Коалиция антиправительственных сил в Сирии во главе с группировкой «Хайят Тахрир аш-Шам» (ХТШ) менее чем за две недели захватила все крупные города страны, включая столицу Дамаск, и свергла 24-летний режим правления Башара Асада.
Россия, на протяжении долгих лет боровшаяся за сохранение своего союзника на посту президента, сообщила, что Асад «покинул страну, дав указание осуществить передачу власти мирным путем». МИД РФ отметил, что «находится в контакте со всеми группировками сирийской оппозиции» и что серьезной угрозы безопасности российским военным базам нет.
Исламские боевики, поддерживаемые Турцией, продолжают наступление на удерживаемый курдами город Манбидж на севере Сирии. Тем временем израильская армия расширила буферную зону на Голанских высотах на западе Сирии и атаковала склады с оружием на юге страны и в Дамаске.
Кто и как теперь будет управлять Сирией, кому выгодно падение режима Асада и почему? Что этот переворот означает для России, которая воевала на стороне президента с 2015 года? «Новая-Европа» узнала у востоковеда и автора телеграм-канала о Ближнем Востоке Руслана Сулейманова.
Руслан Сулейманов
востоковед
— Можно ли на этом этапе предположить, какой будет расстановка сил внутри Сирии? Кто из боевиков, боровшихся за свержение Асада, займет место у руля и как они будут взаимодействовать с внешним миром?
— Пока что сложно говорить о том, каким получится устройство новой Сирии. Очевидно, что во многом повстанцы из группировки «Хайат Тахрир аш-Шам» будут полагаться на те институты, которые им достаются в наследство от режима Асада. Переход власти, как ожидается, будет относительно мирным по части гражданских институтов. С военными институтами пока не очень понятно, так как сирийская армия продолжает рапортовать о том, что сопротивление продолжается. Помимо этого, на севере Сирии остаются очаги сопротивления — курдские вооруженные отряды, которые воюют сами за себя. С ними тоже вопрос открыт.
Недавно в интервью телеканалу CNN лидер «Хайат Тахрир аш-Шам» Абу Мухаммад аль-Джулани говорил, что он приверженец формы коллективного правления, так называемой шуры (араб. — «совет», «совещание»). Это когда несколько военачальников собираются и определяют судьбу страны. Но я думаю, что и сам аль-Джулани пока до конца не понимает, как выстраивать новую систему управления. Он будет отчасти полагаться на Турцию, которая покровительствует этим повстанцам — главным образом, Сирийской национальной армии. Несмотря на название, это тоже повстанцы. И в конечном итоге будет выведена формула того, как выстраивать новую Сирию. Но пока такого понимания нет ни у кого.
— Уже появляются новости, что повстанцы обещают превратить Сирию в демократическую, свободную страну. Возможно ли такое представить, учитывая, что власть захвачена радикальными исламистскими группировками?
— Пока что любые заявления повстанцев-боевиков о новой свободной демократической Сирии — это не более чем бравада. Нам известно об опыте группировки в построении институтов на территории провинции Идлиб, которую они контролировали все последние годы. Это было нечто вроде эмирата в отдельно взятой провинции, где был принцип коллективного управления. Там действительно предоставлялись какие-то свободы даже меньшинствам, и не было громких инцидентов с несправедливым отношением ХТШ. Христиане могли себя комфортно чувствовать под их властью.
Но о многом мы просто могли не знать, потому что это довольно закрытая территория, где нет никаких свободных СМИ и вообще никакой свободы слова.
Сейчас любая попытка противопоставить иную форму правления и иное видение Сирии будут жестко пресекаться.
Поддержать независимую журналистику
Я думаю, что ХТШ, так долго шедший к власти, вряд ли захочет с кем-то этой властью делиться. Так что нам еще предстоит наблюдать довольно жесткую и, может быть, кровавую борьбу за власть внутри Сирии.
— Какие там еще основные группировки, кроме «Хайат Тахрир аш-Шам»?
— Помимо радикальных исламистов, джихадистов, есть условно умеренная, патриотическая, но при этом вооруженная оппозиция — в частности, Сирийская национальная армия, которую активно поддерживает Турция. Она во многом выдвигает политические лозунги, и у нее даже был сформулирован план демократической Сирии с обновленными институтами. Но «Хайат Тахрир аш-Шам» не демонстрировал желания делиться властью с кем-то другим. Плюс внутри самой группировки ХТШ есть те, кто не разделяет такого благосклонного отношения к «иноверцам», к тем, кто не согласен с идеологией джихадистов. Я думаю, что всё это еще вскроется. Когда все они были объединены общей целью, то есть свержением Асада, они могли отложить на второй план свои противоречия. А сейчас я думаю, что все это будет выходить наружу.
— Как изменится позиция международных игроков на фоне изменений в Сирии? С кем отношения у Сирии могут наладиться, а с кем, наоборот, обостриться?
— В первую очередь, отношения у Сирии испортятся с Ираном, который доминировал в стране, отправлял своих генералов туда, как к себе домой. Теперь это всё перевернутая страница. Для повстанцев, придерживающихся суннитской версии ислама шиитский Иран, это злейший враг.
Так что для Ирана теперь сирийские двери закрываются — если не навсегда, то на очень долгий срок.
И параллельно с этим, конечно, укрепляет свои позиции Турция, которая покровительствовала повстанцам. Если открыть провластную турецкую прессу, то мы увидим огромное количество фоторепортажей из взятых под контроль боевиками городов. Возникает вопрос: «А как так быстро турецким корреспондентам удалось там оказаться?» То есть Турция теперь увеличивает свое присутствие в Сирии.
Сокращается, соответственно, российское присутствие.
Москва лишилась своего союзника, человека, на которого она тратила огромные деньги, которому отправляла вооружение и из-за которого в свое время погибли очень много российских военнослужащих. Все это остается в прошлом.
Так или иначе, всему международному сообществу придется взаимодействовать с «Хайат Тахрир аш-Шам». И нужно будет что-то делать с тем, что это запрещенная на международном уровне террористическая группировка, что отмечено в резолюции Совбеза ООН 2254. Будут ли ее исключать из списка террористов — большой вопрос. Но наверняка Турция попытается убедить своих партнеров, начиная от Соединенных Штатов, чтобы они исключили ее из списка террористов.
Бойцы сирийской оппозиции едут на автомобиле в Хомсе, 8 декабря 2024 года. Фото: Bilal Alhammoud / EPA
— Какие стратегические интересы Турции и лично Реджепа Тайипа Эрдогана в Сирии?
— С самого начала сирийского конфликта в 2011 году Эрдоган сделал многое для того, чтобы Асад потерял власть. Он сделал ставку на вооруженную оппозицию. В Турции проходили съезды сирийской оппозиции, Турция приложила руку к созданию Сирийской национальной армии. Но эта ставка не сыграла. Эрдогану пришлось смириться с тем, что Асад победил, что к нему на помощь пришли Россия и Иран.
Тем не менее все эти годы Эрдоган жаждал реванша и мести. Он обеспечивал логистическую военную поддержку повстанцам в провинции Идлиб. Более того, в отдельных регионах даже была введена турецкая лира. Поэтому Эрдоган, конечно, главный бенефициар того, что сейчас происходит в Сирии.
Он сам выходец из исламистских кругов и покровительствует этим откровенным боевикам. Несмотря на то, что Турция демонстрировала умеренный ислам, а джихадисты главным образом проповедовали военные цели, у них есть какая-то общая идеологическая платформа. И Эрдоган им, конечно, гораздо ближе, чем какой-либо другой политический лидер, за исключением, может быть, эмира Катара. Катар тоже в свое время делал ставку на политический ислам, и в этом смысле у него и Турции почти идентичные позиции. И с этими странами «Хайат Тахрир аш-Шам» будет взаимодействовать в первую очередь.
Для турецкого руководства есть несколько болезненных вопросов, которые все последние годы всплывали в том или ином виде в повестке. Во-первых, это огромное число сирийских беженцев в Турции, которых надо возвращать. Это более трех миллионов, и это уже дестабилизирующий фактор внутри страны. Перед выборами 2023-го года Эрдоган обещал разом вернуть миллион сирийцев домой. Он планировал договориться об этом с Асадом, но тот был абсолютно непреклонен и требовал вывода турецких войск с сирийской территории. Эрдоган не уступал. Асад тоже не хотел уступать, но в итоге за это поплатился.
Сириец с флагом оппозиции на улице в Дамаске, 8 декабря 2024 года. Фото: Hasan Belal / EPA
Во-вторых, это вопрос курдов. У Эрдогана давно чесались руки, чтобы ликвидировать курдскую автономию под боком у Турции, потому что в самой Турции курдский вопрос до сих пор не решен. И сейчас как раз идут бои за очень важный для курдов населенный пункт Манбидж (север Сирии), где будет решаться судьба сирийского Курдистана — Рожавы. Если и там группировкам удастся одержать победу, то Эрдоган точно будет ощущать себя триумфатором.
И, в конце концов,
Сирия когда-то входила в состав Османской империи. Для Эрдогана, который мнит себя наследником не Ататюрка, а именно османских султанов, это символически очень важно.
Он почти открытым текстом всегда говорил о том, что у Турции есть легальное основание вводить свои войска, будь то Ирак или Сирия. Для него идеологически очень важно, что Турция теперь закрепляется на этих территориях еще сильнее.
— Кто еще заинтересован в этой территории и в падении режима Асада?
— Помимо Турции, одним из бенефициаров этой ситуации, конечно же, является Израиль, для которого Сирия была таким иранским плацдармом под боком. Теперь иранцы, очевидно, не смогут перебрасывать свои вооружения «Хезболле». С другой стороны, непонятно, как джихадисты будут вести себя по отношению к Израилю. Есть расчет на то, что им будет сейчас просто не до него. Помимо этого, выигрывают от этой ситуации американцы, которые не признавали Асада и призывали его уйти с самого начала конфликта. И, конечно, для США тоже очень выгодно поражение Ирана на сирийской территории, не говоря уже о поражении России. Для Путина это очень большой имиджевый удар.
— Получается, для России все эти годы были зря? Она теперь просто уйдет из Сирии или будет договариваться?
— Судя по всему, Москва будет договариваться с повстанцами. Боевики сами не демонстрировали неприятия к России, в отличие от Ирана. Они готовы идти на сделки и, может быть, даже уступки. Но это Россия будет делать уступки в первую очередь.
Я думаю, что Москва попытается чисто формально сохранить свои военные базы, но в остальном Сирия потеряна уже окончательно.
И это связано во многом с тем, что Россия вообще ничего не делала для нее, кроме поставки своих ржавых бомб. Россия никак не инвестировала в Сирию, не участвовала в восстановлении сирийской экономики, социальной сферы, здравоохранения. Не помогала в восстановлении тех разрушенных городов, которые Россия сама же и бомбила.
И поэтому сирийский народ, может быть, даже выдохнет оттого, что Россия оттуда уходит. Но для Путина это огромный удар и, может быть, его самое главное внешнеполитическое поражение помимо Украины.
Так что получается, что все это было потрачено впустую: миллиарды долларов, потраченных на Сирию, огромное количество вооружений и огромное число российских военнослужащих, которые умирали за сохранение режима Асада.
Комментариев нет:
Отправить комментарий