Эдуард Тополь | Андрей Смирнов как зеркало русской безнадежности

Калейдоскоп 27.12.2024 Эдуард Тополь

Ровно год назад Андрей Смирнов, знаменитый кинорежиссер, сценарист и актер, дал интервью Екатерине Гордеевой, иностранной агентше в России. С тех пор я посмотрел больше дюжины интервью, взятых иностранными агентами Юрием Дудем, Екатериной Гордеевой и Ириной Шихман у самых примечательных личностей нынешней российской действительности (и забыл больше половины из них), но интервью Андрея, бывшего во времена советчины самым ярким из числа моих друзей антисоветчиком, уже год, как не забывается, а порой и не дает мне спать по ночам.

Оставайтесь в курсе последних событий! Подписывайтесь на наш канал в Telegram.

Андрей Смирнов, Кадр из фильма «Дневник его жены» (2000)

Вот и сегодня я проснулся в четыре утра и стал пересматривать это интервью, чтобы убедиться в горестной трагедии Андрея – трагедии, которую я ощутил еще год назад, и которая с тех пор занозой вошла мне в душу.

Тут я должен объясниться. До моей эмиграции из СССР в конце семидесятых у меня было немало откровенных разговоров за бутылкой водки или, чаще, коньяка с самыми разными чисто русскими кинематографическими знаменитостями той поры – Глеб Панфилов, Вадим Трунин, Элем Климов, Сергей Соловьев, Эльдар Рязанов, Слава Говорухин, Радий Нахапетов, Витя Каневский … При этом самым основательным, глубоким и, так сказать, емким из них был Глеб Панфилов, но самым ярким, принципиально и даже демонстративно антисоветским был, конечно, Андрей Смирнов. Достаточно сказать, что однажды эта дерзкая демонстративность возмутила даже Вадима Трунина, автора сценария «Белорусский вокзал». Они закончили работу над этим фильмом в конце 1970 года, сразу после этого киношное начальство показало картину Л. И. Брежневу, и фильм настолько понравился генсеку, что он распорядился открыть им ХХIV съезд КПСС. Это автоматически гарантировало Ленинскую премию создателям киношедевра. Однако когда 30 марта 1971 года в Кремлевском Дворце съездов ведущий объявил делегатам, что специально к их великому историческому съезду молодой режиссер Мосфильма Андрей Смирнов создал фильм «Белорусский вокзал», 30-летний Андрей вышел на сцену и сообщил делегатам, что это не для них он создал свой фильм, а это они собрались к моменту выхода его фильма на экран.

Конечно, жаловался мне Трунин, Ленинская премия накрылась медным тазом…

А теперь еще несколько штрихов о моей дружбе с Андреем. За неимением московской прописки я с 1967 по 1978 год почти постоянно жил под Москвой в Доме творчества Союза кинематографистов «Болшево». Помимо основного корпуса, где обитали классики – Юлий Яковлевич Райзман, Евгений Габрилович, Сергей Юткевич, Леонид Утесов, Аркадий Райкин, Александр Столпер, Никита Богословский, Петр Тодоровский и другие, там было еще три трехкомнатных коттеджа для киношников калибром поменьше. В одном из них – зеленом – жили тогда Смирнов, Трунин и ваш покорный слуга. Андрей снимал «Белорусский вокзал», мы с Труниным писали сценарий «Юнга Северного флота», а по вечерам втроем пили чай и другие напитки и вели откровенные разговоры о девушках, или, точнее, о самой главной девушке того времени – Софье Власьевне. Именно тогда Андрей сказал мне: «Зачем тебе СССР? Вали отсюда и ничего не бойся. У французов есть пословица: в любой стране каждый стоит столько, сколько стоит его талант». А потом, через пару лет после выхода на экран «Белорусского вокзала», попросил: «Завтра я получаю на Мосфильме постановочные, 6 000 рублей. Ты не мог бы повозить меня по Москве, чтобы я раздал долги?»

У меня к тому времени была «Лада», утром мы приехали на Мосфильм, Андрей получил свои постановочные и мы целый день катались по Москве с остановками там, где Андрей, заглядывая в записную книжку, уходил отдавать долг. К концу дня он раздал все 6 000 рублей, и мы приехали к нему домой на Беговой улице. Поднимаясь по лестнице уж не помню на какой этаж – третий или четвертый – и подходя к своей квартире, Андрей вдохнул воздух и сказал:

– Опять этот запах дешевой жареной рыбы! Ненавижу свою нищету!..

Действительно, на ужин был жареный минтай, и пока Наташа накрывала на стол, я, как частый гость, привычно поднял на подоконник крошечных Дуню и Сашу и через окно, выходящее на ипподром, мы смотрели, как по его дорожкам скачут красивые кони, запряженные в легкие коляски…

Андрею, повторяю, было тридцать лет, это был высокий, яркий, энергичный и порывистый мужчина в расцвете своего таланта и антисоветской дерзости. Он писал сценарий «Осень», дружил с Сергеем Хрущевым и однажды привез от него в наш коттедж рукопись мемуаров Никиты Хрущева, за которой охотилось тогда КГБ. Но дал читать ее только Трунину, а мне сказал: «Ты и так тут на птичьих правах, без прописки. Не хватало тебе еще и в КГБ загреметь!».

В 1978 году я эмигрировал, а «13 мая 1986 года произошло то, что потом назвали репетицией Перестройки, осуществленной в отдельно взятой – кинематографической – индустрии, – написал знаменитый кинокритик Андрей Плахов. – Пятый съезд кинематографистов СССР… сменил руководство союза, фактически покончил с партийной цензурой в кино, снял с полки десятки фильмов» и переизбрал всё правление Союза, Первым секретарём правления СК СССР был избран Элем Климов, а в 1988 его сменил на этом посту Андрей Смирнов.

В сентябре 1989-го в составе международной делегации журналистов я впервые прилетел в перестроечную Москву. Город жадно дышал неожиданным воздухом свободы, по улице Горького ходили толпы женщин с самодельными картонными плакатами «ДОЛОЙ КГБ!» и «Коммунизм – это фашизм!», на Пушкинской площади стояла гигантская очередь на фильм «Интердевочка» Петра Тодоровского и Володи Кунина, а в Доме кино шла конференция оппозиционной Межрегиональной группы народных депутатов Верховного Совета, которая потребовала отмены 6-й статьи Конституции СССР о руководящей роли КПСС.

Просидев полдня на этой конференции, я зашел в Союз Кинематографистов повидать Смирнова. Но его секретарь остановила меня в приемной: «К нему нельзя, у него заседание секретариата». Однако через пару минут все-таки доложила ему о моем появлении. Дверь кабинета тут же распахнулась, Андрей выбежал в приемную, мы обнялись, и он потащил меня в кабинет. Там были все мои ВГИКовские друзья – Элем Климов, Али Хамраев, Эмиль Лотяну, Сергей Соловьев, Слава Говорухин, Рустам Ибрагимбеков… И все они, сорокалетние, выглядели моложе, чем десять лет назад – вдохновенные, горящие огнем перестройки и планами прекрасного будущего новой демократической России. Тут же появилась бутылка коньяка, мы выпили за встречу и за конец этой паскуды Софьи Власьевны. Лица моих друзей сияли озарением, голоса звенели победными нотами революционных маршей. Товарищ, верь, взошла она, звезда пленительного счастья и на обломках Софьи Власьны Россия вспряла ото сна!..

Я спросил у Смирнова о судьбе двух фильмов, снятых на Ленфильме по моим сценариям и запрещенных советской цензурой – «Любовь с первого взгляда» и «Ошибки юности». «Мы сняли с полки 130 фильмов, закрытых за время советской власти! – гордо сообщил мне Андрей. – Твоя «Любовь» вышла на экраны через пять лет после твоего отъезда, а твои «Ошибки»… – он открыл какую-то папку и извлек из нее бланк с грифом «Рязанская кинофабрика». – Вот. Все пленки фильма «Ошибки юности» были смыты еще в 1978-м, от них осталось лишь 36 граммов серебра».

(Позже выяснилось, что в 1977-м, когда питерские гэбэшники изымали на Ленфильме картину «Ошибки юности», Женя Волков, директор картины, героически закопал одну копию фильма на даче своей тещи и таким образом спас его от небытия).

Но я сейчас не о фильме, я об Андрее Смирнове, который в годы перестройки и выглядел, и вел себя так, как за десять лет до этого во время яростных схваток с руководством Мосфильма за каждый эпизод «Белорусского вокзала». Только теперь под музыку Альфреда Шнитке «Мы за ценой не постоим» территория Мосфильма расширилась до границ всего Советского Союза, и вместе со своими коллегами Андрей был уверен в победе новой России над Россией гэбэшной…

Однако спустя тридцать лет, сидя на Пушкинской площади с Екатериной Гордеевой, смелой преемницей прежней смирновской дерзости, сам Андрей выглядел и вел себя совершенно иначе. И дело не в возрасте и даже не в том, что он, который в Кремлевском Дворце съездов не сдрейфил дерзить в лицо всем депутатам съезда КПСС, категорические отказался говорить на камеру о политике, войне с Украиной и нынешнем путинском режиме. Дело шире и глубже – в осознании того, что горестно прорвалось в другой части его интервью: «В этой стране всегда побеждает зло».

Меня как током ударило – я понял, что русский патриот в самом высоком и исконном смысле этого слова, друг моей юности, положивший всю свою жизнь и талант на борьбу за другую Россию, Андрей Сергеевич Смирнов понял всю тщету своей великой жертвы – «в этой стране всегда побеждает зло». А он, говоря о России, продолжил: «Я не могу сказать, что я ее люблю. Я просто с ней сердечно связан. Это моя страна, другой у меня нет… Все горе в том, что Россия плохо знает свою историю … Конечно, сейчас идет активнейший возврат сталинизма, советских взглядов. Но это явление временное. Все равно России придется осознать свое прошлое, разобраться со сталинизмом, осознать себя частью Европы… Любой обыватель будет настоящим гражданином не только, чтобы ходить на выборы голосовать, но поймет, что и от него что-то зависит в этой стране. Вот тогда придут другие времена. Я-то этого точно не увижу. Думаю, что до этого еще в лучшем случае лет сто с лишним, не меньше».

Дорогой Андрей! Из всех, кого я знал в советской России, ты больше кого бы то ни было потратил сил и творческого огня на то, чтобы Россия осознала себя частью цивилизованной и демократической Европы. Ты положил на это всю свою энергию, все свои фильмы, сценарии, роли и в европейском духе воспитал даже своих дочерей. Как горько мне и горестно именно от тебя услышать, что для того, чтобы Россия стала Европой, нужно «еще в лучшем случае лет сто с лишним», потому что «в этой стране всегда побеждает зло». Я подумал: а ведь Андрей не только о себе и за себя говорит. Все, кого я знал, и кто мечтал увидеть другую Россию – Элем Климов, Эльдар Рязанов, Сергей Соловьев, Донатас Банионис, Рустам Ибрагимбеков, Эмиль Лотяну, Динара Асанова, Вадим Трунин, Эдуард Володарский, Юрий Клепиков, Илья Авербах – все, к сожалению, уже ушли. И теперь ты сказал за них за всех. Какая отчаянная безнадежность в этом признании…

***

От автора.

Подписывайтесь на мой телеграм-канал «Эдуард Тополь. Вчера, сегодня, завтра».

И еще: ищу специалиста, способного продвинуть на Амазон публикацию новой книги.

Писать в личку на мою страницу в ФБ.