понедельник, 22 мая 2017 г.

ЛОВИТЕ МИГ УДАЧИ!

21.05.17
Мирон Я. Амусья,
профессор физики

Ловите миг удачи!
(О посещении президентом ФРГ Еврейского университета в Иерусалиме 07.05.17)

А меня учащие вовсе замучили: не жалея сил молодых,
ставят мне вопросики острые, жгучие,
а я все сажуся на них.
Я им говорю: дескать, так-то и так-то, мол,
а если не так, значит, ложь.
А они кричат: «А где факты, мол, факты, мол?
Аргументы вынь и положь!
Ю. Ким, «Песня учителя обществоведения»

Один грамотно поставленный вопрос важнее ста тысяч неграмотных ответов.
Так физики не шутят

Подпись:  
Рис. 1. Пригласительный билет
В конце апреля премьер Израиля Нетаньяху отменил назначенную на 25 апреля встречу с приехавшим в Израиль новым министром иностранных дел ФРГ Зигмаром Габриэлем. Причиной стало желание гостя встретиться с известными, в сущности, антиизраильскими организациями «Шоврим штика» и «Бецалем». Обе эти еврейские группы известны своей не просто критической, а клеветнической антиизраильской позицией, в первую очередь на международной арене. Именно туда, включая Совет Безопасности ООН, они поставляют своё, как неоднократно показывали специальные расследования, проведенное в самом Израиле, враньё. Отмена встречи с премьером принимающей страны – неприятный дипломатический инцидент.
Почти сразу после него я получил по электронной почте сообщение о том, что Президент Еврейского университета проф. М. Бен Сассон приглашает меня на встречу с президентом ФРГ Франком-Вальтером Штайнмайером. Это, конечно, не значило, что на встрече с немецким гостем именно меня «ждут - не дождутся». Отсутствие на самом билете моего имени не оставляло сомнений, что встреча предлагается нескольким сотням членов университетской профессорской рассылки – мне, и нескольким сотням других адресатов.
Разумеется, было понятно всем, включая президента ФРГ, что Еврейский университет брошен на амбразуру улучшения наших с ФРГ отношений. Смотрите, мол - мы, руководители Израиля совсем не против встреч высоких чиновников из ФРГ с общественностью, даже такой левоватой и ершистой по отношению к своей власти, как студенты и профессора Еврейского университета, особенно его гуманитарной части, что находится на кампусе, называемом «Гора Скопус». А мне вовсе не хотелось ложиться на эту сомнительную амбразуру.
Тем не менее, я не только решил идти сам, но и уговорил жену. Против похода было много доводов, но по сути один главный – лень. А на него уже нанизывались другие, числом по более, ценою подешевле. Вот, например, зачем туда ходить? Во-первых, тебе не хватит места, или, наоборот, никто не придёт, и ты будешь выглядеть, как послушный дурак. А если будет много народу, то тебе и слова сказать не дадут. К тому же, и без всякого похода известно, что президент скажет. Будет песня про мир и дружбу, нерушимую, как всегда, между еврейским и немецким народами. Расскажут, как будет хорошо и уместно, если к этим двум присоединяться, от нечего делать, все другие народы мира. Можно было биться об заклад, что присягнёт президент ФРГ на верность «принципу» «двух государств для двух народов», своего рода перпетуум-мобиле «переговорного процесса». Но я ни в какие «перпетуум-мобиле» профессионально не верю, а в данном случае вижу в нём лишь словесную палочку – выручалочку. Считаю, что она не способна никогда в разумной близости от сегодня произвести сколь-нибудь серьёзное действие в совсем не молодом арабо-еврейском противостоянии.
Однако против довода лени выступили простые контрдоводы. И вопрос, зачем ходить, имеет простой ответ – угощение попробовать, хоть пирожных поесть, словом в приёме поучаствовать, что не грех. Еду эту, частью от немцев полученную, можно рассматривать как своего рода контрибуцию или боевой трофей. Тоже не каждый день выпадает такое. А насчёт вопросов – так будь проворным, и, пока другие собираются с мыслями, тяни руку с обдуманным, а лучше даже, с написанным заранее вопросом, точнее, с некоторым утверждением в форме вопроса. Совсем нередко такой вопрос открывает большие возможности. Это как сильно удлинённое послание через твиттер. А через этот самый твиттер сегодня огромной страной управляют – кратко, афористично, и сразу передаётся огромному множеству людей. Это я к тому, что ничем твиттероподобным пренебрегать не стоит.
Подпись:  
Рис. 1. Президент ФРГ в центре, а университета – справа. Ректор говорит про гостя хорошие слова.
Пришедших встретила небольшая задержка по линии службы безопасности. С билетами пропускали фактически без очереди, пришедших встречал вполне приятный десертный фуршет, но без пива или вина, увы! Совсем не по-немецки это, кстати. Зал, весьма большая аудитория Хандлера, полон, но, как всегда, впереди находятся места. Чтоб туда добрести, нужно некоторое нахальство. Это я пишу для тех, чрезмерно интеллигентных, кто при сходной ситуации решит в следующий раз пойти. Из своего института в зале не вижу никого. Пропустили приглашение, значит.
Заседание идёт строго по программе, приветствие в адрес давнишнего друга Израиля и еврейского народа, вкупе с примерами, это доказывающими в исполнении президента Университета занимают минут двадцать. Президенту ФРГ, который показался мне староватым, всего 61 год. Он так молод в моей сегодняшней системе отсчёта. Речь его, произнесённая по-немецки, заняла почти час и вполне соответствовала моим ожиданиям. Изначально, мне было не ясно, коснётся ли президент ФРГ имманентно диктуемого демократией права малочисленных групп выражать своё мнение кому они хотят, и поддержит ли президент право однопартийца и министра иностранных дел своей страны встречаться с любой шпаной. Забегая вперёд, скажу – коснулся, Израиль пожурил, мол юная ещё демократия, министра своего поддержал
Время стремительно приближалось к означенному в ходе встречи началу приёма президента у премьер-министра Израиля. Было ясно, что на вопросы времени практически нет.
Но я был готов. А потому сразу получил слово. Председательствующий на заседании ректор университета, с которым лично я не знаком, представил меня, вероятно, из-за явно немалого возраста, как профессора Университета. После пары вежливых слов о дружбе, сейчас связывающий Израиль и ФРГ, я сказал:
«Мой вопрос носит весьма общий характер и касается связи между моралью и политикой. Не могу понять, почему локальный, явно вялотекущий конфликт, с весьма, по счастью, малым на сегодня числом жертв, привлекает столь большое внимание самых сильных и развитых западных стран и США, а также всего остального ООН. А вот убийство полумиллиона сирийцев бандитом – их правителем, или убийство более десяти тысяч украинцев в ходе внешнего нападения на их страну, проходит мимо внимания, не вызывая должного отпора. Если считается, что мир болен, то у него лёгкая простуда, которая вполне пройдёт без внешнего вмешательства, и рак в угрожающей жизни форме. Так почему лечат от простуды, делая вид, что рака не замечают? Почему лидеры западных стран и США встречаются с теми, кто прямо виновен в происходящем, пожимают им руки, объясняя такие действия своим политическим прагматизмом? Но разве уравнивание агрессора и террориста с его жертвами уместно называть прагматизмом? Считаю, вслед за академиком Сахаровым, что правильная политика должна основываться на принципах высокой морали, а это автоматически обеспечит её прагматизм».
Я, конечно же, помню вояжи Штайнмайера и в Киев, и в Москву, когда он лично весьма обтекаемо говорил о прекращении конфликта, требующего «взаимопонимания сторон». Но, отвечая, он об этом «взаимопонимании» не говорил. Напротив, президент ФРГ сказал, что ответы на вопрос лежат в той конкурентной борьбе за влияние, которая охватила мир. Говорил о том, что эта борьба окончательно парализует ООН, да и отдельные страны в их попытках действовать по совести. Однако в ходе довольно пространного ответа он ничего не сказал о том, почему надо якшаться с бандитами, и как лично он, президент мощнейшей страны, относится к этому якшанию.
Молодой человек, по виду студент, спросил: «Вот сейчас нередко даже официальные лица обсуждают вопрос о праве Израиля на существование. Как вы относитесь к этому?» Ответ был короток и определёнен: «Израиль имеет право на существование гораздо большее, чем абсолютное большинство государств мира. Для меня, как гражданина и президента, этот вопрос даже не стоит».
За поздним временем, после ещё одного короткого вопроса и аналогичного ответа, которых не расслышал, дискуссия и встреча закончились. Определённым продолжением ответа на мой вопрос и прояснением позиции в этом вопросе лично Франка-Вальтера Штайнмайера стала не столько сама поездка 09.05.17 в Рамаллу, сколько возложение там венка на могилу бандита Арафата.
Явно, не переубедил я президента ФРГ. Но это меня не удивило. Я назвал такую встречу мигом удачи не потому, что преуспел в переубеждении, а потому, что смог спросить о том, что наиболее мерзко именно в политике сегодняшнего дня и спровоцировать какой-никакой ответ именно от президента крупной страны, ещё недавно бывшего министром иностранных дел ФРГ.
А сама встреча и зал напомнили о другом миге удачи, имевшем место быть в феврале 2002. В том же зале 15 лет сему назад отмечали 86-летие профессора Бернарда Льюиса. Сообщение о мероприятии я получил в рассылке организации «Профессора за сильный Израиль». Там рассказывали, что руководство университета организует встречу американского профессора с кучей евреев и арабов. В программе, помимо этого самого Льюиса, значились в основном леваки, включая Ш. Переса, Ю. Тамир, проф. Б. Киммерлинга. Арабов представляли арафатовский «министр» Саиб Арикат и ректор университета Эль Кудс в Иерусалиме Сари Нусейбе. «Профессора за сильный Израиль» подобную встречу в разгар террористской войны, ведшейся местными арабами против евреев, справедливо сочли неуместной и призывали её бойкотировать.
Я был только что после операции, один глаз ещё прикрыт, как у М. Даяна, повязкой. Но мы с женой поехали, чтобы не допустить сборища, поучаствовать в его срыве. По приезде никаких бойкотчиков не обнаружили, а поток идущих на двухдневное сборище нас просто внёс в зал. Уже тогда я владел техникой захвата сидячих мест, и мы оказались во втором ряду, сразу за каким-то сильно пожилым американцем, что я понял по позолоченным пуговицам его тёмно-синего костюма. Я сразу заподозрил в нём юбиляра, Бернарда Льюиса, и тут же возненавидел за предполагаемую левизну взглядов. Кругом были приметные лица, тогда часто мелькавшие на телевизоре – министры, депутаты, послы. В первый день не было Переса, но была Ю. Тамир, Ц. Ливни, А. Липкин-Шахак. В середине зала заметил Т. Коллека. Словом, «тут был, однако, цвет столицы».
Доклад Б. Льюиса был чем угодно, но не апологетикой мусульманству и исламу. Лишь придя через несколько дней в университет, я узнал, что Льюис – старый враг радикального, т.е. не просто призывающего к войне с неверными, а буквально воюющего с ними ислама. Сейчас заглянул в Википедию и выяснил, если это не опечатка, что Б. Льюис жив и по сей день. Выходит, энергичная борьба с исламизмом явно не сокращает жизнь. А возможно она и удлиняет её!
          Слушать Льюиса было определённо моментом удачи, но вопросов с подковыркой его доклад не порождал. А мы ведь здесь говорим именно про такие вопросы. Однако я мечтал встретиться с проф. Киммерлингом, уже тогда сильно пожилым коммунистом, как и с другими леваками из научных работников. Моё отношение к этим людям можно было выразить, чуть перефразировав поэта, словами: «еврейского народа давний враг - он враг и мой, отъявленный и давний». И вопрос у меня к ним тогда был простой: «Какие у вас есть научные доказательства того, что предлагаемый вами отход к границам 1967 обеспечит Израилю спокойную и мирную жизнь?» Но вопрос этот, поскольку я знал ответ, имело смысл задавать лишь публично, причём чем больше стечение народу, тем лучше. Это был отличный способ продемонстрировать, что король левизны гол.
Председательствующий, президент университета М. Магидор, в своём вступительном слове говоривший о «жестокости с двух сторон», предоставил мне возможность задать Киммерлингу мой вопрос сразу после его доклада, который просто изобиловал оскорблениями и клеветой в адрес евреев и армии Израиля. Вообще, тогда левые были куда наглее, чем сейчас. Я представился и попросил ответить прямо и научно честно, как профессор профессору, на поставленный вопрос. Результат превзошёл все ожидания. У Киммерлинга был дефект речи, но он не стал писать ответ на вопрос секретарю для зачтения, а заорал сам. В зале был синхронный перевод, и всё сразу переводилось на иврит или английский. Так вот, синхронный переводчик извинилась и сказала, что перевести ответ Киммерлинга она не в состоянии. Это для меня был момент чистой радости. Больше я на этом заседании вопросов не задавал – председатель бы не дал. Но были, по счастью, и другие острые вопросы, к другим левакам – докладчикам.
На следующий день левой звездой была Ю. Тамир. Помню, как она сказала, что главную опасность для Израиля представляют не террористы, а поселенцы. Были у неё в ассортименте и другие гадости. Я опять был наготове и задал по сути тот же, а по форме несколько иной вопрос, с требованием доказать, как и чем опасны поселенцы для Израиля. Я стоял близко от неё и видел удивившую меня злобу в её глазах, когда она кричала «Такие, как вы, и стоящие за вашей спиной, толкают Израиль к катастрофе». За моей спиной никто не стоял. Тут она ошибалась. А вот пусть стыдную, но радость своим визгом она мне доставила. И прилюдно продемонстрировала в большой аудитории, что сказать по существу ей нечего. Спасибо и за это. Отличная это вещь – публичные дебаты, даже если у тебя не доклад, а всего лишь пара минут, чтобы задать вопрос или сделать краткий комментарий.
Миги удачи, как я их толкую в этой заметке, это очень короткие промежутки времени, за которые тебе удаётся дать возможность сразу многим услышать то, что ты считаешь правдой. Их надо ловить и, по возможности, к ним заранее готовиться.

Иерусалим


Комментариев нет:

Отправить комментарий

Красильщиков Аркадий - сын Льва. Родился в Ленинграде. 18 декабря 1945 г. За годы трудовой деятельности перевел на стружку центнеры железа,километры кинопленки, тонну бумаги, иссушил море чернил, убил четыре компьютера и продолжает заниматься этой разрушительной деятельностью.
Плюсы: построил три дома (один в Израиле), родил двоих детей, посадил целую рощу, собрал 597 кг.грибов и увидел четырех внучек..