Александр Меламед | Чертовски хочется работать!?
Часть первая.
Оставайтесь в курсе последних событий! Подписывайтесь на наш канал в Telegram.
В середине октября ряд немецких городов прекратил прием украинских беженцев. Швебиш-Гмюнд, Ульм и другие «достигли своей максимальной вместимости», как подчеркнули бургомистры. Тот же Швебиш-Гмюнд с населением 62 тыс. жителей уже принял 1300 украинских беженцев, тогда как в соседних населенных пунктах с такой же инфраструктурой размещено вдвое меньше. Очевидное неравенство: город превзошел предоставленную ему квоту. В Ульме аналогичная картина – нехватка мест в центрах временного проживания. Это происходит на фоне усиления контроля на границах с Польшей, Чехией и Швейцарией. Оно предпринято в связи с усилением контрабанды – бизнеса, основанного на человеческих трагедиях, по словам министра внутренних дел ФРГ Нэнси Фезер.
Не только небольшие города, но и Берлин отказался принимать беженцев. Речь о незваных гостях из Италии. Актуальным поводом послужила очередная катастрофическая ситуация на острове Лампедуза – самом популярном в 2000-х маршруте контрабандистов, которые кассируя по $6–10 тысяч с носа, на лодках переправляют в Европу жителей северной Африки. На печально известной Лампедузе – небольшом островке с населением в 6,5 тыс. человек – нынешней осенью установлен сезонный рекорд: за сутки прибыло 6 тысяч мигрантов. По мигранту на жителя. Лампедуза, расположенная в 150 километрах от Туниса, означает для жителей Африки надежду на иную жизнь. Остров – олицетворение Европы в целом и Италии в частности. Италии осточертело не только содержать посланцев Африки, но еще и отвечать за них и в случае продолжения движения по Европе – напомню, что по Дублинскому соглашению вся ответственность за мигрантов, которых итальянцы называют clandestini (нелегалы), лежит на стране первого въезда. Мигранты, понимая, что ситуация обостряется, преодолевают барьеры, которые ограждают специально построенные для них лагеря, и начинают осваивать окрестные магазины и дома жителей, которые и без того весьма ограничены в средствах. Тогда clandestini отправляются в местные бухты, выкапывают из песка черепашьи яйца и тут же прямо на плоских камнях готовят яичницу. Доводы о том, что черепашье поголовье находится под охраной, пришельцы не принимают: «Ну тогда кормите нас чем-то другим». «В Германии точно покормят», успокаивают знатоки контрабандного промысла.
Действительно, главная цель для нелегальных мигрантов – ФРГ. Сразу попасть в Германию африканцы не могут, но до ФРГ они должны сначала оказаться в одной из стран Евросоюза, где можно попросить убежище. А в Италии оставаться себе дороже. Это вовсе не та страна, которая будет обеспечивать африканцев всем необходимым. О предпочтениях clandestini, Германия или Италия, говорят актуальные цифры (до августа 2023 года): 220 тысяч прошений в ФРГ против 64 тысяч в Италию.
В этом отношении украинцам легче: они изначально под немецким крылом. Но средств на базовые нужды в берлинском бюджете не хватает, а нерегулируемый из незалежной и обратно поток людей, нуждающихся в помощи, увеличивает финансовую пропасть. По мнению ряда немецких политиков, решение материальных проблем – задача национального, а не местного уровня. Не забудем, что столица ФРГ приняла примерно две трети всех украинских граждан в Германии.Однако им уже пора выходить из статуса получателей социального пособия (оно установлено на общегерманском уровне для студентов, пенсионеров и других категорий населения, содержание которые дотируется государством) и отправляться на работу. При этом не обязательно в совершенстве владеть немецким языком. Есть виды трудовой деятельности, которые требуют прохождения курсов в несколько месяцев. Мера эта вынужденная: тот же Берлин испытывает дефицит кадров при наличии сотен молодых, здоровых и образованных украинцев, по идее, изнывающих от безделья, а по факту – от диванной жизни и сидения у экрана. Телевизионного – если речь идет о мелодраматических сериалах (под кофе с пирожными) или спортивных состязаниях (под пивчик с вяленой рыбкой из русского магазина). И у компа – чтобы быть в курсе новостей на воюющей с Россией родине и читать пространные признания земляков о том, чем их в который уже раз удивляет/восхищает/разочаровывает Німеччина.
Интеграция украинских беженцев на немецком рынке труда не просто актуальна, но и вполне выполнима: более 430 тысяч (по другим данным 480) украинских беженцев находятся в трудоспособном возрасте и имеют хорошую квалификацию. И второй довод – по оценкам немецких коммунальных властей, свыше 40% украинских беженцев планируют остаться в Германии и после войны. Или не навсегда, или на длительное время, еще не решили. Если так, то пришло время потрудиться ради своего светлого будущего.
Федеральный министр труда и социальных вопросов Хубертус Хайль недавно обратился к гостям из незалежной. Прежде всего, к беженкам из Украины, которые составляют 80% от числа трудоспособных кадров. Курс правительства ФРГ в этом направлении был озвучен им на пресс-конференции 18 октября.
Германия сталкивается с острейшим миграционным кризисом в наступившем тысячелетии. Сначала сирийская волна, начиная с осени 2015 года, последние 17 месяцев – украинская. При этом сохраняется наплыв не таких многочисленных, но стабильных групп мигрантов из Афганистана, Пакистана, стран Африки. Но создающих напряжение в обществе, которое продолжает кормить бездельников, в чем абсолютно уверены немцы. Не все коренные жители ФРГ, разумеется, но с каждым месяцем нарастающая их часть, подуставших от политики открытых дверей, которую инициировала более семи лет назад мама Меркель. По этому поводу даже анекдот сложен.
Однажды в Германии обрушилась часть дома, в котором жили беженцы из Афганистана, Сирии, Ливии и семья немцев. Беженцы погибли, а немецкая семья выжила. Журналисты спросили главу семейства: «Герман, как вам удалось выжить?» «Все очень просто, мы были на работе».
Украинские беженцы – понятие разновеликое. Оно вмещает дисциплинированных, готовых принимать немецкий орднунг так, как его учредители, и не особо удивляться странным, с точки зрения украинского менталитета вещам, вроде сортировки мусора по разным домашним контейнерам (кулькам, как называют украинцы) – общим число шесть (пищевые отходы, пластик, бумага и три вида стекла). Для них удивительно, что сотруднику фирмы, отвечающей за доставку посылок, можно оставить на лестничной ступеньке картонную коробку, совершенно не опасаясь того, что кто-то из соседей покусится на ее содержимое.
Eichenhof Hotel
Ну вот такое у этих немцев непостижимое чувство порядочности. Оно воспроизводится каждый раз в стенах Eichenhof Hotel, переоборудованного в общежитие для семей из Херсона и других украинских городов. Чтобы пришельцам было легче ориентироваться в таком отеле или в других благоустроенных зданиях, все объявления на немецком продублированы на украинском.
Не всем украинцам пока непонятны простые вещи. Если немецкий сотрудник заметил, что ты, забирая ту же посылку, бросил окурок там же, на ступеньке, он может перестать с тобой здороваться. Некоторые особенности бытия по-немецки постигаются опытом, некоторые – во время занятий на языковых курсах.
Другая часть украинских беженцев не спешит подтверждать прежнюю квалификацию, которая, как правило, есть, и осваивать новую. К сожалению (или к счастью, решайте сами), иные украинские дивчины в этом плане не слишком отличаются от сирийских подруг, которые нацелены на усиление рождаемости и дальнейшее проживание на основе Kindergeld и другой социальной поддержки. Жизнь на германскую халяву, которой украинки часами похваляются в соцсетях, общаясь с родными и друзьями в Украине, позволяет отвлечься от воспоминаний о родине, включая прежнюю занятость за скромные деньги.
Иногда откровения украинцев из немецкого далека приводят к анекдотическим ситуациям. Недавно в милый городок Гайслинген, земля Баден-Вюртемберг, прикатило авто о двух пассажирках. Насмотревшись видеорепортажей местного блогера Виталия, две подруги-киевлянки предприняли непростой трехдневный путь, чтобы… внимание… перезимовать в Германии. То ли испугались украинских морозов, то ли решили насладиться местными видами. В общем, по прибытии решили зарегистрироваться, как беженкам и положено. Подумалось им: есть же тут свой человек, наш Виталя, он поможет. А что Виталя может? Отвезти нежданных гостей в соответствующее учреждение. А тут закавыка. Конец рабочего дня, шеф учреждения уже дома. Надо везти землячек в другой центр по приему. И неизвестно, насколько серьезно чиновники воспримут причину прибытия, изложенную фразой «Хотим в Германии перезимовать»… Нет такого пункта в немецком орднунге – прием на несколько месяцев по случаю высоких температурных минусов на исторической родине. Виталя в общем-то человек славный и отзывчивый, но брать на себя заботу о крове и пропитании землячек – это надо быть еще и отчаянным человеком. При этом Виталя ни немецкого не знает, ни особенностей законов… Чем история завершилась, мне неведомо. Но догадаться нетрудно.
Зато понятен финал другой истории. Она приключилась с украинкой, которая прибыла в Германию с двумя дочками. Присмотрела квартиру в приличном районе, подписала трехмесячный договор с арендодателем, не глядя на цифры. И очень напрасно. Оказалось, что квартирка-то недешева, 2 тысячи евро в месяц плюс предоплата 1 тысяча евро. Расторгнуть договор можно лишь по прошествии трех месяцев. А сейчас будьте добры, выложите 7 тысяч. Что же вы так поторопились, Мария, спросил (через переводчика) социальный работник. «А откуда мне было знать все тонкости договора?» «Но можно было избежать такого исхода, взяв меня с собой. Вы же ни немецкого не знаете, ни местных законов». «Да мне ж никто не подсказал. Понимаю, что оплошала. Что делать-то сейчас?» Сейчас арендодатель подаст в суд и, скорее всего, выиграет его, объяснили Марии. Поэтому точно неизвестно, где она окажется с детьми с первого января. Понятно, что на улице не оставят ее. Скорее всего, в ближайшем лагере приема беженцев. А в этом лагере 90 процентов пришельцев с Ближнего Востока. Тот еще круг общения. Особенно учитывая жгучий интерес этого контингента к девочкам.Происходит массовое, в 1 млн. человек, головокружение, суть которого одна. Каждый день подтверждается статус ФРГ – традиционного лидера-приемника беженцев в ЕС. «Она же нам должна» – обязательная фраза в рассказах о стране приема. Ну вот такой стандартный довод. Оберег для тех, кого могут упрекнуть в неблагодарности Германии.
Видимо, это происходит не только из-за тревожного фона последних 20 месяцев жизни в Украине и посттравматического синдрома. Но из-за неготовности/нежелания украинцев даже в будущую мирную годину уподобиться немцам и сердечно принимать из благополучной Европы гостей, которые в свое время протянули им руку помощи. И дело не только в различных финансовых возможностях.
Меня не там поселили… Не в том городе, где я хотел… Врач назначил мне прием аж через месяц. А вот дома – через полчаса… Мне не сделали… Мне недодали…
Український стогін гуляє німецькою землею. Так сказал мне мой сосед Женя, экс-житель Украины, прибывший в ФРГ лет двадцать назад по еврейской линии. Недавно он вызволял из общежития и определял на постой своего знакомого, киевского профессора. И весьма удачно. Семье профессора выделили две комнаты в просторном двухэтажном особняке немецкого ученого-физика рядом с роскошным лесом. Женя вздыхает: «Пожалуй, рановато я подался в Германию. Мне бы такие хоромы». Киевский же профессор считает, что суперкомфортное жилье получено справедливо, по чину. При этом жалуется: «Говорят, что Германия цивилизованная страна. А из Украины, оказывается, нельзя пересылать в Германию некоторые виды лекарств, одноразовые шприцы и даже лавровый лист, ну вы подумайте?!» «Лавровый лист не дефицит в Германии». «Так втрое же ж дороже!»
Я тоже постоянно слышу этот неумолчный стон (кстати, исключительно по-русски, на языке врага) в вагонах метро, в магазинах, в приемных клиник. То, что Германия сберегла их жизни (самый ценный ресурс развития Украины/Европы, учитывая процент женщин и детей), вообще не принимается в расчет. С мамами и бабушками прибыли в Германию 200 тысяч украинских детей, из которых около половины готовы принять новую реальность. Кстати, сотни украинок стали матерями в немецких клиниках, новорожденные – граждане Германии. Важный момент для тех, кто хочет в Германии насовсем.
При этом не все носители девиза «Она же нам должна» реально ищут возможность хоть как-то отблагодарить Германию за гостеприимство и за тот объем социальной ответственности, которую она добровольно возложила на себя.Причины такого отношения разные. Какая-то часть беженцев считает, что пребывание в ФРГ временное, поэтому расходы на их содержание – вполне законная плата со стороны ФРГ за то, что Украина сдерживает продвижение на запад российской военной машины. Этому украинскому контингенту, как правило, не приходит в голову, что гуманитарная миссия способна каким-то образом соприкасаться с экономическими интересами страны приема. Они не задумываются над тем, что резкий скачок цен в ФРГ на продукты питания, одежду, услуги, энергию каким-то образом связан с их приездом.
Между тем правительство ФРГ воспринимает миграцию не только как вызов, но и инструмент по решению экономических проблем, в снижении остроты которых прибывшие украинцы могут сыграть важную роль. Однако пришельцы или не спешат или не могут пока из-за легендарных немецких бюрократических проволочек включаться в общественное производство. Особенно это касается возрастной категории 20+.
Гораздо активней женщины постарше. Они охотно посещают языковые курсы, пытаются осмыслить немецкий менталитет, принимают законы страны приема. Это – самый верный путь стать частью рынка труда. И он видится этой возрастной категории весьма перспективным, поскольку это, как правило, матери, дети которых абсолютно защищены: гарантированно обеспечены материально, местами в детских садах, школах, спортивных секциях, музыкальных школах.
Таким образом украинских мам подталкивают к трудоустройству на неполный рабочий день. Но за этим будут следить. Ситуация для них новая: отныне они будут регулярно отчитываться в региональных джоб-центрах по поиску работы. К тому же активно реагировать на предложения агентства по труду. Эта активность будет проверяться. Параллельная ситуация происходит сейчас в Украине: точно так же, как и на днях обещанные канцлером Шольцем зенитно-ракетный комплекс Patriot, новые системы Iris-T, зенитные танки Gepard, а также необходимые к ним боеприпасы, которые будут поставлены Украине в ближайшее время. Контроль по доставке и введению в действие на поле боя будет гарантией того, что вооружение попало по назначению и в нужные руки.
Откровенное недоверие – результат гигантского размаха украинской коррупции, подпитанной войной. Сказавший это вслух экс-советник администрации президента Алексей Арестович был объявлен эфэсбэшником, чуть ли не посланцем Путина. Странное обвинение для страны, которая считает себя демократической и где, как декларируется, каждый может без опаски высказывать свое мнение.
По поводу мздоимства браточников и даточников (если кто-то берет, то кто-то дает) даже анекдоты сочиняются. Вот один из них: «Изя, два миллиона ливанцев вышли на протест против коррупции. Как ты думаешь, возможно такое в Украине?» «Сема, подумай сам, ну откуда в Украине два миллиона ливанцев?»
Коррупционный шторм вызывает законный вопрос у стран, которые поставляют различные виды вооружений: защищена ли западная помощь от коррупции?
Немцы, знакомясь с исследованиями по части мздоимства в незалежной, часто вспоминают приписываемое Эрнесту Хемингуэю утверждение: «Любить войну могут только спекулянты, генералы, штабные и проститутки. Им в военное время жилось как никогда, и нажиться они тоже сумели как никогда». Немецкий военный эксперт Густав Грессель отмечает, что именно вызов Зеленского коррупции был одной из причин его успеха его партии в 2019 году. Однако подорвать ее ему оказалось не по силам. Ни до войны, ни тем более сейчас. Сейчас особенно – в контексте продолжающейся многомиллиардной помощи, выделяемой США и странами ЕС для поддержки Украины, и заявки на членство в ЕС. Понятно, что раздающиеся на Западе голоса о необходимости аудита расходования средств, выделяемых Киеву, на Банковой услышаны не всеми. Малоутешительны речи Киева обществу, которое возмущено фактами роскошной жизни чиновников на фоне общей беды. Михаил Ткач, известный в Украине журналист, часто цитируемый в германских СМИ, написал в открытом письме президенту: «Есть еще люди и даже целые группы, которые считают, что они могут украсть, пока страна истекает кровью».Прибывший из Украины контингент беженцев – люди, заточенные на ставших привычными коррупционных схемах. В силу своей привычности схемы воспринимаются не как некое нарушение общественного порядка, а норма. И поэтому считается, что что-то урвать из видимых благ вовсе не аморально. Подсуетишься – получишь свой кусок халявного пирога.
Или сметаны. Вот картина, которую я наблюдал своими глазами. В одном из пунктов раздачи бесплатного продовольствия для нуждающихся, открытом при Diakonie (служба социальной поддержки при евангелической церкви), шустрый мужичок бодро смел с прилавка пластмассовое ведерко с пятью килограммами сметаны. «Семья большая», – понимающе кивнула русскоязычная дама на раздаче продуктов. «Да какая там большая – я да жена!» «А зачем вам такое количество сметаны? Отдали бы тем, у кого двое-трое детей! Есть же такие в вашем общежитии» «А чего это я буду отдавать то, что мне положено? Продам по дешевке. И возьму-то ерунду: половину от магазинной цены. Все же живая копейка». О перекошенном лице дамы молчу. Комментировать отказываюсь.
За меня это сделал Густав Вессель. Он видит ситуацию так. Все жители Украины действительно многое пожертвовали ради своего государства, обороняющегося от путинской армии. Платят всем: и жизнями близких и родных, и утерянным имуществом, и разоренным жильем. Поэтому чувствуют себя пострадавшими.
Трагическое состояние души перерастает за пределами Украины в весьма удобную позицию. Выгода в любом виде – часть законной добычи по-настоящему предприимчивого человека. Так – в массе своей – рассуждает рядовой беженец. Деяния продажных военкомов, генералов, таможенников, чиновников Украины своеобразно воспроизводятся беженцами от войны далеко от фронтовой полосы, в благополучной Европе. Там, где не пытаться завладеть не тебе принадлежащим добром – признак ущербности и идиотизма.
Это замечено представителями управленческих немецких структур. Сейчас в бундестаге дебатируется вопрос о введении запрета беженцам переводить деньги на родину. Кстати, любому, в том числе и украинцу, можно понаблюдать о ходе дебатов, что называется, в прямом эфире и сверху, находясь на месте события, – в здании, где заседает германский парламент.
БУНДЕСТАГ
С одной стороны, как запретить помощь страждущей и бедствующей украинской родне, негуманно же. С другой стороны, насколько корректен перевод средств, выданных на ежедневные нужды. Не по закону это. Отчего же украинские беженцы считают себя вправе столь вольно распоряжаться полученными средствами?
Причина есть. Украинские беженцы еще недавно славились как прилежные заробитчане в Польше и других странах Европы, ежегодно переправляя родным $1–2 млрд. Теперь, оказавшись в Германии, они решили вспомнить прежний опыт и приравнять себя к трудовым мигрантам. Со стороны немецких властей следует вопрос: а кто дал право беженцам (не только украинским, но и всем остальным группам социальщиков) распоряжаться бюджетными, а не лично заработанными суммами? Если пособия многовато, то, может, следует его урезать. Излишки не должны уплывать за рубеж даже при самых благих намерениях отправителей. Но, во-первых, надо еще документально доказать, что они благие, а не, скажем, криминальные. Во-вторых, социальное пособие нельзя считать заработком, потому что они получены прямиком из казны государства, а не заработаны собственным трудом.
Эта ситуация может быть решена только одним путем. Причем, украинцы оказываются в исключительно выгодном положении. По оценке федерального института исследования рынка труда и карьеры, имеющие украинскую квалификацию вполне способны подтвердить ее и, завершив немецкие курсы, приступить к работе уже через год. Разумеется, не все украинки горят желанием работать на благо Германии. В минтруда ФРГ подчеркивают: в противном случае их пособия могут быть сокращены. И довольно существенно.
В этом аспекте Германия, которая, как известно, локомотив Европы, вдруг оказывается в роли вагона. Он, этот вагон, следует за локомотивом, которым оказалась Чехия. Поясню: в этой стране тоже размещены украинские беженцы. Но вот последние четыре месяца живут здесь по новым правилам. Гуманитарное пособие (Humanitární dávka) получают теперь только люди с доходом ниже прожиточного минимума, а дотации на жилье составляют фиксированную сумму.
Фото автора.
Использованы материалы немецких СМИ, скриншоты из видеосюжетов украинского блогера
После окончания факультета журналистика ТашГУ работал в ряде республиканских газет, журналов, редакций Узбекского радио.
Комментариев нет:
Отправить комментарий