Впитавшие сталь. Бригада "Азов" – на фронте и в плену
Всё началось почти 10 лет назад на побережье Азовского моря, когда несколько сотен добровольцев вступили в батальон патрульной службы милиции при МВД Украины.
Во многом благодаря именно их усилиям Мариуполь тогда не был захвачен пророссийскими сепаратистами. Эти же добровольцы участвовали в наступлении на Иловайск и Широкино. Позже подразделение расширилось до полка и перешло в состав Национальной гвардии Украины.
На счету "Азова" – ещё до полномасштабного российского вторжения – множество успешных военных операций. О нём неоднократно говорили как об одном из самых боеспособных украинских подразделений. Бойцов "Азова" называли неонацистами, а позже – героями.
За тем, как с февраля 2022 года полк "Азов" противостоял в Мариуполе превосходящим силам российской армии, наблюдал – без преувеличений – весь мир. Потом были плен, взрыв в Еленовке, пытки и всего лишь несколько обменов. Несмотря на это, "Азов" вырос до бригады и вернулся на фронт. Но в российском плену всё ещё может находиться до тысячи бойцов подразделения, которых Россия не спешит отдавать.
Радио Свобода рассказывает о жизни 12-й бригады специального назначения Нацгвардии Украины "Азов" и её бойцах – на фронте и в плену.
Глава первая. Война
Арсен Дмитрик с позывным "Лемко" попал в "Азов" осенью 2014 года. За это время он прошёл путь от солдата-гранатомётчика до командира батальона, принял участие во многих военных операций, включая оборону Широкино в 2015–2016 годах после успешного наступления украинских войск и оборону Светлодарской дуги в 2019 году. После начала полномасштабного российского вторжения в феврале 2022 года участвовал в обороне Мариуполя, прошёл через плен, получил десятки ранений во время взрыва в Еленовке и вернулся в строй.
Вспоминая службу в "Азове" с 2014 по 2022 год, Дмитрик отметил, что подразделение внесло огромный вклад в развитие всей украинской армии. "Первый момент – это наш подход к подготовке и формированию подразделений. Второй – идеологическая составляющая. Сегодня очень много подразделений по всей Украине применяют наши методы идеологической подготовки. Ещё до 24 февраля все поняли: сколько денег в бойца ни вкладывай, сколько его ни тренируй, но если у него нет желания воевать, ты его никак не заставишь.
И всё это работало, оно делало "Смерть врагам!"
Мы одними из первых в современной истории Украины начали использовать лозунг "Слава Украине! Героям слава!". Сегодня эти слова звучат по всему миру. То же самое касается и Молитвы украинского националиста. Когда-то люди смотрели на нас и думали: "Что там эти ребята стоят и кричат? Какая ещё Украина?" Сегодня даже Валерий Фёдорович Залужный у себя на странице выкладывает похожие видосики", – рассказывает "Лемко".
Он добавил, что "Азов" повлиял и на методы ведения боевых действий. Подразделение брало тактики иностранных армий, перерабатывало их под украинские реалии и применяло на практике. Таким образом, "Азов" уже в 2018–2019 годах использовал беспилотники для управления своими операциями. Всеми наработками "Азов" делился с другими украинскими подразделениями, отмечает боец. "И всё это работало, оно делало "Смерть врагам!", – говорит командир.
По возвращении из плена, вспоминает Дмитрик, он был приятно удивлён тем, что планирование операций внутри армии было выстроено во многом по лекалам "Азова". "Сегодня ты приезжаешь на какой-нибудь командный пункт и видишь, что они такие же, как были у тебя в 2018 году.
Возьмите те же FPV и наземные дроны: мы на любительском уровне пробовали их применять уже в 2020 году. Да, это не только мы такие красавчики были, другие подразделения это тоже использовали, но мы все общались, обменивались опытом – это помогало развиваться. Когда мы по возвращении увидели, что "машинки" и FPV используются массово… Приятно? Приятно. Но спасибо никто не скажет", – делится боец.
На вопрос о том, были ли в подразделении бойцы ультраправых или неонацистских взглядов, "Лемко" ответил, что такие люди действительно были, но, по его словам, только в самом начале пути "Азова", и речь шла о единичных случаях, а сам неонацизм никогда не являлся идеологией полка. Постепенно радикалы "вымывались" из "Азова", а в 2015 году их и вовсе не осталось, считает Дмитрик.
В расследовании Bellingcat, вышедшем в 2019 году, однако, говорится, что партия "Национальный корпус", созданная первым командиром "Азова" Андреем Билецким по его уходе из подразделения, и после 2015 года вербовала в свои проекты "американских ультраправых экстремистов". Сам "Азов" отрицает связи с "Национальным корпусом" и просит не называть партию политическим крылом "Азова", несмотря на то что в "Национальном корпусе" действительно состояло много ветеранов подразделения.
В настоящее время Билецкий командует Третьей штурмовой бригадой ВСУ, в которой служат и некоторые другие члены политсовета "Корпуса". Сегодня о публичной деятельности самой партии, ровно как и о том, что она до сих пор поддерживает связи с неонацистами, не поступает никакой информации.
"Азов" помимо прочего обвиняли в использовании неоднозначной символики: на прошлой эмблеме подразделения, например, был символ "Чёрное солнце", который в своё время использовали нацистские оккультисты. При этом часть современных язычников и людей, увлекающихся культурой древних скандинавов и славян – а таких в украинской армии довольно много, придерживается мнения, что "Чёрное солнце", как и некоторые другие свастические символы вроде "Коловрата", восходят своими корнями к древней мифологии и не имеют непосредственного отношения к нацистской Германии или неонацизму.
Вопросы вызывал и другой символ, который можно увидеть как на прошлой, так и на нынешней эмблемах подразделения, – "Идея нации". Внешне он может напоминать нацистский символ "Волчий крюк". Само подразделение отрицает эти обвинения и утверждает, что "Идея нации" – это сочетание латинских букв I и N. Есть и более очевидные примеры: журналисты в 2014 году заметили на шлемах двух бойцов "Азова" свастику и эмблему СС – сдвоенные руны "зиг".
Думайте, ребята, что вы делаете
"Чёрное солнце" ведь тоже, например, существовало до Гитлера сотни лет, – размышляет комбат. – Я не хочу никого оправдывать, но это данность: у этого символа есть своя история, никак не связанная с нацистами. Но чтобы кто-то когда-то налепил себе откровенно нацистскую символику на каску или наушники – это были, повторюсь, единичные случаи. Да и у россиян такое тоже встречается, в конце концов.
Когда мы вручаем бойцу наш шеврон, мы всегда говорим одну фразу: "Шеврон "Азова" заслужить очень тяжело, а потерять – очень и очень просто". Это касается и репутации. Если ты надеваешь шеврон "Азова", то ты думаешь уже не только за себя, но и за своих побратимов. Какое-либо твоё действие повлияет и на твоих сослуживцев. Мы можем идеально построить свою репутацию, но если какой-то азовец сделает какую-нибудь глупость, это может разрушить все наши многолетние старания. Наших бойцов очень много не только в нашей бригаде, но и во многих подразделениях ВСУ, да и не только, но мы каждому напоминаем: думайте, ребята, что вы делаете", – рассказал комбат.
Дмитрик заверил, что если на бойце "Азова" сегодня заметят "противоречивую символику", то этот военнослужащий будет наказан командованием.
Вспоминая оборону Мариуполя, "Лемко" заметил, что российская армия количественно превосходила защитников города в десятки раз, но при этом украинские бойцы выстраивали оборону, устраивая противнику засады и не вступая с армией РФ в открытые бои.
Когда разговор зашёл о выходе с "Азовстали", комбат рассказал, что между представителями российской военной разведки и командиром "Азова" Денисом "Редисом" Прокопенко были определённые договорённости. Командир полка несколько раз ездил на встречи с представителями российской разведки и договаривался об условиях сдачи защитников Мариуполя в плен.
По его словам, первым условием выхода было то, что всех тяжелораненых бойцов должны были обменять в первый месяц после выхода. Вторым пунктом стояло то, что на протяжении следующих четырёх месяцев должны были обменять и всех остальных бойцов. На вопрос о том, что пошло не так и почему на сегодняшний момент состоялось всего несколько обменов с участием бойцов "Азова", "Лемко" сказал, что Россия никогда не держит своё слово, и напомнил о трагедии в Еленовке, которая находится под контролем так называемой "ДНР".
Туда после выхода с комбината перевезли часть защитников Мариуполя. Изначально их разместили в двух шестидесятиметровых бараках, рассчитанных на сто человек, но в каждом находилось по триста пленных. В шесть утра всех поднимали и строили на плацу. Громкоговорители гремели российским гимном. После этого заключённые мылись, брились и делали зарядку. В восемь утра перекличка, потом – допросы, на которые одного бойца "Азова" могли сопровождать десять конвоиров и две собаки. Вечером всех опять строили и пересчитывали.
Зависело от того, было ли у них настроение
Спустя некоторое время 198 бойцов "Азова", рассказывает комбат, перевели в один новый барак, стоявший на отшибе. Дмитрика назначили старшим барака: он отвечал за весь личный состав. Если какой-то боец не мог выйти на построение из-за болезни и оставался в бараке, "Лемко" об этом докладывал. Он также имел право обращаться к надзирателям, если пленным требовались предметы личной или бытовой гигиены – хлорка, мыло – или кровати и матрасы, поскольку спальных мест в бараке не хватало на всех. Охранники изредка шли навстречу и из пяти просьб могли выполнить одну.
"Зависело от того, было ли у них настроение. У них и самих было очень много проблем. Например, кухня в Еленовке просто не была рассчитана на готовку такого большого количества еды. Они потом сами монтировали печки, чтобы печь хлеб, докупали посуду. Это рассказывали ребята, которые ходили туда в наряд", – вспоминает боец.
"Лемко" отвечал и за раздачу еды, которую бойцам приносили прямо в барак. Азовцы самостоятельно выстроили дисциплину в бараке, чтобы "не было анархии". Когда пятерых бойцов перевезли из барака в Донецкое СИЗО, оставшиеся 193 человека разделились на две условные роты примерно по 90–100 человек, каждая "рота" делилась ещё на несколько "подразделений" по 25 человек. За каждой такой группой был закреплён старший.
29 июля в 22:30 надзиратели скомандовали "отбой". "Лемко" выключил свет, пообщался с дневальным и своими товарищами и лёг спать. Заснул примерно в 23 часа, а уже через 15 минут проснулся от мощного взрыва за территорией барака. Убедившись, что все бойцы целы и на месте, он обменялся парой шуток со своими побратимами и снова уснул. В следующий раз Дмитрик проснулся уже от того, что истекал кровью.
Он отметил, что не знает, был ли это "прилёт" или взрыв изнутри барака, потому что в тот момент он спал, но, опираясь на своей боевой опыт, он предположил, что это не был боеприпас РСЗО HIMARS, как утверждала российская пропаганда, иначе бы "погибли все". Он настаивает на том, что против военнопленных применили термобарический заряд. Независимые расследования также опровергают российскую версию о том, что взрыв был вызван обстрелом со стороны Украины.
После взрыва в бараке начался сильный пожар. Надзиратели убежали, оставив барак закрытым. Бойцам удалось выбраться и начать выносить раненых. У самого "Лемко" при этом были многочисленные ожоги и 13 глубоких осколочных ранений, а мелкие он "даже не считал".
В какой-то момент, когда пленные вытягивали тяжелораненых бойцов, вернулась охрана и начала стрелять в воздух, пытаясь построить пленных на бетонной дорожке недалеко от барака. Бойцы делали из своей одежды импровизированные жгуты, чтобы хоть как-то помочь раненым. "Администрация" колонии не дала пленным ни бинты, ни турникеты. Квалифицированной медицинской помощи не оказывали раненым на протяжении нескольких часов.
Потом надзиратели наконец привели пленных украинских медиков из других бараков. У тех с собой было немного бинтов и других средств первой помощи. Медики начали формировать группы для эвакуации: писали зелёнкой на лбах бойцов "1", "2", "3" или "+" в зависимости от тяжести ранения. Эвакуация началась только спустя шесть часов после взрыва.
Бойцов постепенно перевезли на КамАЗах в Донецкую больницу. Кому-то повезло, вспоминает Дмитрик, и их оперировали с обезболивающим, кому-то, как и Арсену, нет. Ему просто сказали: "Держись!"
По данным местных пророссийских властей, в результате взрыва в Еленовке погибло 53 военнопленных и ещё 75 были ранены. По данным "Азова", раненных в результате взрыва было больше: 130 человек. Ни Красный Крест, ни ООН так и не допустили к месту трагедии.
Потом "Лемко" перевезли обратно в Еленовку, а в сентябре 2022 года обменяли. Его огорчает, что внимания к проблеме азовцев, убитых в Еленовке или остающихся в плену, стало меньше. "Всё держится только на наших усилиях и усилиях близких. Я не раз говорил, что о трагедии в Еленовке надо писать в украинских учебниках истории, чтобы следующие поколения, дети, видели, что с россиянами никаких договорённостей быть не может.
Месть всё равно наступит
К сожалению, я должен признать, что сегодня мало поддержки этой истории, как и истории пленных, в информационном поле. Но я говорил и буду говорить, что "Азов" и наше "азовское братство" мне нравятся тем, что мы всегда до конца стоим друг за друга. Мы всегда будем поддерживать друг друга, близких наших побратимов, близкие нас тоже будут поддерживать. Но мы должны надеяться только на себя.
Знаете, я очень люблю военную литературу и мемуары отдельных личностей. В частности, я интересовался историей Израиля. Это такое государство, которое может 20–30 лет вынашивать идею, но месть всё равно наступит. Если это сделает наша власть или наши государственные органы, мы будем благодарны. Если нет, мы будем сами думать, что делать.
Но того, что натворили россияне, мы не простим и не отпустим – это однозначно. Слишком много хороших хлопцев погибло… Точнее, не погибло – их убили. Убили ни за что. Если бы они погибли в бою, я бы это принял, но собрать ребят, взорвать их и не оказывать медицинскую помощь, пять или шесть часов только проводить эвакуацию – это как? Это не по-христиански, как они себя любят называть. Это даже не по-людски. А про воинскую честь они и не слышали", – сказал Арсен.
Боец отметил, что "Азов" со своей стороны делает всё для возвращения пленных: как напоминая о них в информационном пространстве, так и пополняя собственный обменный фонд. Количество российских пленных в нём, по словам азовца, "исчисляется уже не десятками". "Мы понимаем, что, например, разных бойцов ЧВК или "Шторм Z" никто, скорее всего, не будет менять на азовцев, – допускает комбат. – Но если это даст возможность вернуть хотя бы какого-то бойца домой, это уже шикарно". Всего, говорит он, в плену остаётся около 600 бойцов "Азова". По данным Ассоциации семей защитников "Азовстали", в плену находится около 700 азовцев. По заявлениям командования бригады, в российском плену может находиться от 900 до 1000 бойцов.
В любой момент тебя могли поднять и увести в неизвестном направлении. И всё
Арсен Дмитрик считает, что плен его очень изменил. По его словам, это испытание, которое он "дал бы пройти каждому". "Хочешь посмотреть, что за человек перед тобой, – выведите его из зоны комфорта и поместите в страшную ситуацию. Вы сразу поймёте, что это за человек", – поясняет он. Арсен начал ценить вещи, на которые раньше не обратил бы никого внимания. Ему запомнилась конфета-барбариска, съеденная им по возвращении в Украину после нескольких месяцев без сладкого.
Он также похвалил своих сослуживцев, которые в плену делились своими небольшими порциями и без того плохой еды с ранеными товарищами, потому что "понимали, что им она нужнее". "Лемко" сказал, что плен заставил его полностью переосмыслить свою жизнь, а самым страшным за время в плену он назвал неизвестность перед завтрашним днём. "В любой момент тебя могли поднять и увести в неизвестном направлении. И всё".
На вопрос о том, изменился ли после плена командир "Азова" "Редис", которого Дмитрик называл "командором", боец ответил, что "Редис" всегда был и есть человек слова, который переживает за свой личный состав, старается лично познакомиться с каждым и изучить каждую новую единицу техники, а также продумать какую угодно операцию до малейших деталей. "Что изменилось в нём после плена? Честно? Я чаще стал замечать улыбку на его лице. Он чаще стал так широко, искренне улыбаться. До плена увидеть, как он улыбается, было настоящей редкостью. Но всё равно он остаётся суровым", – смеётся боец.
Бойцы "тащатся" от "Редиса"
"Когда командора обменяли, он первым делом приехал на полигон, чтобы посмотреть на личный состав, на то, как проходит наша подготовка, как мы живём. В тот день шёл летний дождь. Я ходил за командором по палаткам, где жил личный состав. Командор знакомился с командирами рот, подразделений, бойцами. Вы бы видели лица и состояние бойцов, когда они видели "Редиса". Он всегда, когда заходит в помещение, здоровается с каждым. У бойцов руки тряслись. Они не боялись, нет. Просто переживали, потому что для них командир является примером, идеалом как человек, военнослужащий, лидер.
Поэтому возвращение "Редиса", "Калины" и "Аписа" очень сильно подняло боевой дух личного состава – это в основном молодые ребята, они "тащатся" от "Редиса". Когда командор вручал шевроны бойцам, у некоторых были слёзы на глазах, кто-то трясся.
Он может спокойно приехать на пункт постоянной дислокации ребят, – продолжает "Лемко", – посмотреть, что у них за новое оружие приехало, новая техника, и полазить с ними по новым БМП, пообщаться. Хлопцы видят это. Такими моментами он притягивает к себе людей".
Каждый командир должен быть психологом и лидером
В первом батальоне бригады "Азов", которым командует Дмитрик, числится почти 900 человек. Вопрос о том, что входит в обязанности командира батальона, поставил Арсена в тупик. Рассмеявшись и подумав, он заметил, что для этого ему надо бы открыть Воинский статут.
"Каждый командир должен быть психологом и лидером, – сказал комбат после паузы. – Например, командиры и штаб перед операциями периодически ходят на те участки фронта, где будет проводиться операция, чтобы провести визуальную оценку местности. Возьмём ту же дорогу: если она заасфальтирована – это одно, но если она, например, грунтовая – это уже другое, это может повлиять на планирование операции.
Если прошёл дождь, то нам нужно подготовить технику к операции с учётом того, в каком на сегодняшний день состоянии местность. К тому же зачастую снимки местности со спутников или дронов могут визуально отличаться от реальной картины.
Не потому, что комбату захотелось себе новую звёздочку на погоны
У меня есть советники, которые занимаются основными направлениями планирования операций, они всё это рассчитывают, анализируют. Каждая операция прорабатывается детально: мы проводим разведку, используем макеты местности, делаем схемы – это десятки методов. Так, шаг за шагом, мы планируем наши операции. Это нужно для того, чтобы сберечь жизни наших бойцов.
Но самое важное при подготовке – поговорить с личным составом, донести ему задачу. Объяснить, зачем её вообще нужно выполнить. Не просто потому, что комбату захотелось себе новую звёздочку на погоны или видосик снять красивый в инстаграм. Нет, нужно объяснить, почему, друг, нам нужно занять эту позицию", – объясняет комбат.
Весь рабочий процесс батальона зиждется на трёх опорах, отмечает военнослужащий: отдых, тренировки и выполнение боевых задач. Этот процесс постоянно повторяется по кругу.
Сегодня "Азов" вместе с другими подразделениями держит оборону в районе Серебрянского лесничества – участка фронта в Луганской области под Кременной. "Мы находимся в активной обороне: противник наступает, "Азов" контратакует в ответ. Но они не жалеют личного состава. Российская армия действительно наступает по всей линии фронта, но сколько это уже продолжается? Как минимум месяц. Сегодня все подняли панику, что всё, мы проигрываем, враг наступает. Это всё фикция. Мы не проигрываем – это неправда", – утверждает "Лемко".
Мы за время летнего контрнаступления столько не потеряли
Он сравнил сегодняшнюю ситуацию под Авдеевкой, где на момент записи интервью шли наиболее активные бои и на которую переключился наш разговор, с ситуацией под Бахмутом год назад – тогда Россия пыталась захватить город, неся при этом значительные потери, – и сказал, что сегодня потери противника под Авдеевкой в десятки раз превышают украинские. Независимого подтверждения этой информации нет.
"Потому что мы учимся, получаем новые виды вооружения, применяем новые методы ведения войны. И так на всех направлениях. Да, где-то противник достиг успехов, но это тактический уровень, не оперативный и не стратегический. Это не критично.
Надо всегда рассматривать худший сценарий. Потеряем мы рано или поздно Авдеевку – да, это будет критично на оперативном уровне, но на стратегическом ничего не изменится. Но ресурсы, которые противник потратил на Авдеевку, они колоссальные. Мы за время летнего контрнаступления столько не потеряли".
Комбат "Азова" сравнил российскую армию с загнанной в угол собакой, которая "кидается из последних сил на всех подряд". Он ссылается на разведданные и утверждает, что благодаря действиям украинских войск во время контрнаступления на запорожском и херсонском направлениях Россия раньше времени задействовала в бою неподготовленную 25-ю армию, которую боец называет "личным резервом Шойгу". Изначально, по тем же разведданным, её должны были задействовать в бою только осенью прошлого года.
"Они сегодня очень активно работают в информационном поле, тратят на это огромные деньги и создают своими действиями большую проблему – разделяют гражданских и военных в Украине. На земле враг победить не может, поэтому и пытается влезть в информационное поле не только Украины, но и Запада", – убеждён Дмитрик.
Армия противника 2014 года, армия 24 февраля 2022 года и сегодняшняя – это три разные армии
Он считает стереотипом утверждение о том, что российская армия состоит исключительно из плохо подготовленных бойцов со ржавыми автоматами. "Лемко" отмечает, что российская армия тоже не стоит на месте и развивается:
"И знаете почему? Мы сами учим противника, убивая его. У какой угодно личности, чтобы не умереть, включается инстинкт самосохранения. Я никогда не говорил, что российская армия слабая, что там служат одни "чмобики" и так далее. Это оставьте псевдоэкспертам. Офицеров и оперативников хватает у них во многих подразделениях, но некомпетентные эксперты будут рассказывать только о "чмобиках". Ну а кто действительно с ними воюет, знает, что это неправда.
Да, они проседают в некоторых моментах, но они учатся, они молодцы, я должен это признать. Они придумывают новые методы ведения войны, огрызаются. Мы у них тоже учимся – я этого не скрываю. Армия противника 2014 года, армия 24 февраля 2022 года и сегодняшняя – это три разные армии".
Общаясь о статье Залужного в The Economist и о том, что нужно Украине для нового наступления, Дмитрик заметил, что каждая наступательная операция уникальна и не похожа на предыдущую. Он согласился с главными тезисами украинского главнокомандующего и отметил, что в вопросе поставок оружия важна приоритетность.
Мы когда-то удивлялись Израилю и его "куполу", но у нас сегодня не сильно хуже
В первую очередь Украине важно "небо", поскольку западные самолёты более универсальны, чем советские, на них можно установить практически любое вооружение, говорит комбат. Вертолёты типа Apache нужны потому, что они бы смогли прикрывать украинские наступающие колонны, поражать вражескую технику и скопления живой силы. Он отметил, что российская армия сейчас делает то же самое при помощи своих вертолётов Ка-52. К этому списку "Лемко" добавил большие ударные беспилотники вроде американских Global Hawk.
Вторая приоритетная цель, по мнению Дмитрика, – системы ПВО. При этом он утверждает, что даже сегодня украинская противовоздушная оборона является одной из сильнейших в мире. "Мы когда-то удивлялись Израилю и его "куполу", но у нас сегодня не сильно хуже", – резюмировал он.
Третье условие успешного наступления – высокоточное оружие. Комбат имеет в виду не только дальнобойные ракеты, но и артиллерийские, и барражирующие боеприпасы, а также FPV-дроны. "Поскольку мы видим, что мировая "оборонка" (оборонная промышленность. – РС) не может сегодня производить обычные боеприпасы в нужных нам количествах, нужно делать упор на точности. Представим ситуацию: едут три вражеские машины. Раньше, чтобы их поразить, потребовалось бы плюс-минус 50–100 осколочно-фугасных боеприпасов. Если же у тебя есть три высокоточных боеприпаса, есть БПЛА, который "подсветит" противника, то тебе этих трёх боеприпасов будет достаточно. При этом ты экономишь сто обычных артиллерийских снарядов, с которыми и так проблема. А если у тебя есть FPV-дроны, то выйдет вообще очень и очень бюджетно".
И только в последнюю очередь "Лемко" отмечает бронетехнику. Он аргументирует это тем, что "даже сто танков Leopard и сто M2 Bradley ничего не смогут сделать без поддержки с воздуха". Поэтому азовец называет критику западных медиа в адрес главкома Залужного и украинской армии неуместной.
"Ну, не вышло у нас контрнаступления – будем думать над новой тактикой. Дадут западное вооружение – будем внедрять его в нашу тактику. Да, к сожалению, погибли бойцы. Это ужасно. Но не делай мы этого – они бы тоже гибли. Это хорошо видно на примере замороженного конфликта после 2015 года. Что, хлопцы не погибали? Погибали. Но не будь у нас этого замороженного конфликта, если бы мы с ними каждый год бились, то, поверьте, никакого 24 февраля бы просто не было".
В конце разговора я спросил "Лемко": что объединяет таких разных людей, оказавшихся в "Азове" – как новичков, пришедших во время формирования "Гвардии наступления" и расширения "Азова" до бригады, так и бойцов, которые находятся в подразделении уже давно?
Ну и надо эту победу уже раздобыть. Хватит уже воевать
"Азов" – это очень большая семья, у которой есть одна общая идея, одни принципы на всех. Нас всех объединяет то, что мы верим в нашу общую победу и готовы сделать для неё всё. Без хлопцев пройти тот же Мариуполь, пройти сегодняшние испытания было бы очень и очень трудно. Я не говорю исключительно про военных, но и про гражданских. Есть очень много гражданских, которые живут теми же идеями, что и мы. Это то, что нас поддерживает.
Сегодня нас держит ещё и то, что наши ребята из Мариуполя до сих пор находятся в плену. Нам нужно их обязательно вернуть. Ну и надо эту победу уже раздобыть. Хватит уже воевать. Всё уже. Пора уже в Канаду ехать, – рассмеялся боец. – Почему в Канаду? Мы себе сами просто придумали, что все в Канаду уедем. Первое, что в голову стукнуло".
"Нас объединяет наша идея, – говорит "Али", командир роты первого батальона, где командует "Лемко". В "Азове" он оказался уже после Мариуполя и большого обмена. – Мы хотим, чтобы мы и наши дети жили в независимом, свободном и демократичном государстве с правом на слово и голос. Если почитать историю, наша страна всегда находилась под влиянием соседних государств, которые всегда старались нас подчинить и навязать нам свои порядки".
Сейчас "Али" находится на реабилитации после полученного ранения. "Это, как говорят, элементарное ранение в ходе выполнения боевой задачи. Был миномётный обстрел: 120-й калибр. Буквально в десяти-двенадцати метрах от меня был прилёт. В каком-то смысле мне очень повезло, потому что осколки прошли навылет через ногу и запястье. Так что я отделался только двумя ранениями.
Наш враг далеко не слаб
Сначала думал, что это мелочь, царапинка, через недельку-две вернусь в строй, но в кисти повредились нервные окончания и функциональность руки утрачена на 99 процентов", – говорит военнослужащий. Прогноз врачей, впрочем, утешительный: "Али" оперировали высококлассные специалисты, и функциональность руки должна постепенно вернуться. Он уже чувствует себя лучше.
Мелкие ранения и контузии на фронте, продолжает ротный "Азова", совсем не редкость. "У нас в подразделении контузия не считается даже каким-то суперранением. Она, конечно, может прикрывать собой многие неприятные последствия в будущем, но у нас у каждого бойца уже, наверное, хоть раз была контузия, поэтому никто на это не обращает особого внимания. Мелкие ранения и осколки – это тоже не что-то удивительное на фронте. Наш враг далеко не слаб, он один из сильнейших на этой планете, поэтому они просто сравнивают артиллерийскими снарядами наши леса и поля с землёй".
На востоке десятилетние дети уже по звуку отличают 120-й миномёт от 82-го
Я спросил "Али", сложно ли ему возвращаться к обычной жизни – без бесконечного свиста пуль, взрывов и смертей – пусть даже на время. "Тяжело возвращаться сюда, – делится собеседник. – Когда ты приезжаешь, ты видишь, что здесь совсем другая жизнь, будто бы два разных мира. Когда ты на фронте, ты надеешься, что люди здесь больше задумываются о том, что происходит на востоке страны. Такое чувство сожаления не оставляет тебя пару дней.
Потом ты понимаешь, что пусть лучше оно будет так, потому что дети не видят всего ужаса войны, который происходит там. На востоке десятилетние дети уже по звуку отличают 120-й миномёт от 82-го, ствольную артиллерию, танковые выстрелы. Когда видишь это, поражаешься, как такие маленькие детки могут во всём этом разбираться".
До полномасштабного вторжения "Али" прошёл срочную службу в 8-м отдельном полку специального назначения, но тогда он и подумать не мог, что полученные за время службы знания ему пригодятся, признаётся военнослужащий. После службы он периодически проходил различные курсы для поддержания своей формы.
Когда началось полномасштабное вторжение, "Али" был в Евросоюзе, но уже на пятый день большой войны вернулся в Украину. В 8-м полку мест уже не было, поэтому он пошёл в территориальную оборону, а оттуда – практически сразу – в регулярные войска, где служил пулемётчиком. Военнослужащий вспоминает, что благодаря знаниям, накопленным за время срочной службы в элитном полку и на разных курсах, он фактически внештатно выполнял обязанности ротного в своём подразделении.
"Я подсказывал командирам, в том числе нашему ротному, как лучше выстраивать процессы. Откровенно говоря, многие офицеры там, в новосформированных батальонах ВСУ… Они все получили свои звания 20–30 лет назад, когда были совсем другие технологии. Они не знали, что такое дроны, тепловизионные прицелы. Тогда максимальная по дальности стрельба была с СВД (снайперская винтовка. – РС), а сейчас это, можно сказать, винтовка для ближнего боя, ею никого не удивишь", – рассказал боец.
В ВСУ "Али" получил звание младшего сержанта, а позже, уже в "Азове", стал младшим лейтенантом.
В сентябре 2022 года из плена вернулось больше ста военнослужащих "Азова", включая "Лемко" и других офицеров. Он связался с "Али" и рассказал товарищу, что "Азов" будет обновляться и переформировываться в бригаду. "Я подумал, что если есть возможность помочь, то почему бы и нет", – вспоминает "Али".
Он подал документы на перевод и через три месяца ожидания оказался в "Азове".
Каждый боец, который приходит в бригаду, должен пройти базовый курс боевой подготовки – аналог курса молодого бойца. Специалисты с боевым опытом, которые переводятся из других подразделений, чаще всего освобождаются от прохождения этого курса, но всё равно сдают ряд тестов по общей медицинской и тактической подготовке. "Али" решил сдать нормативы по физподготовке, хотя это и было для него необязательно, поскольку его самого назначили инструктором на БКБП для новобранцев. Но военнослужащий решил "доказать себе и другим, что он может сдать эти нормативы и что он в "Азове" не просто так". Весь курс новобранцев, которых тренировал "Али" во время БКБП, сейчас служит в его роте.
Там же, на курсах, новобранцам читают лекции по истории Украины. "Им рассказывают о наших великих полководцах, больших патриотах нашей страны. Таким методом выстраивается идеологическое видение наших бойцов, – считает "Али". – Я сам ходил на них, хотя мне, как инструктору, это было необязательно. Курсы помогли мне понять, что я действительно смотрю на многие процессы в правильном русле".
Как таковой идеологической подготовки на самом фронте нет, но азовцы, поясняет ротный, довольно часто общаются друг с другом на исторические темы и обмениваются своим видением будущего Украины.
На вопрос о том, отличается ли "Азов" от других подразделений, где "Али" побывал, он ответил, что "тут совсем другой уровень". "Все мотивированные, молодые. Взять обычные батальоны, состоящие из мобилизованных, в Вооружённых силах – никому не в обиду, но надо смотреть правде в глаза: там все храбрые, духовитые, но средняя возрастная категория там – 40 или даже 50 лет.
Командир должен показать пример солдату, как это сделать, а не просто рассказать
Ещё, если взять общий уровень большинства людей, которые сидят на офицерских должностях в других подразделениях, они редко бывают на позициях, куда они отправляют своих хлопцев. У нас же на нулевых позициях были все командиры. У нас нет такого, что ты, командир роты, не должен туда ходить, потому что "мало ли, тебя ранят, и кто будет тогда командовать?" Нет, ты, как командир подразделения – взвода, отделения, роты, батальона, должен идти и быть примером для бойцов, что ты не боишься и идёшь туда, но не находишься на нуле постоянно, потому что у тебя просто есть другие задачи.
Ты показываешь бойцам, что задачи, которые ты им даёшь, возможно выполнить, что нет ничего невозможного. Здесь нет такого, что "я, офицер, не буду это делать". В "Азове" командир должен показать пример солдату, как это сделать, а не просто рассказать", – поделился своим мнением боец.
Он, как и "Лемко", отметил детальный подход в подразделении к планированию операций, в котором участвуют все – от командиров групп до командиров бригады.
"В ВСУ я такого нигде не видел, хотя работал с многими подразделениями, – продолжает ротный. – Ты заходишь в наш штаб: всё в мониторах, ведётся трансляция. Всем оказывается необходимая поддержка по каждому направлению, работает корректировка, в квадрат уже летит дрон и "смотрит", где нужно помочь. Если бы наши бригады и батальоны больше учились у "Азова", то, возможно, война бы пошла совсем в другом русле".
Роту "Али" нельзя назвать штурмовой в полном смысле этого слова, хотя изначально её готовили именно для этого. Он называет её универсальной: в ней есть как штурмовые группы, так и группы, которые в основном удерживают позиции, а также операторы беспилотников. "Да и штурмовые группы иногда выполняют позиционные задачи, потому что этот лес такой, что не очень-то и много подразделений нас могут заменить в том числе из-за интенсивности огня по нам. Иногда даже нашим молодым, мотивированным ребятам, непросто работать под такими обстрелами, а вы представьте, каково сорокалетним мужикам, которые всю жизнь работали на заводе и жили себе обычную жизнь безо всякой идеологии.
У нас все ребята молодые, спортивные, подготовленные, мотивированные и хорошо делают свою работу. Наша рота была создана относительно недавно, и 90% личного состава были без какого-либо боевого опыта. Я думаю, мы себя за эти полгода работы очень хорошо показали. Конечно, лучше было бы, если бы мы делали только свою работу: штурмовали, занимали позиции и уходили, потому что позиционная война и рытьё окопов всё равно утомляют как морально, так и физически, но как есть", – делится командир.
Сам "Али" в основном занят взаимодействием с личным составом, планированием операций и участием в них. Когда только бригада заходила на позиции в Серебрянском лесничестве, "Али", как ротный, первым делом взял командира взвода и отправился на рекогносцировку – визуальную оценку местности. "Мы не заводили своих ребят на позиции до того, как сами их не прошли, не изучили ситуацию, не определили, что нам нужно на них сделать, насколько близко противник. Только потом мы заводим людей. Это самое главное", – поясняет боец.
Самая сложная работа – это работать с людьми
После этого ротный должен привести людей на позиции, обозначить секторы работы, рассказать, где именно находится противник, распределить дежурства и ввести командиров взводов и отделений в курс дела. При планировании операций, говорит "Али", он выслушивает личный состав и только потом доносит общее мнение до командования. Несмотря на то что его подчинённые – в основном молодые люди, которым могут быть присущи вспыльчивость и максимализм, в коллективе редко возникают конфликты.
"В "Азове" всё это минимально, но все мы люди и все мы разные. Самая ведь сложная работа – это работать с людьми. Нас в "Азове" объединяет то, что у нас есть одна цель и общее видение ситуации. Мы хотим жить в нашей общей стране и добыть победу. Но у каждого человека со временем, каким бы хорошим специалистом и сильным военнослужащим он ни был, бывают моральные упадки: "Всё, я устал, я не могу". У каждого ведь ещё есть семьи, родственники, девушки, с которыми они общаются, созваниваются. Бывает, появляются какие-то трудности в личной жизни. Всё это влияет.
Просто в этот момент нужно поддержать человека, объяснить, что всё будет хорошо. По возможности надо постараться помочь со своей стороны, чем можешь. Финансово или как угодно. Человек должен не впадать в уныние, а вливаться в работу. А мы друг у друга и есть для того, чтобы помогать. Да и чёрный юмор спасает. Если мы не будем смеяться, то будет сложнее. Если бы я не шутил и не смеялся, я бы был седым или лысым уже после полугода войны".
Пока есть такие люди, как мы, справедливость в нашей стране всё равно наступит
На состояние бойцов влияют не только проблемы в семье, физическая или психологическая усталость, отмечает "Али", но и события, происходящие внутри украинского общества. "Даже я иногда читаю новости и поражаюсь: те что-то украли, эти новогодние праздники пышно отмечают на миллионы гривен, а вы сидите в окопах, мокнете и мёрзнете. А вам ещё говорят: "У вас же есть зарплата в сто тысяч – покупайте себе всё сами". Но когда доходит до такого, мы садимся и общаемся с хлопцами.
Пока есть такие люди, как мы, справедливость в нашей стране всё равно наступит. На данный момент нам нужно выбить врага с нашей земли и не пустить его туда, где находятся наши родные и близкие. Мы не бьёмся за депутатов и олигархов, мы бьёмся за свои земли, своих детей и своих близких, которые нам очень дороги. Мы не хотим, чтобы они видели то, что видим мы на линии фронта".
Ротный "Азова" называет Серебрянское лесничество самым сложным участком фронта из тех, на которых ему довелось побывать почти за два года полномасштабной войны. Лесистая местность, густо засаженная деревьями, где каждое новое поваленное дерево будет играть против тебя: при перемещении нужно думать о том, как оббежать его или перелезть, а также перестраивать маршруты эвакуации. Тяжёлая техника там практически бессильна из-за песчаной местности, а в дождь о ней и вовсе можно забыть.
Правда войны в том, что жизнь можно спасти, только полноценно окапываясь
"Рыть окопы здесь – дело неблагодарное. Ты вырыл его, прилетает миномёт или стволка – всё сразу засыпает. А учитывая плотность вражеского огня, хлопцы роют полностью новые окопы по три раза в день на одном и том же месте. Потому что они вырыли окоп по голову, начинается массированный обстрел – окоп уже по колено. А правда войны в том, что жизнь можно спасти, только полноценно окапываясь", – делится "Али".
FPV-дроны на этом участке фронта применяют только по тылам российской армии, потому что между деревьями не только сложно летать, но они ещё и служат барьером для сигнала между пультом и дроном.
Чуть лучше дела обстоят с мультикоптерными дронами вроде "Мавиков", с которых можно вести разведку или сбрасывать боеприпасы, но и тут азовцы сталкиваются с проблемой: российской радиоэлектронной борьбой. "Али" добавил, что они сражаются с "серьёзным противником, который постоянно развивается", но "Азов", говорит он, справляется.
"Всю самую грязную и сложную работу в итоге делает наша пехота, потому что они везде должны прийти первыми, чтобы штурмануть. Закрепиться на позициях они должны тоже первыми. Понятно, что их прикрывают всеми возможными средствами, но всё всегда лежит на плечах пехоты", – резюмирует ротный.
На этом участке фронта "Азову" противостоят российские десантники, подразделения "Ахмата" и "Шторм-Z" – по крайней мере так было, когда "Али" был на позициях. Военнослужащий отмечает, что бригада "Азов" "заставила противника поменять в этом лесу большое количество подразделений". "Им это, наверное, не очень нравилось. В интернете даже ходит видео, где их допрашивают и те говорят, что их было 600 человек, а осталось 20, потому что зашли азовцы, – смеётся боец.
Он добавил, что военнослужащие "Ахмата" выполняют в том числе роль заградотрядов. Они, по его словам, заставляют бойцов из "ДНР" и "ЛНР" идти на "мясные штурмы", а отказников – расстреливают.
"Али" считает, что позиционная война играет на руку России, а украинское общество с каждым месяцем боевых действий всё больше расслабляется:
"Враг развивается и наращивает ресурсы – как человеческие, чтобы сделать из простых людей воинов с минимальной подготовкой, так и технологические: ракетный арсенал, дроны и другие виды вооружений. И у него есть из чего наращивать. Наше общество сегодня расслабилось, потому что наша медийная служба на государственном уровне, на мой взгляд, сама слишком сильно расслабила наш социум, потому что всё время людям говорили, что мы воюем с "чмобиками", с неопытными, что их там пачками убивают и так далее. Но, как я всегда говорю, не может страна, которая больше двадцати лет участвует практически во всех войнах на планете Земля, не уметь воевать и не иметь опытных бойцов.
Одни готовятся к штурму, другие готовятся к Новому году
Наша же медийная служба расслабила людей, и они поэтому думают: "Так а что они, воюют с непонятными дядьками из сёл и не могут их победить! Почему мы должны им помогать?" На самом деле все должны понять, что наш враг очень силён. Если мы заново не объединимся так, как мы были объединены, и не осознаем, что каждый должен что-то делать, начинать с себя, а не ждать, пока за него это сделают другие, то не факт, что мы так сразу победим.
Я думаю, что мы всё равно выйдем на границы 1991 года, но это не будет так просто, если общество будет смотреть на войну так, как смотрит сейчас. С каждым месяцем все люди больше и больше расслабляются и начинают жить своей собственной жизнью. Одни готовятся к штурму, другие готовятся к Новому году".
Узнав, в каких условиях содержался пленные бойцы "Азова" и как редко их обменивают, мне стало интересно, задумывался ли сам "Али", относительно недавно оказавшийся в "Азове", о том, что он будет делать, если окажется близок к тому, чтобы попасть в плен.
Без боя не будет и славы
"Знаете, наверное, каждый боец, который находился в зоне активных боевых действий, неоднократно задумывался о том, что он может погибнуть. О том, как это может быть и что будет после. И каждый задумывался о том, что он может оказаться в ситуации, где нужно будет либо сдаться в плен, либо биться до последнего. Вероятно, 99% всегда приходило к мысли, что нужно биться до конца, если разве что командование не отдаст другой приказ. А так, как говорят, без боя не будет и славы", – сказал "Али", командир роты первого батальона 12-й бригады специального назначения НГУ "Азов".
Глава вторая. Плен
"Если бы у меня была возможность с ним поговорить, я бы рассказала ему, что мы завели собачку. Я думаю, его бы это очень порадовало", – делится Анастасия, сестра бойца "Азова" Александра (имена изменены), который с мая 2022 года находится в российском плену.
Александр попал в "Азов" за несколько лет до начала полномасштабной российской агрессии. С детства он занимался боевыми искусствами. В 2014 году принимал участие в Евромайдане, тренировал активистов "Самообороны Майдана" и вытаскивал раненых в ходе февральских столкновений с силовиками участников протестов из-под пуль. Тогда в Александре, вспоминает Анастасия, и зародилось желание пойти служить в армию.
Если бы казаки не думали об Украине, то были бы мы сейчас?
"У него с детства обострено чувство справедливости. Он всегда мог за кого-то заступиться: "Почему вообще кто-то может обижать других?" После Майдана он подумал примерно так же: почему другое государство может прийти и начать уничтожать другое государства, других людей? Он интересовался историей, причем не просто читал книги, а анализировал и рассматривал разные мнения по одному и тому же вопросу.
Важную роль в его жизни, а особенно после Майдана, играл вопрос самоидентичности. В "Азове" как раз в тот момент продвигали идеи здорового национализма, пытались показать, что это не просто гражданская война, как утверждала российская пропаганда, а вопрос существования нации. Он однажды очень хорошо написал мне по поводу национализма: "Если бы казаки не думали об Украине, то были бы мы сейчас?" – вспоминает родственница бойца.
Летом 2021 года Анастасия и Александр увиделись в последний раз. Тогда он приехал домой и сказал, что нужно готовиться к "большой войне". "Это он так говорил для нас, гражданских, на самом-то деле война идёт с 2014 года", – поясняет девушка. Ей тогда мало верилось в то, что это произойдёт. Думала, что брат преувеличивает. "Хотя теперь уже видно, что люди, которые служили в тот момент в зоне АТО или хотя бы немного разбирались в политике и истории, понимали, к чему всё может прийти".
Начало полномасштабного вторжения Александр встретил в Урзуфе под Мариуполем, на базе "Азова". Связи с ним практически не было, а в те недолгие моменты, когда Александр всё-таки писал или звонил, он был немногословен. Просто сообщал, что жив и здоров. В конце февраля он поинтересовался, как дела у семьи, и сказал, что Мариуполь будет окружён. Анастасия отмечает, что бойцы понимали, "к чему всё идёт".
В ходе обороны города боец получил ранение: на тот момент у медиков полка практически не осталось никаких лекарств, кроме тех, что доставляли в окружённый город вертолётами. Какие-то обезболивающие ему вкалывали, но их не хватало: Александр испытывал сильные боли. Несмотря на это, он вернулся в строй и продолжил сражаться с российской армией.
Сестра бойца сомневается, что в плену ему оказывается нормальная медицинская помощь. К тому же он, скорее всего, далеко не первый в списке на обмен, потому что в российском плену всё ещё остаются люди с более тяжёлыми ранениями и ампутанты, предположила она.
Он часто грустил, что один побратим погиб, другой погиб, подруга погибла
"Он часто грустил, что один побратим погиб, другой погиб, подруга погибла – у неё был позывной "Ромашка". Её сын – "Дерек" – погиб в 2018 году в зоне АТО. Я понимала, что они все там, на "Азовстали", просто могут погибнуть, потому что в последнее время они гибли просто от обвалов: прилетела бомба – засыпало бункер", – вспоминает девушка.
Она отмечает, что прилёты были не единственной проблемой: у бойцов попросту практически не осталось еды и воды. На тех позициях, где последние дни перед пленом брат держал оборону, не было вообще ничего. Александр как-то написал девушке, что вместе с другими бойцами они нашли банку консервов и кусочек сахара, которые и разделили на четверых. Это был их первый приём пищи за четыре дня, но они были "максимально счастливы".
Для того чтобы просто смочить горло – об утолении жажды речи и не шло, – защитники Мариуполя пару раз в день наливали воду в крышечку. Это и было их "питьё". "Это при том, что ты в броне, держишь позиции, принимаешь решения, – размышляет Анастасия. – Постоянно работают мозг и тело. Не знаю, как это делать, если тебе постоянно не хватает ни еды, ни воды".
Мы думали, что всё под контролем
В это же время в Украине активно развивалась кампания в поддержку защитников Мариуполя: постоянные пикеты, петиции, митинги, плакаты. Жёны азовцев встречаются с папой римским. В Украине обсуждают выход мариупольского гарнизона с территории комбината для последующего обмена, на который надеялись близкие и родственники бойцов, потому что понимали, что деблокада Мариуполя попросту невозможна, вспоминает девушка:
"Мы думали, что всё под контролем. Я говорила себе: "Ну вот же, сейчас выйдут, их обменяют. Не могут же они просто сидеть в плену". Как оказалось, могут".
Новости о выходе мариупольского гарнизона с "Азовстали" Анастасия встретила со смешанными чувствами:
"С одной стороны, мне стало легче, поскольку он теоретически смог бы выходить на связь – тогда мне так казалось, с другой стороны, было понятно, что условия будут ужасные. В тот момент как раз распространялись новости в российских пабликах о том, что азовца, попавшего в плен, там и убили. Были сначала видео взятия в плен, потом его показывали уже мёртвым. Да и в целом вся их машина пропаганды работает все эти 9 лет".
Несколько недель близкие ничего не знали о судьбе Александра. Они писали в войсковую часть, но никаких списков составлено на тот момент ещё не было. Потом Анастасия в одном из российских пропагандистских каналов нашла видео, на котором увидела своего брата.
Последний раз Александру удалось выйти на связь в июне 2022 года. Сестра предполагает, что кому-то из пленных удалось пронести с собой телефон или же российские силовики сначала разрешали бойцам связываться с родственниками. Разговор длился около 20 секунд. "Это я, никому никаких денег не отправляйте, хотя будут звонить и предлагать "выкуп". Это всё херня. Не ведись. Никому не верь. Съезди и поживи у родителей, если есть возможность".
Александр добавил, что переживает за семью. "Я единственное, что успела спросить, болят ли у него раны. Он ответил, что болят, а лекарств никаких не было", – говорит девушка.
Таганрог – это просто ад
Связь с братом на этом прервалась. После этого новости о пленных она узнавала исключительно из СМИ: Россия не предоставляет ни информации о местоположении азовцев, ни возможности связаться с ними. Всю информацию о них близкие получают от обменянных бойцов, если те захотят что-либо рассказывать. Анастасии поступала информация о том, что её брат находится в Еленовке. Осенью ей рассказали, что Александра увезли оттуда. По состоянию на март 2023 года её брат находился в Таганроге.
"Таганрог – это просто ад, – продолжает девушка. – Там наихудшие условия для пленных и наихудшее отношение к ним. Азовцев держат отдельно, им там хуже всех. Причём об этом говорят не только сами бойцы "Азова", но и бойцы других подразделений. Азовцев больше всех бьют, их пытают. Надзиратели и питание используют как метод психологической пытки. Они могут кормить "нормально" – какой-то стаканчик каши или жижа с капустой. А в какой-то момент просто перестают давать еду. Ребята вынуждены просто собирать крошки и этим питаться.
Они пытают просто потому, что могут
Кровати, одежда и тепло – это не те вещи, которые доступны каждому пленному в Таганроге. В камере, где должны быть 6 человек, может находиться до 20 заключённых. Они всё это время продолжают их пытать. Но для чего? Какая-то информация от ребят уже не будет актуальной. Они пытают просто потому, что могут".
Информации об условиях содержания пленных азовцев практически нет: вернувшиеся бойцы неохотно делятся какой-либо информацией, чтобы не навредить своим боевым товарищам, которые всё ещё остаются в российском плену. Известно только, что азовцы разбросаны по СИЗО и колониям в России и на оккупированных территориях. Два основных места содержания бойцов – Донецк и Таганрог.
Там и на яйца накидывали
Боевой медик бригады "Азов" Евгений "Чудик" Чуднецов провёл в СИЗО Таганрога около восьми месяцев и вернулся домой в мае 2023 года. В интервью Украинской службе Радио Свобода он рассказал, что Таганрог – "красная зона", то есть власть там находится в руках администрации, а не заключенных. Заключенных, по словам "Чудика", регулярно пытали током при помощи "ТАПИКа" – телефонного аппарата полевого с индуктивной катушкой:
"Там есть ручка, которая крутится, и телефонная трубка. Катушкой ты создаёшь электрический ток. Эта штука очень больно бьётся током, – усмехаясь, вспоминает "Чудик". – Тебе накидывают два проводка. Зависит ещё от того, куда тебе их накидывают. Потому что когда я был в первом плену [до полномасштабного вторжения], мне накидывали только на палец. Во втором – да… Там и на яйца накидывали. Это делали с каждым вторым. Шокером тоже били, но в сравнении с "ТАПИКом" – это ничто. "ТАПИКи" применяли только первый месяц, потому что организмы у заключённых сильно ослабли и было много случаев сердечных приступов".
Ещё одна распространённая пытка – "дельфин". Заключённым кладут тряпку на лицо и поливают водой. Создаётся ощущение, будто человек тонет. Применяют и пытку под названием "мотоциклист", вспоминает "Чудик":
"На тебе застёгивают наручники, тебя сгибают, между предплечьем и коленным суставом засовывают такую железную палку. Тебя подвешивают, и ты как мотоциклист на ней висишь. У меня от этой палки как раз остались шрамы на запястьях. И попутно, кому повезёт, кому – нет… Ты же висишь жопой к ним – могут шокером бить в этот момент, просто палкой. Это происходило примерно четыре раза в день. Я получал таких пиздюлей. Каждый допрос, когда тебя вызывают – там понятно: шокер, дубинки", – рассказал Евгений Чуднецов. По его словам, минимум десять человек умерли в СИЗО Таганрога из-за ужасных условий содержания.
Анастасия, как и многие другие родственники пленных, состоит в организации под названием "Ассоциация семей защитников "Азовстали". Изначально она была создана с целью привлечь внимание к проблеме как в Украине, так и за рубежом: до этого родственники по отдельности писали письма чиновникам разных стран, но близкие пленных посчитали, что письма от имени организации смогут принести больше пользы, потому что "это даже выглядит серьёзнее".
1 июня 2022 года Катерина Прокопенко, жена командира тогда ещё полка "Азов", официально зарегистрировала организацию. Сегодня организация взаимодействует с Координационным штабом по вопросам обращения с военнопленными при ГУР МО Украины.
Ассоциация устраивает акции с целью привлечь внимание к остающимся в плену военнопленным из мариупольского гарнизона, собирает и привозит коробки с вещами первой необходимости на обмены, работает с семьями раненых и погибших военнослужащих, а также помогает близким бойцов, которые не могут позаботиться о себе самостоятельным: защитники Мариуполя часто были единственными кормильцами в семье, у многих из них остались пожилые родители, жёны, дети. Раньше, отмечает Анастасия, переоформить финансовую помощь семьям, чтобы они могли получать зарплату пленных бойцов, было проще.
К тому же оформление выплат семьям погибших бойцов длится достаточно долго: ДНК-тест для опознания тела занимает больше четырёх месяцев, помимо этого нужно собрать кипу бумаг и различных справок. Кто-то из родственников при этом выехал с оккупированных территорий: им нужно оплачивать жильё, тратиться на бытовые расходы, получить юридическую помощь – со всем этим Ассоциация и старается помогать.
Организация также устраивает различные сборы, в первую очередь на военные нужды. Для привлечения внимания к проблеме военнопленных Ассоциация сотрудничает с другими фондами и проектами, интегрируется в "культурное пространство", чтобы собирать донаты. Одна из таких совместных акций – боксы "Школярик": организация помогла семьям 70 военнослужащих собрать все необходимые вещи для того, чтобы отправить детей в школу.
Не менее важный аспект деятельности Ассоциации семей защитников "Азовстали" – огласка. Представительницы организации – чаще всего Катерина Прокопенко и Юлия Федосюк, жена бойца "Азова" Арсения Федосюка, вернувшегося из российского плена 31 декабря 2022 года, – неоднократно ездили за границу и выступали в израильском Кнессете, Стэнфордском университете, Конгрессе США, Европарламенте, встречались с папой римским и налаживали сотрудничество с различными организациями, например Human Rights Watch (HRW).
Ещё одна инициатива Ассоциации – кампания "save defenders" (англ. – спасти защитников). Это сайт, переведённый более чем на десять языков, который рассказывает о нарушениях Россией условий содержания военнопленных. Таким образом организация старается сохранить внимание к проблеме пленных защитников Мариуполя.
Конвенции, которые полностью игнорирует Россия, в сущности ничего не регулируют и не работают
"Мы поднимаем эту тему, потому что конвенции, которые полностью игнорирует Россия, в сущности ничего не регулируют и не работают. Ни Красный Крест, ни ООН ничего не могут сделать. Они не могут попасть в места содержания пленных. Фактически никаких юридических норм и регуляторов в отношении содержания пленных нет. Мы были в Европарламенте, и нам сказали, что эту проблему нужно поднимать глобально, менять что-то на мировом уровне: во-первых, конвенции устарели, во-вторых, Россия их не придерживается.
Есть, например, проект UNITED24, который активно поддерживает президент Зеленский. Эта инициатива по сути заявляет, что если в будущем какая-то страна нападёт на другую страну, то у стран – участниц проекта есть 24 часа, чтобы как-то отреагировать и предотвратить эскалацию.
Надо что-то менять на мировом уровне, чтобы у нас в ХХI веке не было таких страшных пыток, издевательств по отношению к пленным. Чтобы плен гарантировал, что человек выживет. Сегодня плен не гарантия спасения. Есть много фактов, что пленных убивают: у людей не выдерживает сердце, кого-то пытают до смерти, кому-то не оказали помощь. Можем вспомнить и теракт в Еленовке. Прошло столько лет, но методы обращения русских с пленными схожи с теми, что применяли нацисты", – рассказала девушка.
Сегодня плен – не гарантия спасения
Анастасия считает, что внимание к проблеме военнопленных защитников "Азовстали" снизилось.
"Многие просто не понимают. Когда ты сидишь в Киеве, и рядом прилетело – это то, что ты сам пережил, ты подумаешь: "Какой ужас". Когда же прилетело где-то очень и очень далеко от тебя, погибли люди, ты просто подумаешь: "Да, погибли люди, очень горько и обидно", но ты не можешь прочувствовать это, у тебя в жизни просто не было похожего опыта, чтобы понять.
Скажем, если сегодня в каждой третьей-пятой семье есть кто-то, кто служит в армии и находится на боевых, то количество людей, у кого родственники в плену, – это группа гораздо меньше. Многие просто не понимают, что это такое. Не могут это эмоционально прожить, не интересуются этим. Нет эмоциональной привязки, а поскольку в Украине каждый день происходят ужасные вещи, люди просто привыкают. Но никто не застрахован от плена: они хватают не только солдат, но и гражданских.
Условия те же, только без газовых камер
Я была в 2017–2018 году на экскурсии в одном концентрационном лагере. Ты видишь таблички "Душ" на газовых камерах, написанные на многих языках. Ты понимаешь, что через это проходили десятки и сотни тысяч людей, но тебе кажется, что это что-то нереальное, далёкое. Ты просто не можешь это представить. Не можешь поверить, что человек на это способен. Сегодня понимаю, что может. Условия те же, только без газовых камер".
По данным организации, в российском плену остаётся около 1500 бойцов мариупольского гарнизона, 700 из них – бойцы "Азова". При этом Анастасия отмечает, что цифры могут отличаться: по данным командования бригады, количество пленных бойцов подразделения варьируется от 900 до 1000 человек.
Девушка считает, что азовцев не могут "отдать просто так" в том числе из-за российской "машины пропаганды". Она вспоминает обмен в сентябре 2022 года с участием командиров "Азова", из-за которого в российском информационном поле поднялась целая волна негодования.
Вторая причина, по мнению Анастасии, заключается в том, что бойцы "Азова" – это убеждённые и сознательные военнослужащие. "Они понимают цену происходящего. Они знают, для чего они идут на поле битвы. Это не просто человек, которому дали повестку и сказали "иди". Это сильные духом люди, и все пытки, которые с ними происходят в плену, несут одну цель: сломать азовцев, чтобы те не вернулись на фронт. Хотя это не работает.
Ребята, которые вернулись из плена, вновь возвращаются на боевые задания после восстановления. Таких бойцов отдавать не хочется. Это очень мотивированные военные, которые обязательно вернутся на фронт.
А учитывая битву за Мариуполь, 86 дней обороны без боекомплекта, еды, без ничего... Об этом много раз говорилось: в каждом подразделении Мариупольского гарнизона – в полиции, Нацгвардии, 36-й бригаде морпехов и других – был представитель "Азова", потому что обороной командовал командир Денис Прокопенко. Так что же будет, если все эти 700–800 азовцев с огромным боевым и управленческим опытом вернуться на боевые? Это повлияет на боевой дух и на происходящее на фронте", – считает девушка.
Последняя причина, на её взгляд, заключается в том, что Россия просто "набивает цену".
Он спрашивал, как мы и кошечка
"В детстве мы с Сашей всегда смотрели разные мультики, – вспоминает своего брата Анастасия, – и нам нравились "Черепашки-ниндзя". Там всё построено на том, что есть учитель Сплинтер – он мастер, который преподаёт философию бусидо и ниндзюцу. Вот это его ощущение справедливости как раз относится к философии ниндзя-черепашек.
Там ещё есть песня в мультике – я всегда ему говорила, что это наша песня. Там говорится, что у вас, друг у друга, есть только вы сами. Это то, что нам говорили в детстве родители. Мы вот всегда и были друг у друга. У нас разница совсем небольшая в возрасте, поэтому мы всегда везде вместе играли. Нам всегда родители говорили: "Вы вырастете, мы можем стать старенькими и умрём. У вас будут друзья, семья, но вы должны понять, что вы кровные брат и сестра. Вы и есть жизнь друг для друга, вы – поддержка друг для друга в трудные минуты". Мы всегда, несмотря ни на что, поддерживали друг друга.
Он убеждён в своих взглядах. Если он что-то говорит или делает, он всегда знает зачем. В нём есть внутренний стержень. При этом он никогда не полезет куда-то первым, не будет рубить сгоряча. Он сам по себе очень размеренный, старается всегда всё анализировать.
Для меня показатель того, какой он человек, – это то, что он, находясь в Мариуполе, выходил на связь и спрашивал, как там родители, как там наша кошка. Мы знаем, что происходило в Мариуполе. Я не понимаю, как, находясь в таком, мягко скажем, аду, переживая смерть братьев, видя смерти гражданских, он не плакался, не говорил, как всё плохо. Он спрашивал, как мы и как кошечка", – сказала сестра пленного бойца "Азова".
Последний на данный момент обмен с участием бойцов "Азова" состоялся в мае 2023 года. Начальник штаба 12-й бригады НГУ "Азов" Богдан "Тавр" Кротевич считает, что Россия сегодня не хочет выдавать пленных азовцев, потому что российская армия на сегодняшний день владеет преимуществом на поле боя. "Россия считает и чувствует, что она побеждает", – добавил Кротевич.
До 1000 бойцов "Азова" могут оставаться в российском плену. В ходе последнего на данный момент обмена, состоявшегося в начале января 2024 года, в Украину вернулись 230 человек. Бойцов "Азова" среди них не было. Всего, по информации РС, домой вернулись только 10% от общего числа азовцев, оказавшихся в плену больше 600 дней назад. О точном местонахождении, условиях содержания и состоянии здоровья многих бойцов подразделения нет никакой информации. Часть бойцов "Азова" за время нахождения в плену приговорили к длительным срокам заключения.
Комментариев нет:
Отправить комментарий