«Сева, ты мой самый любимый человек»

«Сева, ты мой самый любимый человек»

Матвей Гейзер 29 декабря 2017

Знаменитому актеру театра и кино Всеволоду Осиповичу Абдулову, обожаемому Севе Абдулову сегодня исполнилось бы 75 лет.

* * *

Кажется, это было в 1977 году. После ужасной автокатастрофы Сева оказался в больнице в безнадежном состоянии. Произошло это в Тульской области вблизи города Ефремова. Спустя время, когда Севу уже выписали из больницы и во МХАТе отмечали 50-летний юбилей Олега Ефремова, счастливо закончившаяся автокатастрофа стала поводом для эпиграммы, которую на капустнике прочел Владимир Высоцкий:

Здесь режиссер в актере умирает,

И вот вам парадокс и перегиб:

Абдулов Сева – Севу каждый знает –

В Ефремове чуть было не погиб…

Здесь уместно напомнить, что инициатором перевоза из больницы города Ефремова безнадежно больного Севы в Тульскую больницу был Высоцкий. Его привезли на вертолете. А когда Севу реанимировали, к нему пришли Станислав Говорухин и Владимир Высоцкий со списком дюжины ролей в фильме «Место встречи изменить нельзя» – на выбор. Со сценарием фильма Сева был знаком еще до катастрофы.

Посмотрев внимательно на посетителей, он сказал:

– А если не поправлюсь к началу съемок…

– Не имеешь права, – почти серьезно заметил Высоцкий.

Как известно, в этом фильме Сева сыграл роль милиционера Соловьева. И как сыграл!

Помню, как тогда, в 1977 году, мама Севы – светлой памяти замечательная Елизавета Моисеевна Абдулова-Метельская – повторяла: «Он выживет, мой мальчик. Не может быть, чтобы я потеряла и третьего сына». Кто знает, может молитвы ее дошли до Небес, и они даровали ей и всем нам, любившим Всеволода Абдулова, еще 25 лет счастья общения с ним. Ушел из жизни актер в июле 2002 года.

* * *

В конце лета 1991 года я узнал, что Севу увезли в больницу в очень тяжелом состоянии. Одни говорили – инфаркт, другие – инсульт… Звонил я ему многократно, однако телефон несколько дней молчал. А позже, в конце августа, трубку снял… сам «умирающий». По голосу уловил – Сева был навеселе:

– Разве мог я оставаться там, в больнице, когда в Москве эта мразь решила совершить переворот?»

Я как «старший» – Сева моложе меня на полтора года – пытался урезонить его, на что услышал:

– Если вправду желаешь мне добра, приезжай. Полечимся вместе.

Тогда в августе 1991 года он остался жив. А умер, как все истинные праведники, быстро знойным, жарким летом 2002-го.

Его любили все, кто ценит в человеке бескорыстность и доброту, честность и великодушие. В одной популярной московской газете некролог по Всеволоду Абдулову был озаглавлен: «Остался только голос»…

Не так это, не так! В коротких заметках, посвященных его памяти, я не буду подробно останавливаться ни на вечерах в доме Абдуловых, ни на творчестве Всеволода Осиповича в театре (он с юности был актером МХАТа); ни на его работе в кинематографе (последние годы, правда, не на экране, а «за ним», – и в этой области он оставил заметный след). Здесь уместно вспомнить мою давнишнюю беседу с Зиновием Ефимовичем Гердтом. Я спросил его однажды, есть ли у него среди сыгранных им ролей в кино самая любимая. На что он со свойственной только ему скромностью сказал:

– Не могу ответить на ваш вопрос… Любимая моя роль? От автора – в ромовском фильме «9 дней одного года». И вообще иногда за экраном можно сказать гораздо больше, чем «с экрана».

Так вот, последние годы Всеволод Абдулов был чаще «за экраном», чем «на экране». Но работал так же вдохновенно, добросовестно, как и в пору, когда снимался в кино.

В памяти тех, кто знал Всеволода Абдулова, кто общался с ним, навсегда останется его обаяние, лучащаяся доброта – все это помогало людям, с ним общавшимся, как говорится, и в радости, и в горе. И еще – в памяти тех, кто хоть раз видел улыбку Всеволода Абдулова, она останется навсегда.

* * *

Года три назад я привез Севе свою книгу «Семь свечей». В ней есть очерк «Раневская и Михоэлс», ему посвященный. Он пробежал глазами текст и сказал:

– Мотя, ты, похоже, единственный летописец нашего дома. Я дополню твою летопись.

В тот день он проводил меня через дворы своего детства до Тверского бульвара, вспоминал события, здесь происшедшие: драки с однокашниками, первое свидание «вот под этой аркой». Мог ли я тогда думать, что встреча эта окажется последней! Впрочем, и после этого мы виделись не раз: в театрах, на московских «тусовках», но это уже были не те встречи. И уж коль упомянул о последней встрече, то расскажу и о первой.

Было это 14 июня 1978 года. Это день памяти Осипа Наумовича Абдулова, отца Всеволода. Анастасия Павловна Потоцкая, вдова С. М. Михоэлса, представив мне молодого человека, показавшегося мне даже юным, сказала:

– Это Всеволод Осипович Абдулов. Юноша, в которого я влюблена давно, и никакие соперницы мне не страшны.

На что Всеволод ответил:

– Асенька, у вас не может быть соперниц, это у меня могут быть соперники.

Я обратил внимание на некую необычность: Анастасия Павловна Потоцкая, которой было тогда уже далеко за 60, называла Севу Абдулова по имени и отчеству, он же ее – по имени. Суть этого я узнал много позже, в середине 80-х, когда часто стал бывать в доме Абдуловых.

* * *

Очень часто, и это вполне естественно, имя Всеволода Абдулова ассоциируют с легендарным Владимиром Высоцким – их связывала настоящая мужская дружба, безграничная любовь к истинному искусству и беспредельная ненависть к любой фальши в нем. И горько бывает от того, что порой в интерпретации тех, кто объявлял себя друзьями и Высоцкого, и Абдулова, последний преподносится только как друг Высоцкого. Будто бы Всеволод Осипович не сыграл несколько блистательных ролей в чеховском МХАТе. Много незабываемых образов создано им в кино. А дуэт Высоцкий – Абдулов действительно достоин наивысшего уважения. Не раз они не в переносном, а в буквальном смысле слова спасали друг друга. Вот что поведала мне однажды Елизавета Моисеевна:

– В конце 1966 года Володя (Высоцкий. – М. Г.) в очередной раз запил. Сева с ним «крепко поговорил», сказал, что даже не хочет его видеть на своем дне рождения. А этот день всегда был праздником для всех Севиных друзей. Вот где были настоящие импровизированные концерты!

– Что было после разговора Севы с Володей? – спросил я ее.

Сева Абдулов. 1947 год.

Елизавета Моисеевна, порывшись в кипе бумаг, достала записку, предупредив меня, чтобы я «не донес» об этом Севе, и сказала, что она тайком, зная рассеянность сына, ее скопировала:

– Если пропадет у Севы – потомкам останется.

Я прочел записку. В ней Высоцкий клялся никогда больше не пить. Одну фразу запомнил точно: «Сева, ты мой самый любимый человек».

* * *

Вновь вернусь к первой встрече с Всеволодом Абдуловым, то есть к той, когда я услышал его обращение к графине Потоцкой по имени. Прошло много лет, думаю, это было в конце 80-х, и он рассказал мне историю, об этой «фамильярности».

Я излагаю ее по памяти, ибо и сегодня помню живой артистический рассказ Севы.

Осип Абдулов, отец Всеволода. 1940-е годы

В 1947 году, гуляя с мамой по Тверскому бульвару, они встретили мужчину, который забавно играл с маленьким щенком. Сева решил, что это дрессировщик цирка. Ухватившись руками за мамину юбку, увлеченно наблюдал за всем происходящим. Через какое-то время щенок, заметив Елизавету Моисеевну, бросился к ней с радостным визгом, а потом подошел и сам хозяин. Он расцеловался с Елизаветой Моисеевной, чем немало удивил ее сына. Потом, обратившись к Севе, сказал:

– Не бойся, поиграй с собачкой. Это твой братик. Твоя мама – его мама, а я – его папа.

Это был тот самый «знаменитый» щенок, подаренный Михоэлсу и Абдуловой за исполнение польки в новогоднюю ночь в ЦДРИ в 1947 году. Это был тот же щенок, который, как вспоминает А.П. Потоцкая, в ночь убийства Михоэлса, когда еще никто в Москве об этом не знал, спрятался под кровать, жалобно визжал, и выманить его оттуда было невозможно никакими приманками.

В роли Николки. «Дни Турбиных», МХАТ. 1960-е годы.

Когда после этой прогулки Сева с мамой вернулся домой, он устроил истерику:

– Почему мой братик не живет в нашем доме?

После долгих уговоров стороны пришли к «консенсусу»: Сева будет звонить «второй собакиной маме», ее зовут Ася, и гулять с собакой они будут каждый день вместе.

Через несколько дней отец Севы принес домой кота, который и заменил ребенку собаку. А «собакину маму», то есть графиню Анастасию Павловну Потоцкую, Сева с детства называл Асей.

В роли югославского партизана. Начало 1970-х годов.

Рассказывая о Севе Абдулове, не могу не вспомнить его отца, знаменитого актера, народного артиста России Осипа Наумовича Абдулова. Он, преодолев физический недостаток (хромал на одну ногу), играл изысканных аристократов, даже королей, и зрители не замечали его хромоты. Прочитав в «Литературной газете» в феврале 1989 года мою статью «Графиня и король» о Потоцкой и Михоэлсе, Сева позвонил мне и сказал:

– Если будешь писать книгу о Михоэлсе, расскажи о дружбе моего отца с ним.

А позже, когда книга моя вышла (к моменту нашего разговора она уже была написана), Сева рассказал мне:

– Ты знаешь, иногда мне кажется, утверждать не буду, что гибель Михоэлса катастрофически приблизила смерть моего отца. Я был тогда маленьким (О. Н. Абдулов умер в июне 1953 года) и не очень помню события тех дней, но интуиция подсказывает, что предположение мое небезосновательно.

В роли милиционера Соловьева. Кинофильм «Место встречи изменить нельзя». 1979 год.

Что-то похожее я слышал от Ростислава Яновича Плятта, которого не раз видел на «днях Абдулова» в доме на улице Немировича-Данченко.

Воспоминания о квартире Абдуловых тянутся друг за другом. В особенности – о днях памяти Осипа Наумовича. Застолья в этот день были «радостью со слезами на глазах». Вот произнесенный Р.Я. Пляттом спич, который я запомнил дословно:

– Я и сегодня не мыслю, что нет среди нас двух людей, которых я вижу всегда вместе. Мне кажется, вот сейчас войдут в эту дверь Соломон Михайлович и Осип Наумович и, обнявшись, споют свой любимый дуэт, ими же сочиненный:

Розпрягаймо хлопцы коней

Тай сидаймо водку пыть.

Я ж до дому не поиду –

Дуже жинка будэ быть.

Когда Сева прочел об этом в «Семи свечах», он с грустью сказал:

– Это были совсем другие времена и другие люди. Не знаю, как жили бы они сегодня…

* * *

Итак, когда и почему Сева называл Анастасию Павловну Асей, я рассказал. А почему она называет его по имени и отчеству?

…Спросил ее однажды об этом. Ответила она мне так:

– Я не многих, очень не многих мужчин произвожу в рыцари. Но тех, кого произвожу в это высокое звание, не могу называть по имени.

 * * *

Пройдут годы, и многие случайные знакомые причислят себя к «старым» друзьям Севы. Так его называли многие, даже те, кто мало был с ним знаком. «Новые» друзья не добавят ничего к светлому понятию, имя которому – Всеволод Абдулов.

Все фотографии публикуются впервые. Редакция благодарит дочь В. Абдулова – Юлию за предоставленные фотодокументы.

(Опубликовано в №128, декабрь 2002)