6 апреля 1963 Венедикт Ерофеев отчислен из Коломенского пединститута
Веничке такой поворот событий не внове – это четвёртый вуз, откуда он изгнан, и ни разу за неуспеваемость: все экзамены, до которых удавалось дойти, он сдавал на отлично. А вступительные сочинения писал такие, что вместо заочного отделения, на которое скромно подавались документы, его без колебаний принимали на дневное. Откуда через год, много – два, так же без колебаний вышвыривали.
Потому что мыслимо ли в тысяча девятьсот шестьдесят первом году студенту пединститута заявить, что истина – не одна? И кому? Преподавателю марксистско-ленинской философии. За такое чуть раньше вовсе б шлёпнули, о чём с явным сожалением и напомнит Веничке декан владимирского филфака, предлагая убраться подобру-поздорову с факультета, а заодно и из города.
А МГУ расстанется с Ерофеевым, держа валидол под языком, после того, как он устроит в общежитии костёр из «коммунистических» книг и процитирует майору с военной кафедры, помешанному на выправке, Геринга: «Самое главное в человеке – это выправка». С указанием на источник и на его поучительный конец.
Нечто подобное происходило и в Коломенском, и в Орехово-Зуевском пединститутах. Ничего не попишешь: такова миссия блаженных – смущать умы, говорить с улыбкой истину царям, выпадать из любого социального контекста.
Блаженный – от слова «благо», которое, согласно Далю, имеет два значения: «добро, польза» и «неуступчивость, своенравие». На Руси блаженных узнавали по рубищу на теле и пророчествам на устах.
Ясновидение – как содержание и асоциальность – как форма. И то и другое в Веничке присутствовало с избытком, а значит, любая его попытка социализации была обречена.
Покинув стены последнего вуза, Веничка смирился с судьбой и стал тем, кем он стал: юродивым, поэтом, классиком. Через полвека на одном из пединститутов, не совладавших с нестандартным студентом, установили памятную доску. А почему бы, собственно, и нет?
Комментариев нет:
Отправить комментарий