Гади Тауб:
Элиты Израиля восстают против демократии
Архитекторы протестов против Биби ясно понимают свои мотивы: защита элит от масс.Бар, как и многие его коллеги-"прогрессивные" государственные служащие, а также многие в прессе и академических кругах, убедил себя, что он здесь, чтобы спасти нас, израильтян, от нас самих. В Баре проснувшиеся элиты Израиля нашли важного союзника: начальника внутренней секретной службы, способного действовать в серых зонах за пределами закона, готового помочь защитить их — на самом деле, всех нас — от угрозы демократической политики. Эта миссия стала приоритетной по сравнению с официальной задачей Бара: защищать нас от подрывной деятельности и терроризма.
Видео, в котором Нетаньяху объяснил причины увольнения главы Шин Бет, началось с четкого заявления: «Ронен Бар не останется главой ШАБАКа» (ивритская аббревиатура Шин Бет). Премьер-министр никогда бы не выбрал такой дерзкий путь два года назад во время борьбы за судебную реформу.
В этом видео Нетаньяху также напрямую рассмотрел обвинение Бара в том, что за его увольнением стоят скрытые мотивы. Премьер-министр утверждал, основываясь на хронологии событий, что решение об увольнении Бара было принято до начала расследования вмешательства Катара и что на самом деле верно обратное: увольнение не было направлено на то, чтобы остановить расследование (чего оно, конечно, и не сделает). Скорее, расследование было начато, чтобы упредить увольнение. Другими словами, Бар пытается защитить себя, связав руку своему начальнику с помощью надуманных расследований.
На данный момент расследование официально направлено только против аппарата премьер-министра. Но после того, как Нетаньяху дал интервью и объявил своего кандидата на пост главы Шин Бет в дело вмешалась генеральный прокурор Гали Бахарав-Миара — она сама следующая в очереди на увольнение. Джонатан Урих, близкий помощник Нетаньяху, был арестован 31 марта. Обвинения против Уриха, говорит адвокат и отставной старший офицер полиции Ави Вайс, не основаны ни на каком законе и нет никаких обвинений в шпионаже. Более того, он говорит, что у Бара и Бахарав-Миары есть очевидный конфликт интересов. Оба работают над тем, чтобы оказать давление на правительство, которое вытесняет их с должностей.
Именно так видит это партия Нетаньяху. В резком заявлении «Ликуд» обвинил «прокуратуру и главу Шин Бет» в проведении «фиктивных расследований в тайне под подпиской о неразглашении, направленных на предотвращение увольнения главы Шин Бет». Цель, как было добавлено в заявлении, «совершить переворот с помощью ордеров на арест» и «заменить волю народа правлением бюрократов». Известно, насколько опасными могут быть секретные службы для демократических институтов. Журналист Амит Сегал недавно разоблачил директиву Бара шпионить за израильской полицией, чтобы отслеживать «распространение каханизма в правоохранительные органы». Поскольку министр национальной безопасности Итамар Бен-Гвир, отвечающий за полицию, обычно именуется каханистом, на практике эта директива означает, что Бар шпионит за членом кабинета министров, которому он должен подчиняться, и запугивает сотрудников полиции, заставляя их не подчиняться, намекая, что соблюдение директив министра можно считать возможным «каханизмом». Такое поведение вызвало вопросы о том, является ли хорошей идеей, чтобы личный телохранитель Нетаньяху оставался под командованием Бара. Подобные опасения еще больше усилились, когда Надав Аргаман, предшественник Бара, пригрозил раскрыть информацию из частных разговоров с Нетаньяху, если он, Аргаман, придет к выводу, что премьер-министр решил «нарушить закон» (под чем он, по-видимому, подразумевал бросить вызов Верховному суду в вопросе увольнения Бара).
Поскольку хорошо финансируемое движение протеста против Нетаньяху является частью сети невыборных элитных центров власти страны, оно с самого начала переняло нарратив Бара о «скрытых мотивах». На недавнем митинге Нетаньяху изображен держащим катарский флаг, стоя на коленях перед человеком в традиционной катарской одежде, который вручал ему фальшивые деньги. Но это была наименее сюрреалистическая часть волны демонстраций в поддержку неповиновения Бара во имя демократии. По-видимому, протестующие, левые и большая часть прессы хотят спасти демократию, приняв тоталитарную модель, в которой политики подчиняются тайной полиции, а не обладают властью над ней.
Как бы абсурдно это ни звучало, возвышение тайной полиции над избиранными органами власти во имя демократии исходит из самой сути этики нашей элиты. Назначенные государственные служащие воображают себя ответственными взрослыми, смело выступающими вперед, чтобы защитить «общественные интересы» от того, что общественность считает своими интересами, и от избранных должностных лиц, которых общественность выбрала для исполнения своей воли.
Эти элиты — в системе безопасности, бюрократии, СМИ, академических кругах и деловом мире — уже преуспели один раз в своих попытках подчинить себе правящую коалицию большинства и сорвать ее план судебной реформы. То, что протестное движение, прокуратура, суд и пресса пытаются сделать сейчас, — это возродить эту успешную антиреформаторскую коалицию. Судя по всему, протестующие, левые и значительная часть прессы хотят спасти демократию, приняв тоталитарную модель, в которой политики подчиняются тайной полиции.
Но тяжесть национальной катастрофы выявила пустоту и безрассудство этих элит. 7 октября было не просто провалом разведки и операций вооруженных сил. Это было также обвинительным заключением против стратегии антиреформ: тактики выжженной земли, которая играла с нашей безопасностью быстро и вольно, устраивая массовые забастовки армейских резервистов, как будто мы не были страной, окруженной террористами, которые ежедневно требуют нашей крови.
Бар оказался полной противоположностью ответственному взрослому. Претензия, что он спасает нас от нас самих, звучит пустым после того, как он провалил свою настоящую работу — защиту нас от наших врагов. На самом деле, здесь есть причинно-следственная связь: Бар не смог защитить нас от наших врагов именно потому, что был слишком занят спасением нас от нас самих.
Представление Бара о себе как о «привратнике» — это мировоззрение, разделяемое остальной частью пробудившейся элиты Израиля, которое состоит из двух взаимодополняющих элементов: почти религиозной привязанности к «мирному процессу» и так называемому «решению о двух государствах», и сопутствующего презрения к демократии, которое по своей сути вызывает недоверие к патриотическим массам и политикам, которых они избирают. Элиты, наши лучшие, здесь, чтобы спасти перспективу мира от воинствующих ура-патриотических орд и их безответственных политических представителей.
Другими словами, наш начальник внутренней секретной службы все сделал с точностью до наоборот. Перед лицом накопления разведданных Ронен Бар и Герци Халеви были заняты тем, что спасали нас от нас самих, а не от ХАМАС. Они стремились предотвратить эскалацию, которая, по их мнению, могла быть вызвана «просчетом» со стороны их гражданских боссов. «Просчет» стал их девизом для обозначения опасности чрезмерной реакции на сырые разведданные, которые могут ввергнуть нас всех в войну, которую, как они предполагали, никто не хотел, — за исключением, возможно, тех злых мессианских, каханистских, протофашистов в нашем собственном кабинете.
И здесь лежит ответ на самый мучительный вопрос из всех: почему вожди не повысили уровень боевой готовности или хотя бы тихо не проинформировали солдат о возможности, пусть и маловероятной, надвигающейся опасности? Поразительно, что сообщение Бара ЦАХАЛу было рекомендацией оставить театр в тишине, чтобы повышение уровня боевой готовности не усилило страх ХАМАС перед неминуемой атакой и не привело к случайной эскалации. Они держали в секрете разведданные от подразделений ЦАХАЛа вокруг забора по той же причине, по которой они держали их подальше от кабинета министров: чтобы предотвратить эскалацию.
Попытка Бара остаться главой Шин Бет, вопреки закону и решению правительства, и несмотря на его колоссальный провал, тесно связаны с антиреформаторской коалиции "привратников". Но не только их философия получила огромный удар, созвездие, которое ее составляло, также разваливается: поток денег в протестное движение от администрации Байдена был заменен расследованием новой администрации об использовании этих денег силами, выступающими против Нетаньяху; расширение коалиции Нетаньяху сделало это правительство более стабильным; потребность премьер-министра военного времени в главе Шин Бет, которому он может доверять, очевидна для большинства израильтян; есть новый начальник штаба ЦАХАЛа, генерал Эяль Замир, и новый начальник полиции, который не позволит постоянному протесту против Нетаньяху нарушить общественную жизнь посреди войны. И вот еще один признак нового времени: Надав Аргаман, угрожавший Нетаньяху по телевидению разглашением секретной информации, вызван в полицию на допрос по подозрению в попытке вымогательства.
Есть еще конфронтационный, всемогущий генеральный прокурор Гали Бахарав-Миара и, конечно, Верховный суд. Они могут преуспеть в разжигании большего хаоса, но они не могут перемотать часы к статус-кво до 7 октября. Бахарав-Миара сама действует в долг, и даже Верховный суд, самый важный оплот юриспруденции, теперь подвергается сомнению. Кнессет принял закон, который меняет состав комитета, назначающего судей, немного увеличивая власть избранных политиков за счет гильдии адвокатов.
Возможно, более важным, чем все эти изменения, является решение Нетаньяху возглавить атаку против глубинного государства. Поступая так, он теперь пытается исправить то, что было самым большим просчетом за всю его долгую политическую карьеру. Годами он думал, что сможет обойтись непокорными верхними эшелонами силового истеблишмента, включая непокорных глав служб безопасности, и имперским Верховным судом с его юридическими помощниками в исполнительной власти, включая политизированное преследование. Этот расчет оказался пагубным для демократии Израиля, для способности правых управлять и для личной судьбы Нетаньяху как цели политически уголовного преследования. Теперь он принял решение заняться проблемой на корню, а не вступать в стычки с щупальцами глубинного государства по конкретным вопросам на специальной основе.
Удастся ли Нетаньяху восстановить демократический суверенитет в Израиле, во многом зависит от исхода войны.
