КОНТРОЛЬНЫЙ ВЫСТРЕЛ

 

08:33 am: А. Альмог КОНТРОЛЬНЫЙ ВЫСТРЕЛ


Ликвидация раненного террориста в Хевроне вызвала достаточно мощный резонанс в израильском обществе. Большинство поддержало действия солдата; меньшинство – шумное и агрессивное, немедленно его осудило, еще до начала расследования военной прокуратурой. Министр обороны декларировал, что израильская армия не должна быть «брутальной». С ним моментально согласился главный израильский военный – начальник Генерального Штаба Гади Айзенкот: «Случившееся противоречит нашим моральным ценностям!» Такого же мнения и Главный прокурор армии полковник Загаги Пинхас, сразу же оценивший проишедшее как «преднамеренное убийство».
Попытаемся разобраться.
Во-первых, а это самое главное, армия не должна быть ни моральной, ни брутальной. Армия должна быть боеспособной, и именно это является решающим фактором при оценке любой армии. Морализирование – есть активизация неких установок, ограничивающих действие армии, что затрудняет ей выполнение основных задач.
Далее. А, что, собственно, это такое: «наши ценности»?
Может быть эти ценности взяты из Торы? Совсем нет! В Торе однозначно сказано: «Убей, пришедшего тебя убить!»
Может быть, это христианские ценности? Тоже нет. «Взявший меч, от меча и погибнет!»
Может быть, наконец, эти ценности являются производными от здравого смысла?
Эту ситуацию достаточно просто проанализировать.
Раненного террориста карета скорой помощи оперативно доставит в больницу, где его добросовестно обслужат и, скорее всего, поставят на ноги. После этого террориста препроводят в тюрьму, где у него будут все возможности для дальнейшего улучшения здоровья. Совсем не исключено, что через некоторое время он, окончательно возмужавший и набравшийся необходимого опыта, выйдет на свободу в результате очередного обмена. Чем будет заниматься на вновь обретенной свободе этот субъект израильского правосудия, вопросов не вызывает. Только террористической деятельностью, ибо ничего другого не знает, ничего не умеет, а, главное, за это хорошо платят как пожизненно, так и посмертно.
Круг замкнулся!
Моральные ценности, которым следуют израильские военноначальники, определенно взяты не из этих трех «корзин».
Военнослужащий, участвующий в боевой операции, должен решать оперативную задачу на том или ином войсковом уровне. Солдат знает кто враг, где враг находится, и знает его намерения
Солдат контртеррористической силовой структуры всегда решает тактическую задачу, за исключением операции по захвату террористов. Он не знает кто террорист, где он находится и не знает его намерений. Террористом может быть мужик с топором, может быть девочка-подросток с ножницами. Террориста нельзя брать в плен, потому что он может быть смертником. Террориста можно определить только при непосредственном контакте, а это уже несет смертельную опасность.
Именно поэтому в борьбе с террором должны быть использованы не боевые части, а специальные силовые структуры, использующие адекватные методы.
Человек, ступивший на тропу террора, никогда с нее не сойдет. Террорист не бывает «бывшим», и именно поэтому, насмешкой над здравым смыслом звучит обвинение, поданное военной прокуратурой против арестованного солдата: «Террорист не представлял собой непосредственной опасности».
Террорист опасен всегда: будь то опасность непосредственная или же возможная в будущем. Поскольку «дистанция» между «непосредственной опасностью» и отсутствием оной, неизмеримо мала, оставлять в живых раненного террориста есть сохранение возможности осуществления в будущем нового террористического акта. Это только вопрос времени.
Ценности, которыми руководствуются израильские военноначальники, были определены, и внедрены в общественное сознание в «шумных» шестидесятых годах прошлого столетия, в европейских философских школах.
Человек может выбирать все, что угодно, и стать кем угодно, независимо от того, кем в действительности он является. Отвергается по существу, религия; отвергаются национальная составляющая и культурные особенности.
В результате, шумные студенческие беспорядки в Париже в шестидесятых годах, обернулись мусульманскими погромами в Кельне.
Именно в шестидесятых годах пошла и стремительная поляризация Израильского общества. Израильские политики той эпохи, и Бен Гурион, и Голда Меир, да и тот же Ицхак Рабин с его обещаниями «ломать кости террористам», выглядят сегодня политиками достаточно «правого» толка. В семидесятых годах на благодатной Израильской ниве начали произрастать, занесенные из Европы, споры «ядовитых грибов» неолиберализма, первым из которых в 1978 году было псевдообщественное «Шалом Ахшав». Уже потом появились, как после дождя, «Бецалель», «Шоврим штика» и пр.
Эффективность мусульманского террора стала возможной в условиях нарушения иммунной системы общественного сознания., слишком поздно осознавшего необходимость войны с террором.
Война.
История человечества – есть история войн. За столь длительное время был выработан определенный свод законов, регламентирующих поведение воюющих сторон. Минимизация жертв среди мирного населения, забота о пленных, запрет на взятие заложников и пр. – все это, хотя и неоднократно нарушалось, но и неизменно декларировалось.
Мусульманский террор отказался от всех принятых законов ведения войны. Террор – это беспредел. Мусульманский же террор еще и аморален, ибо ислам проповедует насилие (джихад) и легитимизирует культ смерти (шхада).
В то время, как для Европы, мусульманский террор – трагические эпизоды, для Израиля, мусульманский террор – это трагическая повседневность, которой Израиль противостоит с оглядкой на западных «гумманоидов».
Для чего, например, нужно оповещать жителей дома, в котором укрылись террористы, о предстоящей бомбардировке? Израильских военных, принявших подобное решение, трудно обвинить в наивности. Они прекрасно понимают, что террористы покинут здание вместе с гражданскими лицами. Тогда зачем наносить удар по пустому зданию?
Далее. Что мешает бороться с террором методом, проверенным еще англичанами и индусами: хоронить убитых террористов в свиных шкурах? Англичане, кстати, для верности смазывали пули свиным жиром.
Мешает оглядка на Запад? А может быть личная убежденность в отсутствии должного гумманизма – отказать убитому шахиду во встрече с гуриями?
Искать вразумительный ответ на подобные вопросы следует в той области человеческой психики, где реальность подменена искусственными конструкциями не имеющими ничего общего ни с общественной безопасностью, ни с человеческой жизнью.
Солдат бригады «Кфир» Элор Азария, застреливший раненного террориста, не является ни героем, ни преступником. Он просто сделал то, что необходимо делать в подобных условиях.
AI&PIISRAEL