НОВАЯ СТАТЬЯ АНДРЕЯ ЗУБОВА

 Считаю этого ученого - одним из лучших историков современной России, а труд под его редакцией - История России ХХ век - - образцовым         

Андрей Зубов: Перспективы гражданского общества в сегодняшней России

Эта публикация основана на статье «История гражданского общества: Прерванная революция созидания » из газеты «Ведомости» от 08.10.2013, №185 (3447).

Андрей Зубов: Перспективы гражданского общества в сегодняшней России →

Внутри нового политического слоя, сформировавшегося в императорской России, шел спор о путях и темпах интеграции России в сообщество современных западных наций. В сущности, и революция 1905 г., и Февральская революция 1917 г. были вехами этого пути, правильными или ошибочными, но выборами наилучшего вектора модернизации.

Совершенно иной характер имел октябрьский переворот 1917 г., организованный большевиками. Стремясь любой ценой захватить Российское государство, большевики, лидеры которых сами принадлежали к модернизированному меньшинству, обратились не к своему слою, а к необразованному и еще пребывавшему в средневековой архаике большинству русского общества, обратились не к удачливым, а к неудачникам, не к образованным, а к неграмотным. Большевики объявили цели, которые были заведомо неисполнимы и которые, в силу своей принципиальной неисполнимости, могли увлечь только абсолютно неискушенных современной жизнью людей, озлобленных к тому же успехом своих соседей и тяжкими 30 месяцами окопной жизни в непонятной для них Мировой войне. Эта громадная масса не желавших более воевать молодых неграмотных мужчин, владевших современным оружием, привыкших к крови и убийству на фронте, составила основную силу большевиков. Волна архаической контрреволюции против помещиков и попов, интеллигентов и вообще людей в очках, против офицеров и «буржуев» поднялась помимо большевиков и помимо пресловутых немецких денег, но большевики благодаря немецким деньгам и необыкновенному цинизму сумели вскочить на эту волну и захватить власть, быстро усмирив с помощью голода и ЧК разбушевавшуюся народную стихию.

Примечательно, что новый политический слой тогдашней России почти единодушно выступил за февраль, но против октября, и он же составил основную силу белого сопротивления большевикам в пятилетней (1917-1922) Гражданской войне. Белые воевали не против большинства народа, они сражались за возможность продолжения модернизации, за грядущую цивилизованную Россию и за право необразованных и одураченных большевиками людей стать в недалеком будущем ее полноценными и сознательными гражданами. Большевики же вели против нового политического слоя войну на уничтожение, бестрепетно убивая людей, принадлежащих к культурному слою, если они не выказывали полной и безоговорочной поддержки большевицкому режиму. В выходцах из нового политического слоя они совершенно справедливо видели главную угрозу своей власти над Россией и над необразованным большинством ее народа.

В Гражданской войне большевики победили, и ценой этой победы стало полное уничтожение нового политического слоя, образовавшегося за полвека пореформенного развития императорской России. Он частично был физически умерщвлен в нескольких волнах террора, частично выморочен голодоморами, в значительной части изгнан из отечества, сгноен в ГУЛАГе, сломлен постоянным страхом за свою жизнь и жизнь близких. Немногие были кооптированы в новый большевицкий правящий класс, но заплатили за это огромную цену, отказавшись от родителей, предав ближних, похулив веру отцов и став, в сущности, другими людьми, приняв правила жизни новых хозяев. Те единицы, кому удалось выжить и не сломаться, никакого общественно значимого слоя уже не составляли. Это были разрозненные человеческие монады, в лучшем случае небольшие семейные сообщества.

Большевики, оседлав архаическое большинство русского народа, уничтожили не только старый модернизированный слой, но и накрепко зацементировали источники его формирования. Они, покончив в 1928-1929 гг. с нэпом в городе и в 1929-1932 гг. в деревне, ликвидировали все независимые от своей власти источники существования граждан покоренной страны. Утвердив тоталитарную коммунистическую идеологию, большевики исключили все возможности интеллектуального разнообразия и ценой резкого снижения культурного уровня добились единообразия мысли, по крайней мере изреченной, на уровне самых примитивных парадигм. Воздвигнув «границу на замке», которую позднее Черчилль назовет «железным занавесом», большевики отделили народ России от всего мира. Что происходило за границами в политической, культурной, хозяйственной жизни, здесь знали только избранные, да и то плохо.

В итоге большевики осуществили колоссальную по масштабу архаическую контрреволюцию. Вернув страну к временам Ивана Грозного и в политическом, и в хозяйственном отношении, они превратили Россию в осажденную крепость с нищим, одичавшим и запуганным народом, с принудительным трудом на казенных землях и заводах, с пропагандой вместо культуры. Сначала большевики действовали вполне сознательно, страшась, что «лохи», сообразив, что их обманули, самоорганизуются, как в 1612 г., и свергнут воровскую власть. Сталин, выражаясь на своем языке, пугал сподвижников: «Вот не станет меня, империалисты передушат вас как котят». Потом советские вожди стали действовать по привычке, сами поверив в те догмы, которыми пичкали народ. Горбачев вполне искренно призывал сподвижников «вернуться к Ленину», видимо плохо понимая, чем был в действительности его кумир.

Такая метаморфоза не случайна. Архаическая контрреволюция не только уничтожила нравственно ответственный сознательный и хозяйственно самодостаточный слой старой России, но и с самими большевиками сыграла жестокую шутку. Ее вожди, выходцы из культурного слоя, были быстро пожраны новыми вождями, поднявшимися из самых низов, рожденными, так сказать, этой архаичной контрреволюцией. На протяжении всех 70 лет — от Ленина до Черненко — правящий слой большевицкого государства интеллектуально и культурно постоянно деградировал. Читая дневники и воспоминания сподвижников последних красных правителей, поражаешься тому, в каком дикарстве, в какой грубости и интеллектуальной убогости жили они в своей повседневной жизни. Наглухо зацементировав из страха перед возможностью гражданского возрождения русского общества все источники его независимого существования, большевики успешно растлили общество, но при этом совершенно растлились сами.

Так что удивляться, что в 1989-1991 гг. Россия не смогла построить рыночное демократическое общество, нет серьезных причин. Строить такое общество было не из кого, да и некому. У нас не было альтернативной элиты выходцев из былого политического слоя, как в странах Восточной Европы. Эта элита давно была стерта в лагерную пыль или — отделенная семью стенами от исторической родины — постепенно растворялась в дальнем зарубежье. В России в судьбоносные годы конца ХХ в. оказалась только одна элита — коммунистическая, сформированная архаической контрреволюцией. Она и повела страну, коль тоталитарный режим рухнул, в некоммунистическое будущее. Но какой была эта «элита» (теперь кавычки уместны), такой она и осталась и даже стала еще хуже, так как сравнительно образованный слой кремлевских советников быстро заместился третьим эшелоном провинциальной партноменклатуры и офицеров спецслужб — циничных, жадных, непросвещенных и совершенно советских по своему генезису. Это наиболее активная, наиболее «пассионарная» часть общества архаичной контрреволюции. Они жаждут сохранить за собой власть и сохраняют ее теми средствами, навыки которых унаследовали от своих духовных отцов (не случайно г-н Путин первым делом, придя к власти, восстановил мемориальную доску Юрию Андропову на здании КГБ на Лубянке).

Но российская жизнь уже 25 лет как иная. Страна открыта миру, в ней нет моноидеологизма (хотя многие по нему вздыхают), появились возможности независимого от режима экономического существования. То есть тщательно зацементированные в конце 1920-х — начале 1930-х гг. источники формирования модернизированного и европеизированного нового политического слоя после 1989-1991 гг. вновь раскрыты, отворены. И результат не замедлил явиться — через положенное для взросления время новый слой вышел на политическое поприще, гласно заявил о себе.

Сейчас ситуация зеркальна той, что была в России к 1917 г. Тогда небольшая модернизированная часть общества правила, противостоя архаическому большинству и стремясь как можно быстрее модернизировать его, чтобы исключить возможность архаической контрреволюции. Не получилось — архаическое большинство, взнузданное большевиками, уничтожило модернизированный слой и утвердило свою власть над страной, отбросив ее в XVI в. Не Верхняя Вольта с баллистическими ракетами, а Иван Грозный с термоядерным оружием — вот чем был большевицкий режим.

А нынешний режим — архаический, авторитарный, не умеющий и не могущий управлять свободным обществом. Противостоит ему модернизированный новый политический слой, желающий и умеющий жить свободно. Время работает на него. На митинги и шествия новой оппозиции десятки тысяч людей собираются добровольно и бескорыстно, на выборах тысячи волонтеров, сторонники партий и кандидатов, представляющих этот слой, также трудятся добровольно и бескорыстно. И большей частью это молодые, успешные, состоявшиеся люди, хорошо образованные и не страдающие избытком свободного времени. А на митинги власти людей покупают и сгоняют, используя административный ресурс. На выборах «волонтеры власти» — в действительности или административно, или финансово зависимые люди. Настоящих добровольцев среди них нет. Электорат власти — это люди советского вчера, которым не удалось подняться в сегодняшний день. Это несчастные старики, которых пугают отъятием социальных льгот; это разуверившиеся во всем обыватели, повторяющие — «до нас все равно никому нет дела»; это запуганные разрухой ранних 1990-х безынициативные люди, считающие, что от каждой перемены может быть только хуже. С такой социальной базой будущего у нынешней власти нет. Правящий слой архаической большевицкой контрреволюции исторически обречен на исчезновение. Их собственные дети или примыкают к новому политическому слою, ибо там жизнь, или растворяются за границей. Массы молодых необразованных мужиков в шинелях, глотнувших кровь войны, которых поднял когда-то Ленин, у г-на Путина нет и в помине, а с бабушками, с равнодушными обывателями, с развращенными селигерскими мальчишками и девчонками, с г-ном Прохановым и чудаком с «Уралвагонзавода» далеко не уедешь. Это Совдепия уходящая.

Ей на смену приходит и уже отворяет ворота Кремля новая Россия, та, что так жестоко была вытоптана чекистскими сапогами в 1920-1930-е гг., но которая возродилась вновь. Новый политический слой — это наследник и внук тех, кто строил пореформенную Россию, ее земства и города, ее суды и Думу, ее университеты и заводы; тех, кто пошел с генералом Корниловым в донскую февральскую пургу 1918 г. сражаться «За Русь Святую». У умирающей Совдепии нет ни сил, ни куража вновь растоптать их. Теперь сила, молодость и вера в победу человеческого достоинства принадлежит этому новому, а вернее, возродившемуся политическому слою, наследникам Великих Реформ. Они продолжают ту мирную революцию созидания, которая была прервана архаической контрреволюцией октября 1917 г.

И я уверен: на этот раз они завершат ее.