НАДЕЮСЬ НА ФАРС

Соединенные Штаты были задуманы как идеологический проект. Протестанты-диссиденты из Европы пересекли свое «Красное море», которым выпало быть Атлантическому океану, и, используя ТАНАХ как инструкцию и вообразив себя древними евреями, занялись созданием в Америке библейской «еврейской республики». Один из отцов-основателей страны Джефферсон назвал идеологию возникшего общества американизмом.

Населением, отличным от протестантов, оказались многочисленные африканцы, которых в качестве рабов для возделывания плантаций юга страны продали в Америку арабы. Институт рабства, противный духу протестантства, прижился как выгодный экономически.

Джеймс Монро, президентствовавший в 1817–1825 годах, пытался найти решение этому противоречию. По «Миссурийскому компромиссу» 1820 года рабство в стране не допускалось севернее 36° 30’ с. ш. и западнее реки Миссисипи. При этом Монро поддерживал попытку освобождения рабов и возвращения их в Африку.

По его инициативе группу освобожденных американских негров в 1821 году доставили на побережье Западной Африки. Переселенцы основали там город Монровия, названный в честь президента США. У местных вождей за различные товары типа зеркалец и бус общей стоимостью в 50 долларов америколиберийцы, как они себя назвали, купили территорию примерно половины нынешнего государства Либерия, которое и основали.

Рабство в США исчезло в результате гражданской войны 1861–1865 годов. Но отмена его не была целью войны. Резолюция Криттендена – Джонсона, принятая конгрессом США  25 июля 1861 года, через три месяца после начала боев, утверждала, что  война начата Союзом штатов ради  объединения страны и ни в коем случае не ради отмены «экстравагантного института» рабовладения. Резолюция требовала от правительства США не предпринимать действий против института рабства. Это легко объяснимо – в коалицию северян входили четыре рабовладельческих штата: Мэриленд, Кентукки, Миссури и Делавэр.

Лишь 30 декабря 1862 года, под угрозой вступления в войну на стороне южан Англии, чья промышленность задыхалась без хлопка с юга Америки, северяне блокировали порты Юга, Линкольн подписал «Прокламацию об освобождении рабов». После этого англичане не могли вступиться за южан.

Томас Джефферсон

Командовавший армией южан генерал Ли был противником рабства, но сражался за право штатов Конфедерации выйти из Союза. Воззрения же Линкольна, напротив, сегодня выглядят расистскими. Он считал, что после освобождения всех чернокожих нужно, пусть даже насильно, отправить назад в Африку.

Воплощение в жизнь намерения Линкольна не сделало бы счастливыми освобожденных рабов. Предприятие, затеянное Монро, не дало достойных плодов. Нет грустнее чтения, чем описание истории Либерии – самой бедной страны Западной Африки и третьей по этому показателю в мире. Уровень безработицы в ней равен 85%.

Гражданская война стала тяжелым шоком для Америки. Было убито и ранено с обеих сторон около 450 000 человек – примерно 1,5% тогдашнего населения страны. Трудно поверить, что не имелось лучшего пути разрешения проблем. Можно предположить, что существенной причиной гражданской войны явилось накопившееся в обществе ожесточение.

Положение чернокожих американцев со времени окончания гражданской войны постепенно улучшалось, законы 1964-го и 1965 годов уравняли их в правах с белыми и впоследствии даже за счет «позитивных действий» дали преимущества при получении образования, приеме на работу, открытии бизнеса.

В последние полвека в США сложился конгломерат идеологий, альтернативных американизму, звавшийся поначалу либерализмом, сейчас прозывающийся чаще прогрессивизмом или просто «левым».

Первые пропоненты либерализма-прогрессивизма – неортодоксальные евреи. Их духовное наследие – от дедов-социалистов, прибывших к американским берегам в начале ХХ века, от отцов – сталинистов и троцкистов середины века, от гуру Хиллари Клинтон и Обамы радикала Сола Алинского.

Хотя немало чернокожих американцев постепенно приняли идеологию основателей США, некоторые вошли в экономическую, культурную и духовную элиту страны, значительное большинство афроамериканцев идейно относится к левым. Близок к идеям социалистов – перераспределителей богатств был Мартин Лютер Кинг, считавший, что каждый гражданин США должен ежемесячно получать деньги от государства. Но его посыл к ненасильственным действиям и мечта о слепом к цвету кожи обществе непопулярен среди сегодняшних лидеров общины чернокожих.

Заметна в этой общине «Нация ислама», самые известные лидеры которой – Малькольм Экс и сменивший его Луис Фаррахан. Многие молодые афроамериканцы примыкают к ней, находясь в тюремном заключении.

Большинство лидеров чернокожих – христианские священники: Джесси Джексон, Эл Шарптон, Джереми Райт. Общее у исламских и христианских лидеров чернокожих – антибелый расизм и антисемитизм.

Иной отряд прогрессивистов составляют выходцы из Латинской Америки, в которой традиционно сильны социалистические настроения. Важные части левого движения также феминистки и члены движения ЛГБТК.

Наконец, прогрессивисты всем сердцем приняли в свое движение иммигрантов из мусульманского мира.

Левые добились больших успехов в борьбе с американизмом за счет того, что им удалось провести в президенты США на два срока своего клеврета Барака Обаму.

Обама значительно продвинул интересы всех групп прогрессивизма, введя на важнейшие позиции членов Верховного суда двух либеральных женщин – еврейку Елену Каган и латино Соню Сотомайор, помог утвердить в стране однополые браки, назначил в руководство Госдепартамента семерых исламистов, продвинул на положение могущественной региональной державы бывшего изгоя Иран, поддержал бунты чернокожих против сил правопорядка. Медиа, превратившиеся из института информации в инструмент пропаганды, с восторгом поддерживали все начинания Обамы. Историк В.Д. Хансон иронизирует: «Провозглашение Обамы богом или самым умным человеком, когда-либо вступившим на пост, в былые годы не выглядело бы обычной журналистской практикой». Казалось, в США наступает тысячелетний рейх прогрессивизма.

Конечно, случись полное торжество прогрессивизма, он нес бы противоречие в себе самом. Победа движения «Черные жизни важны» (по определению Юлии Латыниной – Ку-клукс-клан наоборот) над органами правопорядка превратила бы всю страну в подобие южного Чикаго, в котором за прошлый год огнестрельные ранения, 762 из них смертельные, получили 4334 человека. На феминисток исламисты надели бы бурки, движение ЛГБТК познакомили бы с законами шариата, а в 48 еврейских центров в разных штатах за последний месяц и так поступило 57 предупреждений об угрозах взрывов.

 Однако все великолепие достижений прогрессивистов последних восьми лет рухнуло в одночасье. На президентских выборах 2016 года победил Дональд Трамп, обещающий вернуть США во времена американизма – «сделать Америку великой вновь».

Победа Трампа не могла случиться никак. Против него выступали обе политические партии страны, практически все медиа. В дополнение к этому в резерве у его соперницы на выборах были, по оценке самого Трампа, 3–5 миллионов «голосов» умерших или не имевших права голосовать. Напомню, что перед выборами президент Обама признал за нелегальными иммигрантами право голосовать. Один из приоритетов Демократической партии – не допустив требование к голосующим предъявлять удостоверения личности, оставить нелегалам возможность влиять на результаты выборов.

Восторженно приветствовал победу Трампа израильский политолог Гай Бехор: «На наших глазах разворачивается революция масс, которой еще предстоит охватить весь мир. И Дональд Трамп работает на нее, а вовсе не она на него… Меч пронзит самое сердце политкорректности, подобно социализму превратившейся в порабощающую секту… Не будет больше использования климата для создания всепланетной власти… Золотые дни шиитской оси, взращенной Керри и Обамой, на исходе… Вместе с нарастающей день ото дня мировой революцией в мир возвращается правда». Похоже, Бехор видит в происходящем идейную гибель прогрессивизма.

Дональд Трамп

Однако социолог Давид Голдман предупредил: «Если одна или несколько партий поняли, что отсутствие войны подразумевает конец их существования, у них нет мотива вернуться к миру». Отряды левых в Америке уже вступили на тропу войны.

Денис Прегер пишет об этом: «Америка в настоящее время сражается в своей Второй гражданской войне. Американцы, с очевидным исключением отношения к рабству, сегодня более разделены морально, идеологически и политически, чем были во времена прошлой гражданской войны». Примеры Прегера: «Левые считают идею «плавильного котла» (выплавляющего из разноликих эмигрантских групп американскую нацию) антиафриканской, антимусульманской, антилатиноамериканской. Они подавляют свободу слова где могут, провозглашая мнения несогласных с ними «речами ненависти». Например, если вы считаете Шекспира величайшим драматургом или Баха – величайшим композитором, то вы являетесь сторонником мертвых белых европейских мужчин и поэтому расистом».

Прегер предупреждает: «Если учитывать увеличение насилия левых, такого как мятежи, захваты офисов президентов колледжей и незаконные оккупации правительственных зданий штатов, Второй гражданской войне не гарантирован мирный характер».

Социологи Яша Мунк и Роберто Стефан Фоа нашли, что молодежь Европы и США все более скептична по отношению к демократии и симпатизирует идее сильного правителя или даже военной диктатуры. Первой битвой левой молодежи против революции Трампа стал мятеж в Университете Беркли с поджогом машин и битьем окон, сорвавший выступление консервативного журналиста.

Массовыми оказались антитрамповские марши неприличных теток в розовых чепчиках, символизирующих интимную часть их женской анатомии. Одним из организаторов марша поддержки американских «розовых чепчиков» в Англии явился местный Союз проституток. Непонятно, чем Трамп угрожает сексу без брака и деторождения – идеалу «чепчиков». Тем не менее, каббалистка Мадонна требовала на митинге взорвать Белый дом, а юморист-развлекатель Сара Сильверстин – провести военный переворот. Если это уровень юмора Сары – сочувствую публике.

Феминистки воспринимают как один из знаков полового освобождения свободное пользование нецензурной речью. И тут патриотам русского языка есть чем возгордиться. Реальные мастера русского мата умеют, пользуясь многочисленными формами нескольких корней, выразить любые чувства и пересказать любой сложности текст – хоть философское произведение В.И. Ленина «Материализм и эмпириокретицизм». А что вы перескажете двумя формами одного глагола мата английского? Разве что ту же книжку Ленина: «Ф… Мах; ф… Авенариус; ф… Богданов».

Я видел два ролика: воспитательница детского сада и профессор Нью-Йоркского университета изъяснялись в ненависти к Трампу. Чувства им приходилось передавать, ввиду убогости английского мата, визгом. Русский лингвист-практик объяснил бы теткам, что визг убивает возможные богатые оттенки нецензурной речи.

Известно, что история обычно повторяется дважды: сначала как трагедия, потом как фарс. Я очень надеюсь, что Вторая американская революция не станет трагедией, а выродится, в духе представления «розовых чепчиков», в фарс