Чем обернулся сговор Москвы и Берлина

Версия для печати

Обсудить на форуме

Изнанка и последствия пакта Молотова–Риббентропа

Сергей Самарин

Об авторе: Сергей Михайлович Самарин – кандидат экономических наук.

Тэги: СССР, Германия, Молотов, Сталин, Польша, Финляндия, блокада

---

Министры иностранных дел СССР Вячеслав Молотов и Германии Иоахим фон Риббентроп. Фото 1939 года

О целесообразности заключения договора о ненападении между СССР и Германией от 24 августа 1939 года зачастую говорят полную ерунду. Так, например, утверждают, что он будто бы расстроил создание империалистического антисоветского сговора и позволил достойно встретить агрессора. В реальности же союзником по антигитлеровской коалиции в новой войне стала, напротив, Великобритания. Причем в нападении на СССР германские люфтваффе смогли использовать только треть самолетов, остальные бомбили туманный Альбион, иначе начало войны было бы еще катастрофичнее. 20 сентября стороны подписали договор о дружбе и границах, для ассимиляции новых земель и укрепления сотрудничества. Под власть Сталина попало 11,5 млн поляков, 1,5 млн депортировали, а 350 тыс. погибло.

29 ноября советское правительство предъявило территориальные претензии Финляндии, потребовав демонтировать «линию Маннергейма», отодвинуть границу от Ленинграда на 70 км. Финляндия их отвергла, и СССР начал военные действия. Война обернулась громадными потерями, проявилась бездарность командования. Границу СССР отодвинул, получили Выборг и военно-морскую базу на полуострове Ханко, а из нейтрального соседа – врага. Аннексию прибалтийских республик СССР начал еще осенью 1939 года, навязав им договора о «взаимопомощи», что обеспечило их вхождение в СССР, а затем стал действовать НКВД и все пошло по схеме, отработанной в Польше: аресты, высылки, расстрелы, национализация. Затем пришел черед Бессарабии и Буковины.

Молотов, выступая в июле 1940 года перед Верховным Советом, обобщил триумфальные итоги пакта: в течение года население СССР увеличилось на 23 млн человек, приросла территория, а границу отодвинули далеко на запад. К концу 1940 года СССР реализовал секретные положения пакта, и 30 ноября Молотов прибыл в Берлин. План «Барборосса» был уже в разработке, и Гитлеру надо было убедить Сталина в целесообразности согласованных дальнейших действий. Встреча прошла, но в бомбоубежище, авиация Королевских ВВС Великобритании осуществила первый налет на Берлин, а Черчилль подтвердил, что империя будет сражаться до последнего солдата. На Сталина решимость Великобритании впечатления не произвела.

После бескровного присоединения новых территорий Сталин еще больше уверовал в свою гениальность. По его маниакальной гипотезе, Германии для войны необходимы полушубки, и разведуправление по всему миру отслеживало массовые закупки овчины, но дождались 22 июня. Армия готовилась ко второму освободительному походу в Европу, а не к обороне, продолжению и завершению Мировой революции, что Сталин в декабре 1940 года на совещании высшего военного руководства доверил озвучить Жукову.

Очевидно, Гитлер уже на следующий день узнал об этой доктрине, ускорив разработку плана «Барбаросса», поддерживая дружеские отношения. Это и привело к тому, что командование пограничных войск НКВД запретило приводить части в состояние боевой готовности, а войска встретили войну спящими. Все мобилизационные планы были разработаны в духе наступления и ведения боевых действий на чужой территории, не было даже карт дислокации войск, за их ненадобностью.

Возросла ли от реализации пакта реальная обороноспособность страны?

Во-первых, именно на бывшей польской территории Красная армия понесла наибольшие потери, что открыло фашистам дорогу на Москву. Поляки, в отличие от литовцев и западных украинцев, всю войну боролись с фашистами, а с 45-го по 47-й годы – уже с Советами (о том, как «воевали» отдельные польские части, рассказано в материале на странице 14 этого номера. – «НВО»).

Во-вторых, с приобретением западных областей Украины и Белоруссии Москва получила огромные территории с сетью слаборазвитых дорог, множеством рек и болот, лесов, благоприятных для обороны, что противоречило советской доктрине – «война на чужой территории». Началось строительство дорог, мостов, аэродромов. Однако ни один объект не минировался, ведь напротив – почти союзники. Аналогичное положение сложилось и под Брестом, когда по мостам, как на параде, с трех часов ночи 22 июня пошли немецкие части, что обеспечило молниеносное окружение и разгром войск на Белостокском выступе.

В-третьих, после окончания войны с СССР Финляндия с помощью Германии перевооружилась, восстановила обороноспособность. Летом 1941 года она вернула отторгнутые территории и замкнула блокаду вокруг Ленинграда, но дальше не двинулась, что позволило в 1944 году заключить мирный договор без оккупации войсками СССР, в чем заслуга маршала Маннергейма, почитаемого финнами.

В-четвертых, что касается Прибалтики. Из трех республик только в Литве лесистая местность позволяла вести партизанскую войну, они ее и вели, но не с фашистами, а с советской властью до середины 50-х годов. Немецкие войска повсеместно встречали цветами и «хлебом-солью», а по уходящим советским частям не плакали, а стреляли в спину.

В конце октября 1940 года Муссолини напал на Грецию и увяз в войне. Британия прислала в Грецию 56-тысячный экспедиционный корпус, что вынудило фюрера прийти дуче на помощь. Германия задействовала 33 дивизии и нанесла одновременный удар по Греции и Югославии. Война была скоротечной, но начало операции «Барбаросса» пришлось на месяц отложить, что и стало критичным для немецких войск во время битвы за Москву.

В течение первого месяца войны РККА на юго-западной границе была разгромлена, а после окружения советских войск под Брянском и Вязьмой оставшиеся разрозненные части отступали, линии обороны не было. 7 октября группа армий «Центр» возобновила наступление на Москву, и в этот же день выпал первый снег. Осенние дожди вперемешку со снегом лили днем и ночью. Дороги размокли, и движение прекратилось – ни боеприпасы, ни топливо до немецких войск доставить было невозможно, авиация бездействовала. Распутица мешала и нам, но техники было мало, а склады в Москве оставались и плечо их доставки было гораздо короче, чем у немцев, задержка составила две недели.

В начале октября Сталин вызвал командующего Дальневосточным фронтом генерала армии Апанасенко и, зная, что Япония в войну не вступит, перечислил ему номера танковых и механизированных дивизий, артиллерийских полков, которые тот должен переправить под Москву. Апанасенко тут же подписал приказ и начались отгрузки.

Пока немецкие танкисты сидели в застрявших танках, шло драгоценное время. Немецкие железнодорожники перешивали колею на евростандарт (спасибо Николаю I), а советские войска и техника перебрасывались с Дальнего Востока. Немцы снова двинулись на Москву, но благоприятная погода продолжалась недолго и уже в ноябре ударили морозы, которые на немецких войсках и технике сказались гораздо в большей степени, чем на советских. Масло и топливо в вермахте в основном были синтетические из угля, на морозе ниже 10 градусов по Цельсию бензин кристаллизировался, а масло густело, что не позволяло использовать технику. Выяснилось это только зимой 1941 года, что явилось одной из причин, не позволившей замкнуть кольцо окружения под Москвой. Для проведения наступательной операции «Тайфун» войска были пополнены 27 дивизиями, техникой. Блицкриг провалился, немцы отступили на 150–200 км и решающим стал месяц, который у Гитлера из-за «инициативы» Муссолини отняли Греция и Югославия в апреле 1941 года.

Политики и политологи удивляются – соседи, которых освободили от фашизма, много лет кормили их дешевой нефтью, помогали им строить предприятия, вооружали, давали кредиты, вскоре, по сути, стали противниками, вступив в НАТО. Где благодарность: Польши – за прирезанные немецкие земли, Литвы – за возврат Вильнюса, прибалтийских стран – за созданную промышленность. А благодарности нет! Более того, сносятся советские памятники, притесняется русскоязычное население, препятствуют прокладке газопроводов. Ответ очевиден, помощь – помощью, но со своим уставом в чужой монастырь не лезут.