Алекс Тарн
Генералы песчаных карьер
Полтора десятилетия тому назад, когда я еще инженерил в Безеке, гендиректором компании назначили отставного генерала Илана Бирана, и на мою долю выпала честь лично убедиться в верности слухов о поразительном убожестве высшего командного состава ЦАХАЛа. Новый манкаль начинал свой день с тренажерного зала, расположенного там же, в тель-авивском комплексе Азриэли. Завершив утреннюю тренировку, потное генеральское тело заходило в лифт, набитый к тому времени прибывшими на службу работниками фирмы, и поднималось в свой начальственный офис, на один из верхних этажей треугольного небоскреба.
Вонь в лифте стояла такая, что хоть нос затыкай. Одна сослуживица рассказала, что ее таки стошнило – едва успела выскочить и добежать до туалета. В принципе, качалка располагала прекрасными душевыми, но Биран предпочитал личную кабинку, примыкавшую к кабинету. На заседаниях с участием манкаля впору было затыкать уже не нос, а уши. Человек имел обыкновение разражаться многословной поучительной лекцией, не имевшей, как правило, ни малейшего отношения к обсуждаемому предмету. Любимой темой Бирана была алгебра и ее уравнения. Этот идиотский бред произносился внушительным тоном пророка и учителя: генерал пребывал в непоколебимой уверенности в своем неимоверном интеллектуальном превосходстве над всеми присутствующими. Последние сначала переглядывались, не зная, куда деться от стыда за державу, а потом попривыкли, поскольку в общем и целом генерал оказался довольно безвредным.
Помимо алгебры, Биран твердо усвоил универсальное правило, гласящее, что не ошибается тот, кто ничего не делает. Вот этим он и был по горло занят все годы своего директорства: ничего не делал. И, соответственно, не ошибался. Те, кто хоть немного послужил в ЦАХАЛе, знает о существовании там особого жаргона, часть которого давно уже перекочевала на гражданку. Одним из основополагающих понятий армейского быта является «кастах» (сокращение от «кисуй тахат» – «прикрытие для задницы»). Мол, что бы ты ни делал, прежде всего позаботься о том, чтобы твои нежные филейные места были надежно прикрыты от возможной ответственности. Кастах в ЦАХАЛе возведен в ранг высокого искусства – от него, по сути, зависит продвижение по службе. Инициатива бывает наказуема, зато кастах – никогда.
Прибавьте к этому принцип «высоких ботинок», сформулированный Буги Яалоном в его бытность раматкалем: в здание Генштаба не рекомендуется входить без ботинок с высокими голенищами – иначе не уберечься от змей и скорпионов. Все там жрут друг друга поедом, как пауки в банке, а в промежутках меж гадами и тарантулами только и слышится: «шу-шу-шу… шу-шу-шу…» – это шуршат взаимные доносы, интриги и оговоры. В итоге, на высшие должности пробираются, преимущественно, лишь те, кто, во-первых, ничего не делает, то есть озабочен исключительно кастахом, а во-вторых, максимально искушен в карьерных разборках.
Конечно, все это требует сметки и хитрожопости, но в то же время и подтверждает распространенное мнение о том, что в войнах ЦАХАЛ побеждает не благодаря, а вопреки своим генералам. Тем не менее, выходя в отставку, эти песчаные колоссы на глиняных ногах немедленно оказываются на весьма теплых местечках. Их именуют не иначе как «соль Земли», их назначают в директоры, их заманивают в ведущие политические партии.
Вот послужной список того же Бирана сразу после отставки:
председатель совета директоров нефтеперегонных заводов;
манкаль Безека;
манкаль YES;
председатель совета директоров фирмы «Двигатели Бейт-Шемеша»;
член советов директоров Авиационной промышленности Израиля, фирмы «Нетафим», банка «Масад», фирмы «Дельта» и нескольких инвестиционных фондов;
председатель совета директоров фирмы «РАФАЭЛЬ» и проч., и проч., и проч.
Ничуть не сомневаюсь, что работники всех вышеперечисленных компаний и организаций получили в результате бесценную возможность заново вспомнить школьный курс алгебры.
А мы давайте припомним, каких генералов мы видали в политике. Подавляющее их большинство оказываются «песчаными колоссами» и здесь. Новая карьера обычно не задается, поскольку в политике требуется принципиально иная хитрожопость, чем та, к которой генералы привыкли в ЦАХАЛе. К тому же, въевшаяся в поры привычка к кастаху делает их серыми статистами, способными лишь на повторение убогих банальностей. Их либо сразу отодвигают в сторону (как Хаима Бар-Лева, Моту Гура, Эзера Вейцмана, Ори Ора, Амнона Липкин-Шахака, Яакова Пери, Йоава Галанта, Омера Бар-Лева и др.), либо с легкостью обводят вокруг пальца (как Рафуля и Кахалани), либо выставляют на всеобщее посмешище и поругание (как Ицика Мордехая, Биньямина Бен-Элиезера, Шауля Мофаза и Ами Аялона). А те редкие случаи, когда, забыв про кастах, генералы песчаных карьер решаются-таки взять на себя реальную ответственность, вспоминаются потом как страшный сон: Моше Даян (чудовищный провал войны Судного дня), Ицхак Рабин (национальное несчастье Осло), Эхуд Барак (позорное бегство из Ливана и кровавая 2-я интифада), Ариэль Шарон (преступная депортация евреев из Гуш-Катифа).
Так и хочется взмолиться, оглядываясь на эту жуткую картину смертей и разрушений: «Б-же, спаси нас и сохрани от отставных генералов ЦАХАЛа!»
Мольба эта актуальна у нас всегда, уместна она и сегодня, когда сразу несколько поддерживаемых услужливой левой прессой песчаных колоссов – как в отставке, так и пока еще в форме – строят недвусмысленные планы на вторжение в политику. Талдычит с трибуны о «ценностях ЦАХАЛа» использованный и отброшенный в сторону Буги Яалон, многозначительно бубнит дежурные банальности еще не счистивший с плеч грязь «дела Арпаза» Габи Ашкенази, изо всех сил изображает значительное лицо Бени-рыба-ни-мясо-Ганц, снова выпрыгивает из штанов в своем нью-йоркском апартаменте Эхуд Барак… Есть даже целый самозваный «Совет национальной безопасности», состоящий сплошь из отставных генштабистов, то и дело рвущихся научить нас поверять сложную общественную гармонию алгеброй генералов песчаных карьер.
А не так давно, включив телевизор, я вдруг явственно ощутил вонь пятнадцатилетней давности, как будто снова не вовремя вошел в лифт треугольного небоскреба комплекса Азриэли. И точно: с экрана все с тем же значительным видом учил народ уму-разуму мой бывший директор, генерал в отставке Илан Биран.
– Дважды два – четыре! – произнес он торжественным тоном Моше-рабейну, протягивающего народу скрижали Завета. – А три плюс два – пять!
Черногривая ведущая Второго канала восторженно заломила руки и закатила пышущие комсомольским огнем очи. Меня чуть не стошнило – как ту мою давнюю сослуживицу. Впрочем, ее тогдашняя повышенная чувствительность была, как впоследствии выяснилось, оправдана ранней стадией беременности. Как все-таки бежит время: еще каких-то четыре года – и родившийся позже парнишка пойдет в армию! Я искренне надеюсь, что он не станет генералом. Уж чего-чего, а этого сомнительного добра у нас хватает с переизбытком.
Вонь в лифте стояла такая, что хоть нос затыкай. Одна сослуживица рассказала, что ее таки стошнило – едва успела выскочить и добежать до туалета. В принципе, качалка располагала прекрасными душевыми, но Биран предпочитал личную кабинку, примыкавшую к кабинету. На заседаниях с участием манкаля впору было затыкать уже не нос, а уши. Человек имел обыкновение разражаться многословной поучительной лекцией, не имевшей, как правило, ни малейшего отношения к обсуждаемому предмету. Любимой темой Бирана была алгебра и ее уравнения. Этот идиотский бред произносился внушительным тоном пророка и учителя: генерал пребывал в непоколебимой уверенности в своем неимоверном интеллектуальном превосходстве над всеми присутствующими. Последние сначала переглядывались, не зная, куда деться от стыда за державу, а потом попривыкли, поскольку в общем и целом генерал оказался довольно безвредным.
Помимо алгебры, Биран твердо усвоил универсальное правило, гласящее, что не ошибается тот, кто ничего не делает. Вот этим он и был по горло занят все годы своего директорства: ничего не делал. И, соответственно, не ошибался. Те, кто хоть немного послужил в ЦАХАЛе, знает о существовании там особого жаргона, часть которого давно уже перекочевала на гражданку. Одним из основополагающих понятий армейского быта является «кастах» (сокращение от «кисуй тахат» – «прикрытие для задницы»). Мол, что бы ты ни делал, прежде всего позаботься о том, чтобы твои нежные филейные места были надежно прикрыты от возможной ответственности. Кастах в ЦАХАЛе возведен в ранг высокого искусства – от него, по сути, зависит продвижение по службе. Инициатива бывает наказуема, зато кастах – никогда.
Прибавьте к этому принцип «высоких ботинок», сформулированный Буги Яалоном в его бытность раматкалем: в здание Генштаба не рекомендуется входить без ботинок с высокими голенищами – иначе не уберечься от змей и скорпионов. Все там жрут друг друга поедом, как пауки в банке, а в промежутках меж гадами и тарантулами только и слышится: «шу-шу-шу… шу-шу-шу…» – это шуршат взаимные доносы, интриги и оговоры. В итоге, на высшие должности пробираются, преимущественно, лишь те, кто, во-первых, ничего не делает, то есть озабочен исключительно кастахом, а во-вторых, максимально искушен в карьерных разборках.
Конечно, все это требует сметки и хитрожопости, но в то же время и подтверждает распространенное мнение о том, что в войнах ЦАХАЛ побеждает не благодаря, а вопреки своим генералам. Тем не менее, выходя в отставку, эти песчаные колоссы на глиняных ногах немедленно оказываются на весьма теплых местечках. Их именуют не иначе как «соль Земли», их назначают в директоры, их заманивают в ведущие политические партии.
Вот послужной список того же Бирана сразу после отставки:
председатель совета директоров нефтеперегонных заводов;
манкаль Безека;
манкаль YES;
председатель совета директоров фирмы «Двигатели Бейт-Шемеша»;
член советов директоров Авиационной промышленности Израиля, фирмы «Нетафим», банка «Масад», фирмы «Дельта» и нескольких инвестиционных фондов;
председатель совета директоров фирмы «РАФАЭЛЬ» и проч., и проч., и проч.
Ничуть не сомневаюсь, что работники всех вышеперечисленных компаний и организаций получили в результате бесценную возможность заново вспомнить школьный курс алгебры.
А мы давайте припомним, каких генералов мы видали в политике. Подавляющее их большинство оказываются «песчаными колоссами» и здесь. Новая карьера обычно не задается, поскольку в политике требуется принципиально иная хитрожопость, чем та, к которой генералы привыкли в ЦАХАЛе. К тому же, въевшаяся в поры привычка к кастаху делает их серыми статистами, способными лишь на повторение убогих банальностей. Их либо сразу отодвигают в сторону (как Хаима Бар-Лева, Моту Гура, Эзера Вейцмана, Ори Ора, Амнона Липкин-Шахака, Яакова Пери, Йоава Галанта, Омера Бар-Лева и др.), либо с легкостью обводят вокруг пальца (как Рафуля и Кахалани), либо выставляют на всеобщее посмешище и поругание (как Ицика Мордехая, Биньямина Бен-Элиезера, Шауля Мофаза и Ами Аялона). А те редкие случаи, когда, забыв про кастах, генералы песчаных карьер решаются-таки взять на себя реальную ответственность, вспоминаются потом как страшный сон: Моше Даян (чудовищный провал войны Судного дня), Ицхак Рабин (национальное несчастье Осло), Эхуд Барак (позорное бегство из Ливана и кровавая 2-я интифада), Ариэль Шарон (преступная депортация евреев из Гуш-Катифа).
Так и хочется взмолиться, оглядываясь на эту жуткую картину смертей и разрушений: «Б-же, спаси нас и сохрани от отставных генералов ЦАХАЛа!»
Мольба эта актуальна у нас всегда, уместна она и сегодня, когда сразу несколько поддерживаемых услужливой левой прессой песчаных колоссов – как в отставке, так и пока еще в форме – строят недвусмысленные планы на вторжение в политику. Талдычит с трибуны о «ценностях ЦАХАЛа» использованный и отброшенный в сторону Буги Яалон, многозначительно бубнит дежурные банальности еще не счистивший с плеч грязь «дела Арпаза» Габи Ашкенази, изо всех сил изображает значительное лицо Бени-рыба-ни-мясо-Ганц, снова выпрыгивает из штанов в своем нью-йоркском апартаменте Эхуд Барак… Есть даже целый самозваный «Совет национальной безопасности», состоящий сплошь из отставных генштабистов, то и дело рвущихся научить нас поверять сложную общественную гармонию алгеброй генералов песчаных карьер.
А не так давно, включив телевизор, я вдруг явственно ощутил вонь пятнадцатилетней давности, как будто снова не вовремя вошел в лифт треугольного небоскреба комплекса Азриэли. И точно: с экрана все с тем же значительным видом учил народ уму-разуму мой бывший директор, генерал в отставке Илан Биран.
– Дважды два – четыре! – произнес он торжественным тоном Моше-рабейну, протягивающего народу скрижали Завета. – А три плюс два – пять!
Черногривая ведущая Второго канала восторженно заломила руки и закатила пышущие комсомольским огнем очи. Меня чуть не стошнило – как ту мою давнюю сослуживицу. Впрочем, ее тогдашняя повышенная чувствительность была, как впоследствии выяснилось, оправдана ранней стадией беременности. Как все-таки бежит время: еще каких-то четыре года – и родившийся позже парнишка пойдет в армию! Я искренне надеюсь, что он не станет генералом. Уж чего-чего, а этого сомнительного добра у нас хватает с переизбытком.
Комментариев нет:
Отправить комментарий