Актер
Лев Круглый родился в Москве 23 февраля 1931 года.
О своем детстве Лев Круглый рассказывал: «Маленьким я все не мог понять, почему от фотографии деда осталась одна вырезанная голова. Потом понял — погоны! Мама, чтоб хоть как—то сохранить портрет своего отца, царского офицера, вырезала его лицо… Зачем объяснять? Есть влияние структуры родных людей. В марте 53—го года, когда вся страна взрыдала, знаменитый чтец Журавлев буквально сиял. Атмосфера этих людей пронизывала нас. Моя мама училась у Гольденвейзера (Александр Борисович Гольденвейзер (1875—1961), русский пианист, педагог, композитор). Папа до войны работал электриком на строительстве станции метро «Дзержинская». Он пошел туда, чтоб содержать семью: там повышенно платили из—за условий почвы. Все плыло, врубались очень глубоко. Самая страшная станция, работали фактически под кессоном».
Когда началась война, отец актера — еврей Борис Круглый, и его трое старшие братья погибли на фронте. Семья отца, все женщины — жили в Киеве. После того, как Киев заняли немцы, все они тоже погибли.
К материальным лишениям Льву Борисовичу, как и многим его сверстникам, было не привыкать — его взросление пришлось на послевоенные голодные годы: «Моя семья была безумно бедная, нас было трое детей у родителей, поэтому я с детства был очень приучен к бедности и скромности. Я был приучен так, что это все неважно, что я должен быть опрятно одет — это, безусловно, что дырок не должно быть — это безусловно. Но что это старенькое, что это перешито, часто в детстве все перешивали, нас трое, от сестры перешивали брату, от брата мне, я был младший».
В 1953 году Лев Круглый окончил Театральное училище имени М.Щепкина, где учился у Веры Николаевны Пашенной. Вслед за этим с 1953-го по 1956-й годы он был актером Хабаровского краевого театра драмы. О жизни в Хабаровске Лев Круглый вспоминал следующее: «Как мы питались? — Ни на что его не хватало. Мы жили в комнате с моим однокурсником, с которым мы вместе приехали. Была ужасная холодная комната, морозы жуткие, удобства были во дворе. Ну так вот, питались мы, я помню так: почти каждый день мы покупали гороховый брикет, это порошок, его надо пальцами размять и получается такой суп жидкий. Туда мы добавляли две картошины, сваренные там же в супе, и мы могли еще позволить купить какой—то колбасы самой дешевой, ее чуть поджарить и кусочками туда в этот суп бросить. Вот это наше было меню. Иногда утром мы себе позволяли купить два пирожка на улице. Я на всю жизнь запомнил, как однажды мы подошли к этой тетке, она только что вывалилась из столовой в белом халате, условно белом, назовем так, и у нее огромная корзина с пирожками, накрыта такой же белой простыней. И мы ей суем рубль или сколько, и просим, чтобы она по два пирожка дала, а пирожки такие сморщенные были, внутри якобы мясо, чье, не знаю, и мы просим ее дать. Она говорит: «Подождите, ребята!» А руки у нее с черными ногтями, черная бахрома, и вот она начинает эти пирожки перебирать, их шевелить. Мы думаем — что она делает? Оказывается, у нее на дне вилка лежала, а ей по инструкции полагается подавать пирожки на вилке. Она достала вилку, ткнула в пирожки и дала нам с вилки».
Из Хабаровска актер вернулся в Москву, служил в театре «Современник». Там, в театре, он повстречал свою будущую супругу — актрису Наталью Энке. Потом судьба свела его с легендарным режиссером Анатолием Эфросом. Лев Круглый вместе с некоторыми другими актерами, последовал за своим режиссером сначала в 1964 году в Театр имени Ленинского комсомола, а в 1967 году в Театр на Малой Бронной.
Именно с Эфросом был связан расцвет актерского творчества и популярности Льва Круглого. На всю Москву в 1965 году прогремел спектакль «Марат, Лика и Леонидик» по пьесе Алексея Арбузова «Мой бедный Марат», Леонидика сыграл Лев Круглый, Лику — Ольга Яковлева, а Марата — Александр Збруев. В 1973 году Анатолий Эфрос поставил спектакль, снятый впоследствии на кинопленку, — «Всего несколько слов в честь господина де Мольера».
В 1960 году Круглый снялся в трех фильмах: «Впереди — крутой поворот», «Шумный день», «Колыбельная». В его фильмографии более 20 кинолент, в их числе — «713—й просит посадку», «Живые и мёртвые», «Четвёртый», «Иван да Марья».
Когда Лев Круглый с семьей решил уехать в Париж на пике славы, его не понимали даже друзья, им это казалось безумием. На вечере, после окончании последнего спектакля в Театре на Малой Бронной, Лев Круглый отметил удивление и вопрос в глазах, с которым на него смотрел Владимир Высоцкий. «Этот взгляд я тогда не раз на себе ловил (не одного Высоцкого): кто он, псих? Или у него там, на Западе, дядя миллионер?».
Тогда можно было уехать из Советского Союза только по израильской визе.
Спустя годы в интервью Лев Круглый сказал о своем решении уехать: «Публицисты, журналисты, желая удивить, произносят мнимо значительную фразу: «Последствия непредсказуемы». А ведь они и впрямь непредсказуемы. В особенности, когда речь идет о переломном моменте в судьбе человека, в его сознании. Вот этот момент и произошел у нас в 1979 году, когда наша семья актеров выехала на Запад рассудку вопреки. Похоже, в нас пробудился свободный дух бродячих комедиантов. И тогда мы снялись с насиженных мест, оставив за собой налаженную жизнь, быт, навстречу неведомому. Когда мы приземлились в Вене, тогдашнем перевалочном пункте эмиграции, у нас на всех троих, не считая собаки, была, кажется, пара сотен долларов. И никаких костюмов, никакого реквизита! Все пришлось оставить в Москве».
И позже дополнил: «Было все равно куда, лишь бы отсюда. Девять месяцев мурыжили, отовсюду выгнали. Наконец, дали в зубы триста долларов, и мы втроем, четвертая — собака, улетели в Вену. Деньги истратили в первые полтора часа — пес заболел…»
В первые дни Круглые поставили и сыграли «Графа Нулина». Зал предоставил хозяин Бретонского культурного центра за половину от сбора. Зал был полон, и ложи блистали: Некрасов, Максимов, Розанова, Синявский, Гинзбурги, Горбаневская — весь цвет «диссидентуры». После спектакля силами Натальи дан был «банкет». Заклятые враги Синявский и Максимов впервые за долгие годы пили вместе.
Позже Льву Борисовичу Круглому пришлось работать диктором на радио «Свобода» в Мюнхене, его жене, когда—то актрисе театра «Современник», Музыкального театра имени Станиславского, Театра Сатиры досталось ведение хозяйства, кружок детской самодеятельности в воскресной школе при русской церкви и работа в газете «Русская мысль».
Лев Борисович коротко оценил этот период своей жизни — «поддался на сытую пайку»: «Но, смею вас уверить, в Мюнхене мне в первый и в последний раз на протяжении моей западной жизни стало неинтересно. Эфир не для меня. Просто читать дикторский текст, последние известия — это совсем не то, о чем мечтает артист. В общем, прожили мы там три года и вернулись в Париж. И продолжали здесь ставить свои спектакли».
Но страхи были напрасны. Русский театр оказался в эмиграции очень нужен. Лев Круглый рассказывал: «Уже в Вене последовали приглашения на различные выступления в Австрии, Швейцарии. Зрителю оказался нужен театр на русском языке. Ведь то были времена «железного занавеса», и советские театры за границей были весьма редкими гостями. Выступали мы, стало быть, по университетам, в русских обществах, чаще всего бесплатно. Но, как положено на спектаклях бродячих комедиантов, в конце знатные элегантные дамы пускали «шляпку по кругу» — такую, знаете ли, шикарную, с цветами и лентами... И нас это ужасно забавляло!»
Лев Борисович и Наталья Владимировна организовали свой театр, где вдвоем стали играть спектакли: «На нас повлиял в огромной мере Дмитрий Журавлев, потрясающий артист, выступавший на эстраде с моноспектаклями. У него в репертуаре было 33 программы. Дмитрий Николаевич читал всю классику, русскую и мировую. Так вот он, стоя на сцене, без декораций, без партнеров, просто легким жестом, движением глаз, усмешкой создавал целую психологическую мизансцену».
Но авантюризм не был главной причиной, отправившей Круглых в путешествие по миру. Когда—то они уехали за свободой во всех ее смыслах и, прежде всего, за свободой принятия собственных решений: «Мы сегодня выступаем по всему миру. И где бы мы ни выступали, мы зачастую попадаем в совершенно невероятные условия — неизвестно, какова сцена, задник, реквизит. Словом, последствия непредсказуемы... Но главное не это. Человеку, как никакому другому земному существу, повезло. У него есть разум и возможность выбора. Выбирает человек всю свою жизнь. Сделав шаг, встает перед выбором, куда идти дальше — вправо, влево либо прямо. Вот он делает новый шаг и снова выбирает, и так до конца пути. Одни идут быстрее, другие медленнее, и результат бывает разный: делаешь шаг — и либо падаешь в бездонную пропасть, либо попадаешь ногой на эскалатор в небеса. Человек волен выбирать работу, пристрастия, увлечения, мысли, мировоззрение, любовь».
В Париже Лев Круглый в 1984 году снялся в фильме французского режиссера Эрика Барбье, занимался преподавательской деятельностью.
В Россию Лев и Наталья Круглые приезжали дважды: первый раз с гастролями в Москву и Петербург в 1993 году по приглашению Министерства культуры (спектакли «Бедные люди», «Кроткая» и «Женитьба»), второй раз в 2003 году со спектаклем «В карете прошлого».
Лев Круглый скончался 17 ноября 2010 года во Франции в возрасте 79-ти лет. Он умер в клинике Lembert парижского пригорода Гаренн-Коломб, после тяжелой продолжительной болезни.
Текст подготовил Андрей Гончаров
Лев Круглый родился в Москве 23 февраля 1931 года.
О своем детстве Лев Круглый рассказывал: «Маленьким я все не мог понять, почему от фотографии деда осталась одна вырезанная голова. Потом понял — погоны! Мама, чтоб хоть как—то сохранить портрет своего отца, царского офицера, вырезала его лицо… Зачем объяснять? Есть влияние структуры родных людей. В марте 53—го года, когда вся страна взрыдала, знаменитый чтец Журавлев буквально сиял. Атмосфера этих людей пронизывала нас. Моя мама училась у Гольденвейзера (Александр Борисович Гольденвейзер (1875—1961), русский пианист, педагог, композитор). Папа до войны работал электриком на строительстве станции метро «Дзержинская». Он пошел туда, чтоб содержать семью: там повышенно платили из—за условий почвы. Все плыло, врубались очень глубоко. Самая страшная станция, работали фактически под кессоном».
Когда началась война, отец актера — еврей Борис Круглый, и его трое старшие братья погибли на фронте. Семья отца, все женщины — жили в Киеве. После того, как Киев заняли немцы, все они тоже погибли.
К материальным лишениям Льву Борисовичу, как и многим его сверстникам, было не привыкать — его взросление пришлось на послевоенные голодные годы: «Моя семья была безумно бедная, нас было трое детей у родителей, поэтому я с детства был очень приучен к бедности и скромности. Я был приучен так, что это все неважно, что я должен быть опрятно одет — это, безусловно, что дырок не должно быть — это безусловно. Но что это старенькое, что это перешито, часто в детстве все перешивали, нас трое, от сестры перешивали брату, от брата мне, я был младший».
В 1953 году Лев Круглый окончил Театральное училище имени М.Щепкина, где учился у Веры Николаевны Пашенной. Вслед за этим с 1953-го по 1956-й годы он был актером Хабаровского краевого театра драмы. О жизни в Хабаровске Лев Круглый вспоминал следующее: «Как мы питались? — Ни на что его не хватало. Мы жили в комнате с моим однокурсником, с которым мы вместе приехали. Была ужасная холодная комната, морозы жуткие, удобства были во дворе. Ну так вот, питались мы, я помню так: почти каждый день мы покупали гороховый брикет, это порошок, его надо пальцами размять и получается такой суп жидкий. Туда мы добавляли две картошины, сваренные там же в супе, и мы могли еще позволить купить какой—то колбасы самой дешевой, ее чуть поджарить и кусочками туда в этот суп бросить. Вот это наше было меню. Иногда утром мы себе позволяли купить два пирожка на улице. Я на всю жизнь запомнил, как однажды мы подошли к этой тетке, она только что вывалилась из столовой в белом халате, условно белом, назовем так, и у нее огромная корзина с пирожками, накрыта такой же белой простыней. И мы ей суем рубль или сколько, и просим, чтобы она по два пирожка дала, а пирожки такие сморщенные были, внутри якобы мясо, чье, не знаю, и мы просим ее дать. Она говорит: «Подождите, ребята!» А руки у нее с черными ногтями, черная бахрома, и вот она начинает эти пирожки перебирать, их шевелить. Мы думаем — что она делает? Оказывается, у нее на дне вилка лежала, а ей по инструкции полагается подавать пирожки на вилке. Она достала вилку, ткнула в пирожки и дала нам с вилки».
Из Хабаровска актер вернулся в Москву, служил в театре «Современник». Там, в театре, он повстречал свою будущую супругу — актрису Наталью Энке. Потом судьба свела его с легендарным режиссером Анатолием Эфросом. Лев Круглый вместе с некоторыми другими актерами, последовал за своим режиссером сначала в 1964 году в Театр имени Ленинского комсомола, а в 1967 году в Театр на Малой Бронной.
Именно с Эфросом был связан расцвет актерского творчества и популярности Льва Круглого. На всю Москву в 1965 году прогремел спектакль «Марат, Лика и Леонидик» по пьесе Алексея Арбузова «Мой бедный Марат», Леонидика сыграл Лев Круглый, Лику — Ольга Яковлева, а Марата — Александр Збруев. В 1973 году Анатолий Эфрос поставил спектакль, снятый впоследствии на кинопленку, — «Всего несколько слов в честь господина де Мольера».
В 1960 году Круглый снялся в трех фильмах: «Впереди — крутой поворот», «Шумный день», «Колыбельная». В его фильмографии более 20 кинолент, в их числе — «713—й просит посадку», «Живые и мёртвые», «Четвёртый», «Иван да Марья».
Когда Лев Круглый с семьей решил уехать в Париж на пике славы, его не понимали даже друзья, им это казалось безумием. На вечере, после окончании последнего спектакля в Театре на Малой Бронной, Лев Круглый отметил удивление и вопрос в глазах, с которым на него смотрел Владимир Высоцкий. «Этот взгляд я тогда не раз на себе ловил (не одного Высоцкого): кто он, псих? Или у него там, на Западе, дядя миллионер?».
Тогда можно было уехать из Советского Союза только по израильской визе.
Спустя годы в интервью Лев Круглый сказал о своем решении уехать: «Публицисты, журналисты, желая удивить, произносят мнимо значительную фразу: «Последствия непредсказуемы». А ведь они и впрямь непредсказуемы. В особенности, когда речь идет о переломном моменте в судьбе человека, в его сознании. Вот этот момент и произошел у нас в 1979 году, когда наша семья актеров выехала на Запад рассудку вопреки. Похоже, в нас пробудился свободный дух бродячих комедиантов. И тогда мы снялись с насиженных мест, оставив за собой налаженную жизнь, быт, навстречу неведомому. Когда мы приземлились в Вене, тогдашнем перевалочном пункте эмиграции, у нас на всех троих, не считая собаки, была, кажется, пара сотен долларов. И никаких костюмов, никакого реквизита! Все пришлось оставить в Москве».
И позже дополнил: «Было все равно куда, лишь бы отсюда. Девять месяцев мурыжили, отовсюду выгнали. Наконец, дали в зубы триста долларов, и мы втроем, четвертая — собака, улетели в Вену. Деньги истратили в первые полтора часа — пес заболел…»
В первые дни Круглые поставили и сыграли «Графа Нулина». Зал предоставил хозяин Бретонского культурного центра за половину от сбора. Зал был полон, и ложи блистали: Некрасов, Максимов, Розанова, Синявский, Гинзбурги, Горбаневская — весь цвет «диссидентуры». После спектакля силами Натальи дан был «банкет». Заклятые враги Синявский и Максимов впервые за долгие годы пили вместе.
Позже Льву Борисовичу Круглому пришлось работать диктором на радио «Свобода» в Мюнхене, его жене, когда—то актрисе театра «Современник», Музыкального театра имени Станиславского, Театра Сатиры досталось ведение хозяйства, кружок детской самодеятельности в воскресной школе при русской церкви и работа в газете «Русская мысль».
Лев Борисович коротко оценил этот период своей жизни — «поддался на сытую пайку»: «Но, смею вас уверить, в Мюнхене мне в первый и в последний раз на протяжении моей западной жизни стало неинтересно. Эфир не для меня. Просто читать дикторский текст, последние известия — это совсем не то, о чем мечтает артист. В общем, прожили мы там три года и вернулись в Париж. И продолжали здесь ставить свои спектакли».
Но страхи были напрасны. Русский театр оказался в эмиграции очень нужен. Лев Круглый рассказывал: «Уже в Вене последовали приглашения на различные выступления в Австрии, Швейцарии. Зрителю оказался нужен театр на русском языке. Ведь то были времена «железного занавеса», и советские театры за границей были весьма редкими гостями. Выступали мы, стало быть, по университетам, в русских обществах, чаще всего бесплатно. Но, как положено на спектаклях бродячих комедиантов, в конце знатные элегантные дамы пускали «шляпку по кругу» — такую, знаете ли, шикарную, с цветами и лентами... И нас это ужасно забавляло!»
Лев Борисович и Наталья Владимировна организовали свой театр, где вдвоем стали играть спектакли: «На нас повлиял в огромной мере Дмитрий Журавлев, потрясающий артист, выступавший на эстраде с моноспектаклями. У него в репертуаре было 33 программы. Дмитрий Николаевич читал всю классику, русскую и мировую. Так вот он, стоя на сцене, без декораций, без партнеров, просто легким жестом, движением глаз, усмешкой создавал целую психологическую мизансцену».
Но авантюризм не был главной причиной, отправившей Круглых в путешествие по миру. Когда—то они уехали за свободой во всех ее смыслах и, прежде всего, за свободой принятия собственных решений: «Мы сегодня выступаем по всему миру. И где бы мы ни выступали, мы зачастую попадаем в совершенно невероятные условия — неизвестно, какова сцена, задник, реквизит. Словом, последствия непредсказуемы... Но главное не это. Человеку, как никакому другому земному существу, повезло. У него есть разум и возможность выбора. Выбирает человек всю свою жизнь. Сделав шаг, встает перед выбором, куда идти дальше — вправо, влево либо прямо. Вот он делает новый шаг и снова выбирает, и так до конца пути. Одни идут быстрее, другие медленнее, и результат бывает разный: делаешь шаг — и либо падаешь в бездонную пропасть, либо попадаешь ногой на эскалатор в небеса. Человек волен выбирать работу, пристрастия, увлечения, мысли, мировоззрение, любовь».
В Париже Лев Круглый в 1984 году снялся в фильме французского режиссера Эрика Барбье, занимался преподавательской деятельностью.
В Россию Лев и Наталья Круглые приезжали дважды: первый раз с гастролями в Москву и Петербург в 1993 году по приглашению Министерства культуры (спектакли «Бедные люди», «Кроткая» и «Женитьба»), второй раз в 2003 году со спектаклем «В карете прошлого».
Лев Круглый скончался 17 ноября 2010 года во Франции в возрасте 79-ти лет. Он умер в клинике Lembert парижского пригорода Гаренн-Коломб, после тяжелой продолжительной болезни.
Текст подготовил Андрей Гончаров
Комментариев нет:
Отправить комментарий