советов адвокатов, говорящих, что в противном случае они «умывают
руки» (см. далее). Хотя и понимал, что согласие, даже частичное, с
несправедливым обвинением мучительно и подтачивает изнутри, компрометируя
снаружи.
Травля семьи ПМ –
позор для всех «ненетаньях». Позор это и для молчащих свидетелей этого
безобразия, из тех, кто могли ответить, но предпочли отмолчаться, памятуя, что
«молчание - золото». Забыли видно слова великого барда:
«И не веря ни сердцу, ни разуму,
Для надежности спрятав глаза,
Сколько раз мы молчали по-разному,
Но не против, конечно, а за!».
Сколько раз в связи с этим очевидным
делом, как и с многочисленными обвинениями в адрес самого ПМ, я слышал банальное
«нету дыма без огня», «не могут все быть неправы». Как часто вот это
парализующее и ложное все удобно затыкает людям рот.
То, что в «деле»
С. Нетаньяху не нашлось оснований не только для уголовного преследования, но и
для сколько-нибудь серьёзного обвинения – очевидно. Ведь нарушение не закона, а
служебной инструкции, написанной какими-то чиновниками средней руки, не есть
преступление. А именно эта инструкция, к С. Нетаньяху вовсе не относящаяся,
поскольку она не государственная служащая в резиденции ПМ, стала основанием не
только для рассмотрения её дела в суде, не только для обвинения в целом, но и
единственным основанием для осуждающего приговора. Как говорится, «за
неимением заказных, пишем на простых». Казалось очевидным - суд по
уголовным делам по определению должен рассматривать только нарушения закона, а
закон есть нечто, принятое большинством голосов в Кнессете, а не группой
чиновников в закрытом режиме.
То, что сразу видно – это позорнейшее решение прокуратуры и суда. Весь мифический ущерб приписан
С. Нетаньяху в угоду «ненетаньяшному» плебсу. Именно эта небольшая
крикливая часть населения Израиля своими непрестанными малолюдными, но еженедельными
демонстрациями «За чистоту власти», подробно и благожелательно отражавшимися
в СМИ, создала ту обстановку, в которой судья уступил в очевидном – не признал
открыто полного провала следствия и прокуратуры в обсуждаемом деле. Напомню,
что жена не есть элемент государственной власти иначе как в слухах и домыслах.
Таким образом, С. Нетаньяху использовалась манипуляторами
из «чистоты власти» только как способ компрометации ПМ, ничего больше.
Особенно резвился плебс
из СМИ. Прокуратура и следствие израсходовали уйму денег – минимально два
следователя получают никак не менее 20000 в месяц каждый, четыре года работы –
это уже траты без малого 2 млн. шекелей. А ещё есть делопроизводство, поездки
для обнаружения доказательств, оплата высоким чиновникам за труд по контролю и
т.п. Всего оценить не могу. А ущерба они нашли, как писал выше, на 360000, т.е.
окупаемость конторы – не более 15%. Дороговато обходится такая «чистота
власти», сопоставимая по финансовому ущербу государству с прямым казнокрадством.
Моя оценка предельно консервативна. Адвокат «подсудимой» сказал в суде, что
«на это расследование было потрачено 20 миллионов шекелей.
Они допрашивали ее, как если бы она была главой преступной организации. Что они
обнаружили в конце концов? Несколько подносов».
Объявленная вина г-жи
Нетаньяху состоит в том, что она воспользовалась ошибкой (?) другого человека,
ответственного чиновника. А что он, я спрашиваю, маленький ребёнок, ошибавшийся
4 года кряду? И почему у него "ошибка", а у неё "преднамеренное"
нарушение? Кстати, заместитель начальника канцелярии ПМ, проходящий по этому же
делу, г-н Саидов, оштрафован на 10000, а жена ПМ – на 55000? Почему? Наверное,
его проступок не волнует борцов «за чистоту власти». Напомню, что СМИ и эти
борцы четыре года врали про «обман общественного доверия». Хотя каждому
очевидно, что жена ПМ перед обществом отчитываться не должна, в его доверии не
нуждается, и ему ничем не обязана. Нет такой штатной должности - «жена ПМ».
Годами врали про «мошенничество», про обман, про пустые бутылки, даже про
злоупотребление «служебным положением»(!). Наиболее наглые прямо
говорили и писали, да и продолжают это делать сейчас, о «Сариной наживе».
Примечательно, что ни один из лгунов не принёс извинений за клевету, хотя все
распространяемые слухи на поверку оказались клеветой.
Не нахожу приличных слов,
чтобы отразить своё отношение к работе следователей и прокуратуры по делу С.
Нетаньяху. Ведь, допустим, она таки смогла нанести государству реальный,
доказуемый ущерб в размере 350000. Тогда она должна компенсировать его
полностью. Этот ущерб нельзя просто свести к 45000, к которым добавляется 10000
судебных издержек в обмен на признание. Это не шук Махане Игуда, где торг
уместен. Кстати, согласно
окончательному документу прокуратуры, «в результате действий подсудимой в
резиденцию премьер-министра была заказана еда на общую сумму 175 тысяч шекелей».
Это за почти четыре года, если я не ошибаюсь, правонарушений? Чем они там
питались, интересно? Ведь когда мы с женой были заметно моложе, к нам не реже
пары раз в месяц приходили гости. А это резиденция ПМ, где её хозяин непрерывно
работает с людьми, не как стремящийся к затворничеству физик-теоретик. За 4
года набегает 200 недель, и сильно сомневаюсь, что у ПМ реже раза в неделю
бывают гости, что означает – 840 шекелей на приём гостей в неделю. То, что все траты
шли на официальные приёмы, подтвердил судья в своём заключении. Да это по цене
обычного ресторана позволят принять в среднем 5 человек. Не густо она, Сара
Нетаньяху на гостей тратилась, маловато для ПМ входило в их дом. И ещё раз
спрашиваю у ответственных за выброшенные впустую государственные деньги работников
следствия, прокуратуры, да и освещавших всё это СМИ – им не стыдно за очевидную
муру? Или «на всё плевать, коль очень хочется».
Конечно, следствие и
прокуратура идут нередко на так называемые досудебные сделки. При них, в ответ
на добровольное признание одного из обвиняемых, позволяющее разоблачить других,
уменьшается наказание того, кто добровольно признал свою вину. Но при этом
очевидно, что вскрываемый ущерб или преступление должны быть значительными,
оправдывая уступки одному в ответ на разоблачение им более тяжких преступлений другого,
или преступления нескольких, ускользающих от правосудия. Так кого же позволило
разоблачить признание С. Нетаньяху? «Я хочу знать имя этого человека!»,-
как писал классик. Однако, такого имени или имён не прозвучало.
Создаётся впечатление,
что организаторам этого дела от прокуратуры и СМИ нужно было именно признание,
а доказать нарушение закона они не могли, потому что нарушений не было. «Цель состояла в том, чтобы свергнуть ее мужа и правительство. …
Государственный контролер решил сделать промежуточный отчет о резиденции
премьер-министра. Этот отчет стал сигналом для охоты»,- сказал на суде
адвокат обвиняемой. Остались от цели лишь клевета и ложь громких обвинений на
потребу плебса - от политики, СМИ, публики. Замечу, что чтение комментариев в
СМИ по этому делу – занятие не для слабонервных, и определённо сродни
погружению в выгребную яму. Во всяком случае, так представила себя значительная
часть комментирующих русскоязычных израильтян. Читать это не только стыдно, но и
страшно – просто поражает уровень деградации.
Разгребаясь в этом, увы,
ещё не «окаменевшем дерьме», я внезапно вспомнил, что года три назад был
тоже наказан за «перерасход государственных средств» университетским
расчётным отделом. Службы Университета после визита кого-нибудь от
государственного контролёра просто шалеют, и его «ату их» ударяет по всем
сотрудникам, и заканчивается несколькими лишёнными разумного содержания
инструкциями. Проверяющие в специфике университетской жизни обычно абсолютно
ничего не понимают, но найти во что бы то ни стало нарушение и издать
инструкцию для них чрезвычайно важно, поскольку это занятие есть основной
механизм самосохранения.
С проблемой этих
инструкций я столкнулся случайно, после того, как в 2010 американское физическое
общество (АФО, почти 60000 членов) послало мне приглашение стать его
иностранным другом, которое я принял. В рамках этой дружбы они проводили
конкурсы на гранты, позволяющие раз в год организовывать приём для членов АФО –
иностранцев. Я предложил предпосылать приёмам небольшие полудневные
конференции, и семь таких мини-конференций провёл. Вот их названия: «Фуллерены
и эндоэдралы как объекты, в которых пересекается физика атомов, молекул и
конденсированного состояния» (2011); «Трение в физике и обществе»
(2012); «Изменение климата – природное или рукотворное явление?» (2013);
«Квантовый компьютер – достижимая реальность, или нереалистичная мечта?»
(2014); «Столетнее путешествии – от классического света к квантам и обратно»
(2015); «Квантовая биология: существует ли она, и важна ли?» (2016), «Может
ли физика быть полезной в генетике человека?» (2017).
После конференций мы шли в ресторан,
где застолье всегда начиналось научным докладом. Сумма денег выделялась АФО по
представлению сметы расходов. Грант, примерно 1000 долларов, переводился на моё
имя, на счёт Университета, и его бухгалтерия принимала документы,
подтверждающие расходы, утверждала правильность и законность трат. Сами отчёты
про суть дела, шли в АФО, и воспринимались на ура, а вся программа каждый раз
отмечалась, как интереснейшая. Цена вечера была, с учётом покупки вина не в
ресторане, а в магазине, примерно 150-160 на человека, а с вином выходила на 15
шекелей больше. Всё шло гладко, пока не сменили начальницу расчётного отдела.
После отчёта ей, я случайно заметил, что с меня сняли неожиданно много денег,
примерно вдвое больше обычного. Решил – ошибка, но был неправ. Оказалось, что
есть инструкция, уже якобы одобренная налоговым управлением, согласно которой, в
случае приглашения на приём только одних израильтян, или даже если их будет
просто больше половины, действует иная норма для приёмов – не более 90 шекелей
на приём одного человека.
Переступивший эту черту облагается
налогом в 90% от истраченной суммы. Выходило, что с потраченной полной суммы на
приём в 800 долларов, я должен заплатить в налоговое управление ещё 720.
Напрасно я ходил по инстанциям, объяснял, что эти деньги передаются АФО для
меня, с целью организовать приём только израильтян – членов АФО в ресторане
(тексты обращения в АФО за грантами, где о месте приёма и о его стоимости для
одного человека всё было чётко написано, я представлял). Убеждал, что деньги и
их трата не могут регламентироваться инструкциями Университета, поскольку это
деньги не его, и не его доход.
Один за другим отпадали потенциальные
мои защитники – директор института, декан, ревизор факультета, профсоюзный
вождь профессоров Университета. Выслушав меня в пол-уха, они сообщали мне нечто
оригинальное, совершенно для меня новое, от «Закон один для всех», через
«Незнание закона не оправдывает его неисполнение» до «закон суров, но
справедлив». Я написал жалобу президенту Университета, университетскому
контролёру, ректору, просил привести ссылку на закон, либо текст указания
налогового управления, также с ссылкой на закон в письменной форме, а не просто
внутреннюю университетскую инструкцию. Я пояснял, что бессмысленный налог
просто позорит Университет в глазах АФО, что он прекратит сотрудничество и
сделает невозможным продолжение всей этой программы. На мои письма отвечали
терпеливо и быстро, но не по существу. Мои доводы просто проходили мимо
адресатов, как через пустоту. В целом, признаюсь, я не преуспел. Ни денег не
получил назад, ни ссылок на соответствующий закон. Понял, что его просто нет, а
инструкцию в Университете сочинили наспех, «на коленке», чтобы успокоить
очередного контролёра. Борьба затягивалась, и я решил прекратить все эти мини-конференции
и приёмы.
Сейчас понял, что ещё хорошо отделался.
Мне это удалось, поскольку я не близкий родственник ПМ и с ним лично не знаком.
А то могли передать дело в суд, требуя выплатить налог и за прошлые годы, при
этом обвиняя меня в том, что я воспользовался ошибкой предыдущей чиновницы,
которая с меня этот мифический налог не сдирала. Оказалось, кстати, что и в
канцелярии ПМ инструкция появилась внезапно, как и в Университете. Вот что об
этом пишет сам Б. Нетаньяху: «речь
идет о незаконном распоряжении, принятом вопреки Основному закону государства
за четыре дня до моего вступления в должность. И все это за 122 шекеля в день,
включая высокопоставленных гостей». Всё-таки ПМ в Израиле уважают больше,
чем университетского профессора, выделяя ему на 32 шекеля для приёма одного
гостя больше – там ведь VIP – персоны, что ни говори. И эту ерунду
пытаются скормить люду как заботу о чистоте власти? Невероятно.
Воспоминания несостоявшегося уголовника
были бы не полны, не расскажи я об уроке, научившем меня, как я упоминал в
начале заметки, не слушать советы адвокатов. И не идти на сделки со следствием,
даже частично беря на себя вину за то, что не делал, в надежде смягчить душу
обвинения и судей, вызывая их сострадание. Дело происходило в далёком 1991, но с
ГКЧП никак не связано. Меня в США, в полутора часах езды от г. Рино, арестовали
и обвинили в безответственном вождении, «создающим опасность для
здоровья и жизни американских водителей». Собственно, это была
непосредственная причина задержания. А во время обыска в Отделении полицейские
нашли у меня в кармане карту, рисованную от руки, и указывающую, как проехать в
ближайшую индейскую деревню. Собственно, за неимением лучшей, это была
единственная цель нашей поездки.
Карта вкупе с советским паспортом не
оставили сомнения, что полицейские имеют дело со шпионом, и бдительный сержант,
их начальник, уже, наверное, мысленно примерял себе лейтенантские погоны. От
меня потребовали казавшийся тогда огромным залог в 600 долларов и посадили в одиночную
КПЗ, где я провёл 6 часов, пока жена созванивалась с нашим знакомым. От него
вскоре приехал его сын со своим приятелем, юрисконсультом фирмы «Порш».
Он потребовал, чтобы машину от полицейского участка вёл я, несмотря на перенесённый
стресс. Это позволило потом ему утверждать в суде, что никакой «безответственности»
в вождении у меня не было. По приезде к приятелям, он же велел мне сразу
записать подробные показания, поскольку был уверен, что полицейский в итоге начнёт
путаться в деталях, и перезабудет их к моменту суда. По его указанию, я должен
был выбрать общее заключение - «виновен», пусть и частично, или «не
виновен», и советовал, на сказанном единожды твёрдо стоять. Я выбрал «не
виновен». С этим я на следующее утро уехал в Питтсбург на заседание
физического общества, а затем и назад, в СССР.
Председатель юридической комиссии
общества, профессиональный физик и адвокат, а также ряд приятелей - физиков
убеждали меня в том, что я должен взять часть вины на себя, поскольку для судьи
я чужой, а полицейский – свой, и отказ от признания вины только усугубит моё
наказание. Я отказывался, и оказался прав. Суд прошёл в моё отсутствие примерно
через год, где мои интересы по предварительной письменной доверенности
представляли декан факультета Университета в Рино, и юрисконсульт «Порш».
Судья признал моё задержание, а также арест полностью неосновательными и незаконными,
и отметил вину полиции в инциденте. А как я выглядел бы, признай хоть частично
свою «вину»?
Были потом ещё пару случаев, когда я имел
основание убеждаться – стоять на своей правоте, пусть и нелёгкая, но
единственно правильная позиция. Однако понимаю, что советовать легче, чем
следовать советам. Особенно с учётом той абсолютно ненормальной обстановки,
созданной в стране крикливыми группами борцов за псевдо-чистоту власти, которые
в своей грязной работе опираются на поддерживающие их многие СМИ.
Иерусалим
Комментариев нет:
Отправить комментарий