Печатное слово. Была когда-то вера, что откроет оно некую тайну, подскажет, научит, как нужно жить, утешит в печали. Исчезла вера. Осталось только одно требование к буквам, сложенным в слова и фразы: печатное слово должно РАЗВЛЕКАТЬ.
«Все проходит в
этом мире….». В старом саду, вдруг одна
из яблонь зацвела невиданно обильным цветом.
-
Плохо дело, - сказал сосед. –
Потомство хочет оставить, а сама помрет.
-
Агония, - подумал я.
Так оно и вышло весной. Ни одного листика на старой яблоне
не появилось.
Мы перевезли на дачу стопки литературно-художественных
журналов за 1988 – 1992 годы: «Новый мир», «Октябрь», «Знамя», «Дружба народов»
и множество публицистических изданий поменьше. Вся эта печатная продукция
выходила фантастическими тиражами в сотни тысяч экземпляров, а тираж «Нового
мира» подваливал к двум миллионам.
Удивительное это цветение легко объяснялось отменой
цензуры и появлением в журналах прежде запрещенной прозы, поэзии, публицистики.
Публика с жадностью набросилась на
плоды, прежде запретные. Читателям казалось, что вместе с подлинной, честной
литературой в их жизнь придет свобода, правда и справедливость, но очень быстро
и этот мираж рассеялся.
И эта агония привела к смерти.
Новая революция, как это обычно бывает, сильна одними
иллюзиями. На поверку: кровь, нищета, разгул бандитизма…. Читатель обиделся на
толстые журналы и перестал их читать. Он не просто обиделся, он хлопнул дверью
и проклял изящную словесность, как и весь мир идей, высоких надежд и светлых планов.
Открываю один из прежних, толстых журналов. Журнал и
сегодня старается: он печатает добротную прозу и неплохие стихи…. И всего лишь
несколько тысяч читателей поддерживают низкий, вернее всего, жизненный уровень
авторов и редакции.
Пробую читать тексты в этом журнале…. Я пробую, я
стараюсь, честно переворачивая страницы…. Ищу потомство той давней роскоши? Но,
похоже, семена упали не в живую землю, а на мертвый асфальт.
Комментариев нет:
Отправить комментарий