Знаю, что в библиотеке этого человека есть целый набор модной, «анекдотической» литературы. Он штудирует эти сборники, выбирает из них самые «убойные» шутки и заносит их в специальную тетрадь.
Вот и на этот раз Лурье начал с шутки: « Слушай, дорогой, пока мы жалуемся на жизнь, она проходит». Сказал он это без обычной улыбки и добавил: «Знаешь, а иногда все-таки хочется пожаловаться».
- Это на что же? – удивившись, спросил я.
- На слово, - усмехнулся Лурье. – Всего лишь одно слово – «пособие». Ты пойми меня правильно. Я не сумму, получаемых по нему денег, имею в виду, а само слово, очень, на мой взгляд, обидное.
- Объяснитесь, сударь, - потребовал я, все еще стараясь выдержать шутливый тон.
Но Лурье, против ожидания, меня не поддержал. На этот раз он был настроен серьезно:
- Выходит я, в свои 72 года, не пенсионер, а какой-то пособенец, что ли? Живу на подаяние, выплачиваемое мне не потому, что я всю свою жизнь честно работал, а по милости, чтобы с голоду не помер, - начал он свою невеселую исповедь. - Вот мой сосед. Его привезли в Израиль малышом, всю свою жизнь сосед филонил, даже в армии не служил, в какой-то конторе штаны протирал, а теперь валютой приторговывает. Он – законный пенсионер, а я – всего лишь пособенец. Повторяю, на бедность не жалуюсь. Живу в семье, в полном достатке, вот только слово это поганое меня преследует.
Понимаю, не все наши старики заслуживают и то, что имеют. Кто-то всю жизнь «ковал» оружие для арабов, кто-то рьяно преподавал марксизм-ленинизм, кто-то служил в органах, а кто-то и вовсе был известным вором в законе. Ничего не поделаешь – какова страна – таковы и люди. Но большинство наших стариков все-таки не пособенцы, а настоящие пенсионеры, достойны они этого невеселого, но гордого слова. Знаешь, я ведь работать начал за год до конца войны с Гитлером, в мае 44-го года. Бросил школу пятнадцатилетним, когда получили мы «похоронку» об отце, и пошел на завод. Год обтачивал гильзы снарядные. Внес я свой вклад в борьбу с фашизмом? Внес. Разве это не имеет значения для еврейского государства?
Дальше работал на том же, машиностроительном заводе в инструментальном цехе и учился. Окончил вечернюю школу, потом техникум…. Пригласили меня в школу – «труд» преподавать детишкам. Вот я и занимался этим делом всю свою жизнь. Часто говорят так: « Мы здесь и дня не работали. Спасибо, хоть пособие платят». Не нравятся мне такие речи. Можно подумать, что не на одной планете мы все живем. И все люди и страны на Земном шаре - враги. В СССР, к примеру, было почти подвигом сохранить свое еврейство. Уж за одно это местный люд не имеет право оскорблять новоприбывших. Впрочем, что взять с людей темных. Но мерзкую, унижающую человека терминологию придумали не они, а чиновники абсорбирующих органов, которые обязаны иметь не одну, а хотя бы две извилины. Давай посмотрим, работал я в своей Рязани на Еврейское государство или нет? Знаю точно, что из моих учеников 10 человек живет и работает в Израиле. Причем работают достойно, производительно и честно. Я говорю только о тех, кто меня здесь нашел, и добрыми словами вспомнил мои уроки у станка или верстака.
Выходит, мои ученики, те, кого я на «крыло» поставил в свое время, эффективно работают на государство, где я лично не пенсионер, а всего лишь пособенец. Давай посмотрим с другой стороны. Двое детей у меня и пятеро внуков. После путча гекачепистов, понял я, что дальше рисковать их жизнями, их будущим, не имею право. Всех поднял, всей семьей мы в Израиль прибыли.
Должен тебе сказать, что, грешен, после «дела врачей» никогда не считал себя особенным патриотом России. И всегда думал, что работаю я не на «социалистическую родину», а на своих детей, на свою семью.
Выходит, тем самым, я и работал на Израиль, потому что дети мои хорошо устроены, неплохо зарабатывают, оба сына трудятся на производстве, а внуки, тоже двое из пятерых, служат в нашей армии. Заметь, в боевых частях служат, а младший, Зямка, даже в бригаде «Гилани».
Что получается, работая на своих детей и внуков, я, тем самым, работал и на государство, которое за все это выдает мне милостыню пособия, а по нынешним временам еще грозит и заморозить то, что дает. И правильно. Тут не приходится обижаться. Раз ты живешь на подаянии – терпи и будь доволен тем, что дают. Вот с этим я тоже категорически не согласен. Мы не гости Израиля, а законные граждане Еврейского государства. Большая часть из нас привезла на родину предков своих детей и внуков. Выходит, это мы во многом обеспечили могущество, обороноспособность и промышленный рост нашего государства. Так, по крайней мере, нам говорят власти. Почему же, в таком случае, я должен быть не законным пенсионером, а пособенцем – подоянцем. Не хочу! Мало того, должен тебе сказать, что многие наши «русские» старики сохранили в себе еврейский дух, вопреки всему сохранили. С молодыми картина получается не такая лучезарная. Мы были чаще всего «паровозами» последнего, большого Исхода. Израиль не получил бы и половины миллионной алии, если бы не мы – старики. А в награду приклеили к нам это обидное словечко. Пойми меня правильно. Понимаю все проблемы нашей экономики. Я не прошу прибавки к пособию, хотя его связь с инфляцией должна существовать непременно, но пособие я получать не хочу. За полувековой стаж честной, трудовой деятельности я имею полное право на пенсию. Любую, но п е н с и ю. И точка! О каком человеческом достоинстве может идти речь, когда каждый месяц я должен вспоминать, что в Израиле начал жизнь с нуля и подкармливают меня здесь из милости. Для немолодого человека нет большего унижения, когда кто-то пробует перечеркнуть его прошлую жизнь. Это значит – пробуют перечеркнуть его самого. Ты не думай, что я говорю только от своего имени. Сколько раз подобное слышал от других. Замечательно, что наше государство хоть как-то начинает замечать участников войны, инвалидов, «ликвидаторов» аварии в Чернобыли и прочих, но у любых льгот, привилегий есть и другая сторона медали. Мы это проходили в СССР. Нельзя делить людей по сортности: этот старик, успевший повоевать два месяца, - первый сорт, а старушка, всю свою жизнь преподававшая физику или математику в поселковой школе, – второй. Нет, не согласен я с этим. Категорически не согласен. Ладно, что-то мы с тобой заскучали. Хочешь бородатый анекдот. Я его слышал лет тридцать назад, но он, как мне кажется, не устарел даже в Израиле. Значит так, вызывает начальник Рабиновича. «Скажи, Хаим, ты любишь теплую водку?» «Ненавижу!» « А потных женщин?» «Терпеть не могу!» «Значит, пойдешь в отпуск в январе».
И мой знакомый Иосиф Лурье так заразительно и радостно смеется, будто перед этим и не было никакого серьезного разговора об оскорбительных особенностях чиновной лексики, и о новом, печальном, но неизбежном термине «пособенец».
Комментариев нет:
Отправить комментарий