Еще не война. Уже не мир
Это не совсем так. Отношения были. Еще три недели назад глава МИД РФ Сергей Лавров и генсек НАТО Йенс Столтенберг провели переговоры «на полях» сессии Генассамблеи ООН. Ничто не предвещало грозы. Перед началом мероприятия начальник российских дипломатов даже беззлобно предупредил журналистов, чтобы не ждали сенсаций: «Ребята, можете не испытывать удачу, Россия не собирается вступать в НАТО».
Что было потом, за закрытыми дверями, точно не известно. Но, видимо, все пошло не так. The Washington Post, ссылаясь на анонимный источник, утверждает, что Лавров якобы прервал плавную речь Столтенберга и закатил ему что-то вроде скандала. После чего НАТО, движимое обидой, вдвое сократило российское представительство в своей штаб-квартире. А Москва в ответ уже просто разорвала отношения.
Не могу ручаться, что сценарий был в точности таков. Но выглядит правдоподобно. Именно таким порядком, через обмен боевыми заявлениями и высылками сотрудников, в этом году сошли почти до нуля дипотношения Москвы и Вашингтона. На сегодня до полной их заморозки всего один шаг — представительства почти не работают, визы не выдаются.
Официальные связи с Европой не так плохи, но тоже слабеют.
Помимо прочего, массовые отзывы дипломатов категорически противоречат корпоративным интересам российского МИДа. Его кадры весьма ценят свой нелегкий труд в богатых странах и совершенно не стремятся оттуда уезжать. Способствуя их исходу с Запада, министр иностранных дел выступает в роли безропотного помощника вождя, а вовсе не в качестве выразителя чаяний своих подчиненных.
Но это совсем не главный парадокс ситуации. Ответим сначала на вопрос, был ли предрешен российско-натовский разрыв.
Иногда говорят, что Россия в эпоху Ельцина и раннего Путина была склонна вступить в НАТО, и роковой ошибкой Запада стало то, что он такое намерение то ли не заметил, то ли недостаточно высоко оценил.
Считаю этот порыв сильно преувеличенным. О готовности вступить в НАТО говаривали (из пропагандистских, естественно, соображений) еще Сталин (в 1952-м), Молотов (в 1954-м) и чуть ли не Андропов (в 1983-м). Заявления Ельцина (в 1991-м) и Путина (в 2000-м) такой же липой не были, но серьезных и продуманных намерений за ними не стояло и стоять не могло.
Блок НАТО построен как объединение стран Запада вокруг Соединенных Штатов. Руководящая роль этой сверхдержавы является в нем системообразующей. Вступление туда России, сопровождаемое отказом этой организации от собственных основ, стало бы равносильно роспуску НАТО и никогда всерьез не рассматривалось ни одной из сторон.
А вот сотрудничество было вполне возможным и дважды приобретало практический характер: сначала — в середине 1990-х на Балканах, а затем, прервавшись было ссорой из-за Сербии, — в начале 2000-х по случаю поддержанного Москвой вторжения в Афганистан. Но с 2008-го, после изгнания Грузии из Северной Осетии, не осталось уже ни доверия, ни сотрудничества. Пути разошлись. Странно было бы ждать от Запада поддержки боевых операций и политических мероприятий нашего режима в Европе, Азии и Африке.
Однако формальные отношения сохранялись. И приносили пользу, поскольку возможность обменяться информацией даже врагов иногда удерживает от крайних шагов. Для того и придумана дипломатия, чтобы хотя бы видеть и слышать друг друга.
Но наш режим с каждым годом, а теперь уже и с каждым месяцем все более уникален. В том числе и потому, что отказался от регулярной дипломатии и от услуг соответствующего профильного ведомства.
Олицетворением этого отказа является Сергей Лавров — дипломат особого стиля, семнадцатилетняя служба которого во главе МИДа не отмечена ни одним дипломатическим успехом. Только скандалы и ссоры, обеспечивающие ему стойкую благосклонность вождя и даже, говорят, приязнь пожилой части сограждан, родственную их же симпатиям к телеагитаторам. Под руководством Лаврова МИД как служба связи с внешним миром был радикально деквалифицирован и фактически перестал функционировать по прямому назначению. Разрыв с НАТО — только последняя новость в длинном ряду.
Это не значит, что контакты с недругами свернуты полностью. Они продолжаются и даже иногда крепнут на уровне, так сказать, персональном.
Начальник Генштаба Валерий Герасимов время от времени консультируется с американским коллегой Майклом Милли. Секретарь Совбеза Николай Патрушев общается по телефону с советником по нацбезопасности Джейком Салливаном, а один раз они даже встретились на нейтральной территории и провели «конструктивные переговоры, несмотря на разногласия». И конечно же, сам Владимир Путин вполне открыт для новых встреч с Джо Байденом, если достаточно подобострастно попросят. Без Лаврова и его подчиненных международные дела у наших начальников явно идут веселее.
С особой наглядностью это проявилось совсем недавно, по случаю приезда в Москву Виктории Нуланд. Ждали и встречали ее вовсе не как третье лицо в американском дипломатическом ведомстве, а как femme fatale, роковую женщину, героиню кремлевских легенд про «печеньки Госдепа» (которые в действительности были пакетом бутербродов, принесенных ею на киевский Майдан) (тогда туда бутерброды все носили и было бы бестактным их не принести - ЭР).
Накануне прибытия Нуланд вышла статья, подписанная экс-премьером и даже, если кто помнит, экс-президентом Дмитрием Медведевым, — о том, что про Украину Кремль будет говорить не с Украиной, а с Вашингтоном.
Так и поступили. Переговоры Нуланд с куратором «украинского» направления политики Дмитрием Козаком были, видимо, конкретными и принесли, по словам ее собеседника, какие-то результаты. А вот общение с формальным коллегой, замминистра иностранных дел Сергеем Рябковым, оказалось бесплодным и ни к какому оживлению парализованных дипотношений не привело.
Вот так теперь все и делается. Личные контакты, на каждый из которых по отдельности дает отмашку Путин, еще сохраняются, а традиционные дипломатические отношения регулярного типа упразднены как пережиток прошлого. До сих пор их наличие означало мир, пусть и холодный, а отсутствие — если не войну, то психологическую к ней готовность.
Комментариев нет:
Отправить комментарий