ЖАК ПРЕВЕР - еще один пример неразрывности кинематографа с поэзией.
Превер писал не сценарии, а настоящие поэмы в прозе. Он видел новые возможности
в кинематографе. Молчание на бумаге – многоточие и только. В кино – это
необходимый прием. Превер, как настоящий поэт, знал цену молчанию, паузе.
Вспомним «Набережную туманов». Сколько там этой волшебной ткани, из которой
только и слагаются стихи. И сколько отваги. В те замечательные годы «моды» на
искусство, а не на вкусы воинствующей пошлости, художник не боялся многословия,
как не боялся говорящего молчания.
Выписал из энциклопедии: «Вершиной творчества Превера считается фильм по его
сценарию "Дети райка", который был признан жюри из 600 специалистов
лучшим кинематографическим произведением века и решением ЮНЕСКО в числе еще
трех лент объявлен мировым достоянием культуры».
Раз в год
пересматриваю «Дети райка». Не так важно, о чем этот фильм (он о вечном).
Важно, что он сделан в оккупированном Париже 1943 года. Идет война: «Все для
фронта, все для победы». Но Париж не желал работать на победу фюрера? Или
немцам было плевать, чем забавляют себя французы под гнетом оккупации? Отсюда
и масштаб съемок, лучшие актерские силы
и полное отсутствие идеологии. Хотя, сам пафос этой картины отважен для того
страшного времени: «Уйдет этот бред злобы, останется любовь и искусство». Так вот, Жак Превер и Марсель Карне не только
в идеологии были отважны («Дети райка» пропитаны духом свободы и национального
величия) они творили свой фильм без всякой ссылки на каноны и авторитеты, а,
может быть, их и не было в то замечательное время.
Начало фильма: толпы на улицах, праздничная феерия, не
вожди перед хаосом толпы, а лицедеи. Жизнью командует искусство, а потому фильм
не о массовке и ее прототипах, а о таланте, о личности. Вор ты или актер –
авторам это не важно, но сказанное не значит, что толпа в фильме индифферентна
– она еще не утратила великую способность сопереживать и радоваться жизни. Она
не безлика – толпа в «Детях райка». Раек – галерка театра, актеры – ее дети.
Вильям Шекспир, уверен, был бы в восторге от этого фильма. Как в любви в
искусстве нет ничего недозволенного, если это любовь и если это искусство. В «Детях
райка» длинные монологи стоят рядом с не менее длинными кусками пантомимы.
Мудрость не боится глупости, крик – тишины, чистота – грязи, подлинное –
подделки, как не боялся пушкинский Моцарт «фигляра презренного», перевирающего
его мотив.
Но урок шедевра Превера и Карне для меня, для
сценариста не только в этом. Он прост, и в тоже время невероятно сложен:
никогда не пиши о сиюминутном, временном, пиши только о вечном. Вот оно -
великое преимущество настоящего художника: он способен, хотя бы в творчестве
своем, оказаться вне времени. Получится – ты достоин своей профессии. Нет – зря
тратишь на нее силы. Сам исходный замысел, сама тема, сам сюжет – не должны,
просто не имеют права, спорить с этим простым правилом. Увы, нынешний
кинематограф конкретен и страшен, как удар ногой по голове лежащего человека и
держится только на том, что бьют на экране бутафорски актера, а не зрителя. Оговорюсь, что в понятии
«вечности» нет гордыни, а есть обещание
бессмертия. Искусство без этого обещания – вещатель смерти,
апокалипсиса. Тем и страшна любая халтура, особенно в кино, как в самом
массовом из искусств.
И вот еще что:
совсем не случайно Жак Превер писал великолепные сценарии. Он и в стихах своих
был предельно кинематографичен:
В деревне
мрачные лица:
Смертельно
ранена птица.
Эту единственную
проживающую в деревне птицу
Единственный
проживающий в деревне кот
Сожрал
наполовину.
И она не поет.
А кот, облизав
окровавленный рот,
Сыто урчит и
мурлычет... И вот
Птица умирает.
И деревня
решает
Устроить ей похороны, на которые кот
Приглашен, он
за маленьким гробом идет…
А какой страшный и
смешной фильм можно снять по этому стихотворению, не меняя ни строчки:
Все меньше и
меньше остается лесов:
Их истребляют,
Их убивают,
Их сортируют
И в дело
пускают,
Их превращают
В бумажную
массу,
Из которой
получают миллиарды газетных листов,
Настойчиво
обращающих внимание публики
На крайнюю
опасность истребления лесов.
РОЛАН БЫКОВ и БРАТЬЯ СТРУГАЦКИЕ
В настоящем сценарии
должно быть и то, что в кадре и то, что за кадром. Вот отрывок из сценария
Ролана Быкова. Писал он его несколько лет, но так и не смог реализовать, как
пишет об этом Елена Санаева: «Кошка шла по карнизу крыши, с любопытством
оглядывая колонну танков и орудий, короткие колонны солдат. Белые флаги в окнах
трепетали на ветру. Кошка присела под порывом ветра. Шерсть волнами ходила по
вздрагивающему телу».
Детей и зверей Быков
любил, но здесь описан не просто характер кошки для будущей четвероногой
актрисы. Белые флаги – это не только знак сдачи, не сопротивления. Это символ
мира и покоя. Все – кошмар вражды и кровопролития кончился, а тут еще и самое
мирное, тихое и домашнее животное. Танки, орудия, кошка. Как здесь не вспомнить
черепаху в реализованном замысле Быкова. Черепаху и гусеницы страшных машин
навстречу ее медленному и беззащитному ходу.
Сколько в хорошем
сценарии деталей, пейзажей, лиц – совсем, казалось, необязательных, случайных,
с каким мастерством прозаика работали над своими сценариями братья Стругацкие.
Вот начало «Дня затмения»: «Раскаленный воздух лежит над выгоревшим, пористым
шифером крыш, над размягчившимся асфальтом прямых, пустынных улиц. В жарком
мареве колышутся бледно – желтые стены сейсмостойких домов, редкие колючие
деревья, заросли телеантенн над домами…» Фильм Александра Сокурова, кто помнит,
был именно так и снят. Этот режиссер умел и умеет с необыкновенным мастерством
соткать из ненужного, случайного, из «мусора» единственно необходимое.
А вот пример очень «разговорного» сценария
Стругацких. Когда вспоминаешь фильм Андрея Тарковского «Сталкер», ты слов,
которыми фильм перенасыщен, будто не слышишь. Перед тобой одна лишь Зона,
гнилая вода, тоннели, развалины. На самом деле, весь сценарий, да и сам фильм,
сотканы из диалогов и монологов, из интеллекта и притчи. И все-таки кино – это
прежде всего ЗРЕЛИЩЕ. Сколько бы не было в нем слов. Пусть и умных,
талантливых, но главное все-таки в том, что мы видим на экране. Слова в хорошем
фильме, как текст для песни на замечательную музыку. Вот и «Сталкер» берет тем,
что он необыкновенно поэтичен и музыкален, как и сценарий Стругацких.
Комментариев нет:
Отправить комментарий