Марк Шагал. "Белое распятие"
Распятый
мальчик. Он возник в пропагандистской войне между Россией и Украиной не
случайно. За мифическим распятым младенцем в Славянске извечный символ
еврейского коварства и жестокости. В народном сознание сей мальчик давно уже стал
догмой кровавого навета, крепко затверженным призывом: бить жидов.
Но все это «суета сует и всяческая суета».
Настоящая история с распятым мальчиком началась далеко от Украины, давно и
совсем не так.
Мальчик этот был мальчиком еврейским,
обрезанным в срок. Талантливым, умным мальчиком, любившим свой народ и свою
страну. Повзрослев, он решил, что распространение основ иудаизма среди
язычников даст свет подлинной веры разным народам мира, любовь и благодарность тем, кто
свет этот принесет.
Как всякий революционер и реформатор он решил
упростить родную веру в Бога, убрав обрезание, кашрут и культ знаний. Он верно
определил, что сложность иудаизма делает практически невозможным его распространение
среди невежественных и простых людей.
Он был тогда всё ещё учеником и пришел с этой
идеей к учителю. Он сказал, что нет большего греха, чем гордыня и национальный
эгоизм, что евреи не в силах победить своих врагов оружием, но вполне могут
сделать это интеллектом, своей верой, верой в Бога единого.
Учителю нравился ученик упорством и страстью.
Учитель с улыбкой его выслушал, а потом помрачнел и задумался. Он думал о своём,
уже не слушая продолжавшего с жаром убеждать его ученика. Потом, когда тот, как
ему казалось, исчерпал все доводы, сказал:
- Я думаю, дорогой мой, что легко дается, мало
цениться. Я знаю, что знания – тяжкий труд, далеко не каждому доступный, но в
самих знаниях, а не «голой» вере состоит суть нашей религии.
- Хватит Закона Божьего – в нем все. Следуй –
и ты на пути к совершенству, - горячо возразил ученик.
- К Закону нужно идти, как к вере, - вздохнул
Учитель. – Закон – это не приказ солдатам и даже не урок школьникам. Закон –
это форма сосуда. И не так просто понять, что там внутри… По пути к нашему Богу
мы познаем мир, тренируем свой мозг, а не становимся рабами очередного идола. Ты
ждешь благодарности от обращенных. Ты плохо знаешь людей, мой дорогой.
Одиночество в подлинной вере неизбежно, а благодарность так же свойственна роду
людскому, как способность летать.
- Ты сам сказал о главном! – воскликнул
ученик. – Одиночество опасно и ведет к безумию. Я не хочу принадлежать к народу
безумцев!
- Неправда, - возразил учитель. – Нас сотни
тысяч, а потом человек на пути к Богу, на пути знаний не может быть одиноким… Аврам услышал Господа, когда был один. И
никого не было рядом с Моше, когда его окликнул Творец. Все лучшее в мире нашем
начинается с одиночества.
- Но
продолжиться должно с людьми, - сказал ученик. – Мы давно уже ушли от начала.
Мы должны научиться разговаривать с толпой.
- Нельзя разговаривать с тем, кто не может
тебе ответить голосом одинокого, такого же, как ты, человека, - негромко
возразил учитель. - Тобой движут добрые намерения. Твоя душа измучена
ненавистью соседей и упрямым нежеланием язычников понять суть нашей веры. Ты
ищешь пути к миру и согласию, но как часто бывает, найдешь только новую войну.
За мелкие подарки человек готов тысячу раз сказать тебе спасибо, но подари ему
Вселенную – и он непременно попытается тебя уничтожить.
- Но почему?! – воскликнул ученик.
- Все просто, - вновь улыбнулся учитель. –
Владеющий миром не терпит конкурентов. Слишком велико богатство, чтобы им
делиться. Ты ждешь благодарности за подарок, но тот, кому ты сделаешь бесценный
да, сразу решит, что это его собственность и постарается всеми силами забыть о
руке дающей. И здесь, проще всего, уничтожить дарителя. Ты хочешь поставить
свой народ под удар?
- Ты не любишь людей! – воскликнул ученик.
- Я их знаю, - вздохнул учитель. – Ты молод.
Ты очень молод, чтобы понять цену жизни.
- Мне она не нужна! Я готов погибнуть за все,
что говорю. Пусть страшно погибнуть, как казнят язычники. Пусть я умру на
распятии, но я не отступлю, не сдамся.
- Нет! – учитель остановил ученика. – Только
не это! Распятие ужасно. Вспомни о табу
крови в вере нашей, о запрете на мучительство. Распятие – это вызов всему тому,
чему я учил тебя. Это вызов Богу… Тебе
нужно было найти женщину, родить детей и дождаться внуков. Тогда бы ты не стал
думать о смерти.
- Семья – это рабство! Я принесу жертву, -
поднял руки к небу ученик. - Пусть кровавую, мучительную, но именно такая
запомнится на века. В муках я буду говорить им о любви и прощении. И тогда
слова мои с последним дыханием они воспримут, как истину. Это станет протестом
против жестокости язычества и нашего мира. Смертью во имя жизни. Я погибну, как
зерно погибает, чтобы дать колос.
- Слишком красиво, - еле слышно проговорил учитель.
– Вспомни, как умер Моше? Он просто ушел. И никто не знает, где его могила. Ты
тоже хочешь вывести из рабства духа
язычников. Веди, но зачем тебе распятие? И насчет колоса… Ты не растение. Ты - человек.
- Красиво, пусть… Красиво, как жест приближения
к Отцу, - сказал ученик. – Бог так далек и непонятен в нашей вере, а я бы хотел
стать Ему сыном.
- Ты что-то
говорил о грехе гордыни? – напомнил учитель.
Они шли
по каменистой тропе из Иерусалима в Бейт-Лехем и говорили, не замолкая ни на
минуту. Они и сегодня идут по этой тропе – и спорят, спорят, спорят…
Комментариев нет:
Отправить комментарий