Есть у их с Миндадзе фильмов непостижимая особенность — с течением времени они становятся все более актуальными и прогностическими. Наверное, потому, что вскрывали изнанку противоречивой реальности. В их бытовых драмах были бездны подтекстов, жесткость построения и точность фактуры взрывалась изнутри магмой жизни. Правда — фантазией, социальная узнаваемость — метафорическим сдвигом, частное — планетарным. В них было небо. И трагическая история страны.
Вроде бы он делал суровое социальное кино, вгрызающееся в злободневность. Но тайна и современность его фильмов — в способности вывернуть острую социальную подоплеку в «воздушные миры» философских раздумий о смыслах, проклятых вопросах. Основах бытия. О будоражащем тревогой будущем, которое стало настоящим. И поражаешься, как же они сумели все не просто сформулировать, но внутренним взглядом художника увидеть. Например, то, что войны не заканчиваются, вползают в нашу жизнь, отвращают от надежды. В пору «братской войны» на Украине, когда люди оказались заложниками обстоятельств, вновь больно и тревожно стучит в висок «Время танцора».
Но они же пытались предупредить нас об опасностях «магнитных бурь» несвободы, которая сковывает, тянет ко дну. Жаль, их не услышали.
В кинематографе Абдрашитова спрятан код времени, его кардиограмма, меняющаяся вместе дряхлеющей эпохой — от ровного пульса к сбившемуся путанному сердцебиению, к глухому отчаянию, в котором тонет, тонет корабль-отечество под названием Армавир.
Сергей Соловьев,
режиссер
От души поздравляю Вадима с этими невероятными цифрами. Просто невероятными. Трудно поверить.
Мы же почти вместе пришли на студию, вместе начинали наши картины. Всегда толкаясь, трудно, но тем не менее прорывались.
Очень близко и отрадно в Вадиме то, что он необыкновенно серьезный человек. Вот смешно так говорить в наши времена. Но он действительно серьезен, причем без деланного глубокомыслия. Конечно встречаясь мы идиотничаем, насмешничаем друг над другом, ведем смешные разговоры. Но за всеми этими ужимками и прыжками стоит серьезнейшая фигура художника.
Их с Александром Миндадзе фильмы были волнующей особенностью советского кино. Они — неотъемлемая часть мирового кинопроцесса. Их кино уникально и неповторимо. Они умудрялись снимать фильмы, которые являлись отражением их жизни. И нашей жизни. И им это удавалось. Каким образом — уму непостижимо. Всю жизнь он шел собственной дорогой, занимался тем, чем никто до него не занимался.
И я, и все мы можем отличить его картину от любой другой с пяти кадров. Это дорогого стоит. Этот почерк, уникальность кинематографического пера не поддаются анализу, элементарной расшифровке. Вот помните, сколько споров было вокруг «Плюмбума…»? Кто этот парень? Что это за явление? Он негодяй или ангел? И все эти вопросы до сих пор витают вокруг фильма, потому что он до сих пор живой, волнует. И так каждый фильм Вадима, который сделан профессионально крепко и вместе с тем на высочайшем градусе эмоции.
Он серьезен не только в том, что у него концептуально четко, логично и при этом сложно придуманные и выполненные фильмы. Но еще в том, что он старается иметь дело и на экране, и за экраном исключительно с людьми своего круга. И при том, что он избирателен — круг у него огромный. Этот блестящий дружественный круг начал формироваться еще во ВГИКе.
Вот еще одно серьезное слово — бескомпромиссность. Он действительно делает свое кино, отринув все компромиссы. Кино, в котором все — и искусство, и социальный контекст, и профессия. За это его любит кинематографическая публика. Как его ценил Георгий Рерберг! Как ценили коллеги по съемкам! Как мечтали сниматься у него актеры первой величины. Они никогда не рассчитывали на звездность своих ролей. Знали, что будет трудно. Но будет уникальная, штучная работа.
Он не просто высоколобый интеллектуал, в нашем разноречивом кино у Вадима Юсуповича Абдрашитова непререкаемый авторитет.
С днем рождения!
А.К. Вадим тогда, 53 г. назад, искал своего сценариста. И мы с ним толковали в холле ВГИКа. Долго спорили о чем-то, но меня он не выбрал. Наверно, правильно сделал. С Миндадзе Александром Вадим не ошибся. Как это важно было, в те юные годы, найти друга и соавтора. "Кино делается братством" - точно сказано Юрием Норштейном.
Комментариев нет:
Отправить комментарий