Аполлон Григорьев, догадавшийся, что красота спасёт мир
195 лет назад а Москве родился Аполлон Александрович Григорьев – поэт, писатель и выдающийся литературный критик.
Он был незаконнорожденным сыном титулярного советника и дочери крепостного кучера. В силу этого над мальчиком висела реальная угроза быть зачисленным в крепостные. Родители сразу отдали его в московский Сиротский дом – всех, кто попадал туда, записывали в мещанство. Аполлон пробыл там недолго: через полгода, после венчания родителей, он вернулся домой. Однако так и остался мещанином, пока не получил личного дворянства в 1850 году, по выслуге лет. Клеймо простолюдина не давало покоя Григорьеву на протяжении всей юности, пишет журнал Вокруг света.
С малых лет главной чертой характера Аполлона была чрезмерная чувствительность и впечатлительность. Он жил не рассудком и не здравым смыслом – все свои суждения Григорьев выносил на основании субъективного принятия или отвержения, никогда не опираясь на логику и объективность. Именно эта тотальная субъективность и является причиной непонимания Григорьева и современниками, и потомками.
В детстве характер мальчика дал себя знать через необъяснимую тягу к чудесному и мистическому. Аполлона рано увлек Гофман. На всю жизнь в нем поселилась тяга к "иному - странному миру". По темпераменту он был меланхолик, чувство покинутости не покидало Григорьева всю жизнь. С родителями у Григорьева не было контакта, зато он водил дружбу с дворней, окунаясь в атмосферу "всего блуда, пьянства и безобразия".
Учась на юридическом факультете Московского Университета, Аполлон иногда позволял себе заниматься поэзией, все остальное время работал, не поднимая головы, заучивая конспекты наизусть, плакал над учебниками, посвященными наукам, к которым он не имел расположения, постоянно дрожал от мысли об отчислении, зато был круглым отличником и окончил курс лучшим. Но психика юноши не выдержала: у него началась тяжелая депрессия, отравившая Григорьеву всю его короткую жизнь. В 1844 году Аполлон тайно уехал в Петербург искать забвения от душевных страданий.
Всякий строгий распорядок он переносил очень болезненно, искал утешения то в масонстве, то в фурьеризме, в конце концов нашел приют у редактора театрального журнала "Репертуар и Пантеон" Межевича - этот добрый человек поселил Григорьева у себя, буквально вытащив из пьяного угара дешевых трактиров. Григорьев стал печататься в театральном журнале. В 1846 году он выпустил единственный прижизненный сборник стихов. Вошедшие в него произведения полностью отражали тот хаос, в котором находилась душа поэта.
Через пару лет Григорьев вернулся в Москву, устроился учителем законоведения и женился на девушке, которая была сестрой той, к которой он пылал неразделенной юношеской любовью. Жизнь шла размеренно и скучно, пока Аполлон не познакомился с молодым драматургом Островским и его компанией. Это была молодежь кабаков, веселая, бесшабашная, добродушная и задушевная - тот мир, те отношения и тот дух, который прочно ассоциировался с лучшими воспоминаниями детства. Друзья Островского рассматривали свой образ жизни как сознательное противостояние формальности и холодности отношений аристократического общества. Монологи из Шекспира, Гете и Шиллера перемежались то нецензурными частушками, то чтением пьес Островского, потом начинались споры до драки о Пушкине и Гоголе (кто же все-таки первое светило русской литературы?). Они оказались в лагере славянофилов, упрекающих Запад за бездуховность и превозносящих русский национальный характер.
Попытку донести свои взгляды до широкой публики товарищи предприняли в журнале профессора Московского университета Погодина "Москвитянин", образовав так называемую "молодую редакцию" под эгидой Григорьева. За пять лет работы в Григорьев написал более 80 статей, преимущественно об искусстве. Закрытие журнала стало тяжелой травмой для критика; поездка в Европу и знакомство с искусством вживую частично залечили рану. Григорьев влюбился в образ "Мадонны" кисти Мурильо и с тех пор носил в себе сокровенное убеждение: в мире есть только одна правда – это Красота, она и Бог, и Любовь, и Идеал.
Через год у Григорьева случился новый приступ депрессии. Он мучился тоской и одиночеством, во время итальянских фестивалей тосковал по широкому разгулу родной Масленицы и монастырским праздникам простодушной Москвы. Аполлон бросил место учителя и буквально ушел в запой. Продавая последнее – ящик с книгами и гравюрами, собранными в Италии, - он еще некоторое время провел в Германии, и только благодаря помощи графа Г. А. Кушелева-Безбородко, издателя журнала "Русское слово", смог вернуться на родину.
Граф предложил Григорьеву сотрудничество, и целый год критик старался передать публике сокровенные мысли и образы, обретенные им во время пребывания за границей. Всего им было написано 22 статьи. Речь во всех из них шла о Красоте – таинственной силе, способной перевернуть мир. Но в то время, когда готовилась отмена крепостного права, обществу не было никакого дела до рассуждений об эстетике. С 1861 года Григорьев начал работать в журнале братьев Достоевских "Время". Участники издания называли себя почвенниками – представителями разночинного консерватизма. Они критиковали рационалистическую философию, выступали против западнического либерализма и левого разночинного радикализма, ратовали за самобытный исторический путь России, полностью отвергали насильственные методы обеспечения прогресса и бились за христианские идеалы.
Аполлон стал генератором идей и душой журнала. Именно он заронил в душу Федора Михайловича Достоевского две идеи – о том, что "красота спасет мир", и о том, что ни западники, ни славянофилы не смогли понять сущность русского народа, поскольку русский народ двуедин ("всепримиряющ" у Достоевского) – он может принять западную культуру без отречения от собственной. Это было твердым убеждением Аполлона. И был еще человек, подтверждающий в глазах Григорьева правильность этой мысли, – это Пушкин. В нем было все лучшее от Запада и все лучшее из России. Именно поэтому "Пушкин – наше все". И об этом скажет Достоевский в своей знаменитой "Пушкинской речи" в 1880 году.
Депрессия Григорьева давала себя знать все сильнее, жизнь с женой была вечным скандалом - она сильно пила и вела легкий образ жизни, так что критик подозревал, что не является отцом своих двух сыновей. Да и сам он был не лучший семьянин, влюбился в проститутку и сделал ее гражданской женой, все деньги уходили на алименты, журнального оклада не хватало, часто сидели без чая и сахара, не было галош, чтобы в слякоть выйти на улицу. От отсутствия лекарств умер недавно родившийся ребенок, потом гражданская жена бросила Григорьева.
Знавшие его замечали, что он был надломлен, всегда под воздействием алкоголя, было пропито все имущество, его дважды выкупали из долговой тюрьмы. Он начал писать интереснейшие воспоминания, но успел рассказать только о детстве. В 44 года Аполлон Григорьев умер от апоплексического удара.
Кроме нескольких томиков статей, потомкам остались стихи, в частности, посвященный идеальной, неразделенной и даже не высказанной любви цикл "Борьба" - не знающий себе равных в русской литературе по степени трагизма. Некоторые из стихов стали популярными романсами. Имя Аполлона Григорьева помнят в основном филологи и историки литературы. А идея, сформулированная несчастным человеком, умершим в нищете и грязи, теперь принадлежит человечеству и помогает ему выжить. Ведь красота спасет мир.
Комментариев нет:
Отправить комментарий